Моя спальня – мое уютное убежище. Наша с тобой, родная.

Когда уложил её на простыни, ненадолго отстранился, чтобы полюбоваться. Всё как раньше. Хрупкая фигурка на черных простынях. Длинные стройные ноги. Чуть приоткрытые от возбуждения пухлые губки. Длинные волосы, легкие как тополиный пух, разметались по кровати. Совершенство.

Она издала одобрительный и одновременно требовательный стон, когда я вжал её в покрывало. Член был таким твердым, что я начал ощущать легкую боль, от желания перед глазами всё будто туманилось.

И она тоже хотела меня. Я это чувствовал. Раздвинула ноги, обхватывая меня за бедра. Такая горячая. И, наверняка, уже влажная.

Похоже, некоторые мои реплики её напрягли. Ещё бы – во время жарких ласк говорить с призраком.

– Кто это?

Дыхание всё ещё сбивчивое, но пелена желания уже спала.

Арина смотрела на нас с фото. Она не хотела, чтобы я спал с её копией.

На душе вдруг стало тяжело. Чуть не трахнул первую попавшуюся девку на своей кровати, где мы просыпались и засыпали с ней столько раз.

Ладно, она была её копией. На любую другую я бы не повёлся. Но хорошо всё-таки, что остановился.

Благодаря Дане. Она заметила фотку. Теперь у неё возник закономерный вопрос.

Ну и что ей ответить?

– Моя девушка. Арина, – коротко бросил я, отворачиваясь.

– Вы расстались?

Мне показалось, что она впилась взглядом в мою спину.

– Нет. Она умерла.

– О. Я сочувствую.

Она помолчала.

– Я заметила между нами некоторое сходство, – осторожно начала она, кажется, боясь меня обидеть.

Да чего уж.

– Не некоторое. Внешне вы похожи очень сильно. Ты даже на ощупь… как она.

– Ты поэтому… помог мне?

– Я бы помог девушке, на которую напали, в любом случае, – проворчал я. – Но я наблюдал за тобой всю ночь. Просто было любопытно. Странно, что в одном и том же городе живут настолько похожие девушки.

– Как давно она умерла?

– Сто девяносто семь дней назад, – прошептал я.

– А что с ней случилось? – полюбопытствовала Дана и тут же добавила. – Если, конечно, можно спрашивать. Скажи, если разговор для тебя тяжелый, я не буду лезть не в своё дело.

– Всё ок, мы ведь только что чуть не переспали, вроде как не совсем чужие люди, – я криво усмехнулся. – Её убили.

Она не охнула, не сказала ничего, только тяжело вздохнула. И, подумав немного, положила руку мне на плечо. И почему-то этот простой жест показался мне гораздо интимнее касания её губ или трения её прикрытой лишь легкой тканью трусиков киски о мой член.

– А кто это сделал?

– Тот, кто это сделал, тоже мертв. Жаль, что не я его убил.

– Было бы жаль, если бы ты сел в тюрьму, – задумчиво произнесла она. – А его – ни сколько.

Мы замолчали. Каждый думал о чём-то своём. Наверное, хорошо, что ничего не получилось. После секса было бы ещё более неловко.

Я использовал девушек для своего удовольствия. Так было раньше. Но сейчас я не хотел так поступать.

Хотя Дана, похоже, была как раз из тех, кто совсем не против быть использованными. Может, низкая самооценка. Может, поиск выгоды.

Но, судя по тому, что она живет в соседнем доме, с деньгами у неё проблем нет. Родители или любовник? Скорее, первое. Вряд ли мужик станет отправлять молодую любовницу учиться в Англию.

– Гантели и штанга.

Дана прервала мои размышления. Я недоумённо уставился на девушку. Она в ответ на мой взгляд указала в угол комнаты на мой тренировочный инвентарь.

– На них нет пыли. Значит ты дисциплинированный мальчик, регулярно занимаешься, – заметила она.

– Дисциплина весит килограммы, а груз сожалений – тонны. Не хочу в старости превратиться в жирного, больного и недовольного всем вокруг мужика, рассуждающего о былых славных временах, когда у него всё было твердым и не висячим, – Артур пожал плечами.

– Звучит мотивирующе, – она кивнула. – Я бы взяла у тебя пару индивидуальных занятий, будь ты тренером в качалке.

Прозвучало как-то с намеком на интим, и мы снова неловко замолчали.

К счастью, из гостиной зазвонил её телефон. Что-то из дарк-панка. Ей подходит.

Дана поправила футболку и, бросив на меня короткий взгляд, соскользнула с кровати.

– Собачка Арса носится где-то у нас под окнами! – крикнула она через минуту.

Я невольно усмехнулся. Интересно, Дана хотя бы успела нажать на «отбой»?

Беспардонная, грубая и самоуверенная. Нет, она точно не Арина.

…

– Нет-нет-нет! Я не могу! Все будут на меня смотреть, и мне будет от этого некомфортно!

– Я буду рядом.

– Не всё же время, – она страдальчески закусила губу.

– Ты выглядишь потрясающе! Это новое платье очень тебе идёт, и макияж, хоть в нём и нет необходимости, – заверяю я.

– Правда? – она просияла, но тут же скуксилась. –  Мне кажется, мы живем отдельно – я и это наряд. Будто все скажут, эта шавка не той породы, чтоб такое носить.

– Не думаю, что кто-то рискнет такое сказать! – рычу я. – Даже взглядом что-то подобное выразить.

И она робко улыбается. Сжимая тонкими пальчиками мою руку. Вцепляется второй и трется кончиком носа о мое плечо.

…

Ариша. Мне нравилось делать для неё что-то приятное. Дарить подарки и наряжать. Я хотел делать её счастливой. Но, черт возьми, как же это было сложно. Она считала, что недостойна ну абсолютно всего! Даже за мороженое пыталась мне деньги вернуть.

Моя бедная девочка. Я так и не успел сделать её счастливой. Собирался бросить к её ногам весь мир, чтобы она наконец почувствовала, какая она особенная.

Деятельная Дана в это время собрала свое барахло, бухнулась в кресло и одним движением натянула коротенькие шорты, бесстыдно задрав голые ноги к потолку. С сомнением оглядела свой топ.

– Можно оставить себе твою футболку? Я тоже тащусь от их музыки, – Дана указала на логотип группы у себя на груди.

– Забирай, – я махнул рукой, не глядя на неё.

Забавно, Арине их музыка казалась слишком мрачной.

Дана прошествовала в прихожую, натянула ботфорты. Перекинула куртку через руку. Закусила губу и нерешительно глянула на меня, как будто хотела что-то сказать.

– Может, ещё увидимся… Сосед! – бросила она, поспешно хлопнув дверью.

А мне вдруг стало одиноко. Я мрачно отхлебнул остывший кофе. Свою чашку Дана поставила на стол, а моя так и осталась стоять у кресла. Совсем про неё забыл и чуть не опрокинул.

С того момента, как ушла Ариша, внутри была пустота. И скорбь. Очень много скорби. Но она была какая-то тупая, фоновая, как заноза, которую не можешь вытащить. Я уже и забыл, когда испытывал какие-то сильные эмоции.

До встречи с Даной. Сперва я был поражён их сходством, затем возмущён её развязным поведением, потом был в ярости, когда на неё напали. Затем… хмм… возбуждён. Хотел её до звона в ушах. Разве так бывает? Я уж подумал, что влечение к девушкам у меня напрочь атрофировалось и пора становиться монахом. А теперь вот накатившее черное одиночество после хлопка дверью.

Ох уж эти новые свежие чувства! Мне было стыдно за это. Стыдно за то, что я продолжаю жить и что-то там чувствовать. Когда её больше нет. Глупость, конечно.

Но мне почему-то не хотелось отпускать Дану. Возникло ощущение, что я ей нужен. Сам не понимаю, откуда.

Не дав себе времени ничего осмыслить, я натянул кроссовки и ринулся за ней, забыв даже запереть дверь. Вряд ли наш консьерж с повадками Цербера пропустит посторонних.

Не намеренно, но изящно проскользив по кафельному полу, я подлетел к лифту. Его створки как раз закрывались. Я мельком успел заметить Дану. Но девушка меня не видела. Она глядела куда-то в угол, тяжело дышала, и глаза её были расширены от ужаса.

Дана

– Я на служебной машине, буду ждать у ворот, не задерживайтесь, пожалуйста, – в голосе собачки Арса слышались просительные нотки.

Похоже, досталось сегодня Кирочке. Интересно, не заставил ли её лысый ублажать невольных и недовольных гостей орально? Беседами в смысле.