– Не нужно. У меня трезвый водитель, – я помахал Грине.

Его светлая макушка маячила в коридоре.

– Великолепно, тогда валите отсюда быстрее, сипсики! Я буду вам очень рад, но не раньше, чем через пару недель! Летите, птички, а я пойду бросаться своей идеально эпилированной грудью на амбразуру… Кира, пошевеливайся!

Гришу долго упрашивать не надо было. Он тут же ухватил администраторшу под локоток и лучезарно улыбнулся.

Я склонился над Даной.

– Сможешь сама идти?

Она. Проигнорировав мою руку, медленно встала.

– Не тошнит?

– От ситуации или из-за камня? – спросила она задумчиво.

– Вообще. От всего.

– Всегда.

Она вздохнула и всё-таки оперлась на мое плечо. Не стал миндальничать и подхватил её на руки.

Мы покинули кабинет, как раз перед тем, как он заполнился вражескими силами. Я понял это по многоголосому вою. Не то, чтобы меня напрягала встреча с ними. Но в шесть утра после бессонной ночи я не дипломат.

– Зачем вообще тащить её с собой? Этот фрик же сказал, что может вызвать нам всем такси, вот и вызвал бы для неё, – ворчал Гришка, открывая передо мной дверь.

У меня руки были заняты Даной.

– Эй, блонди! Не говори обо мне так, словно я всё ещё без сознания! – фыркнула девушка. – Не хотите меня везти, сама доберусь!

Девчонка завозилась у меня в руках, явно намереваясь гордо вывалиться из моих объятий.

– Да заткнитесь оба! – рявкнул я, поудобнее её перехватывая. – Мы отвезём тебя домой!

– Я не нравлюсь твоей блондинке, – заметила девушка.

– Ничего, она потерпит, – усмехнулся я, игнорируя возмущённый взгляд друга. – Гриша считает, что ты приносишь неудачи.

–И он прав! – горячо поддержала Дана.

Кабинет Арса располагался прямо за административным. Он был весь увешан картинами, творениями современного искусства, от которых голова кружилась и подташнивало, даже если тебя не били по голове камнем.

Кира с облегчением захлопнула за нами заднюю дверь. Послышался спешный цокот её каблуков. Видимо, собачка возвращалась к своему хозяину.

Выходить снова пришлось через тот злополучный тёмный двор. Ничего здесь не напоминало о недавней потасовке.

Внезапно что-то привлекло моё внимание. Два красных огонька рядом с мусорным баком. Словно тлеющие сигареты. Но тогда те, кто их курил, должны были сидеть на корточках.

Это точно были глаза животного. Я резко развернулся, вызвав недовольное мяуканье Даны.

Это собака! Вероятно, чёрная.

И точно здоровенная. Псина была неподвижна и прожигала нас взглядом. Что-то вроде ротвейлера. Но мне было не видно, а подходить поближе – глупость. Ну, стоит и стоит. Не бросается, есть не просит, нас съесть не пытается.

Дана что-то недовольно бурчала, переругиваясь с Гришей. Эти двое ничего не заметили. Я отступал наполовину боком, на всякий случай, держа зверюгу в поле зрения.

Может, какой-нибудь эксцентричный богач выпускает псину погулять по ночам. Ага, поохотиться на пьяненьких посетителей клуба.

И всё-таки меня не покидало ощущение, что собака здесь не случайно и будто за кем-то следит…

Дана

Это было хуже, чем похмелье. Голова болела необычно сильно. А в глазах слегка двоилось. Ах да! Мне же чем-то врезали по макушке. Тот урод. Точнее – уроды. На меня напали.

Собрала всю волю в кулак, чтобы вернуться в сознание и хотя бы глаза открыть. Очень вовремя в нос ударил резкий запах.

Передо мной маячило добродушное бледно-серое лицо, пованивающее табаком. Убедившись, что это не насильник и бить никого по яйцам больше не нужно, я что-то пробормотала и слегка прикрыла глаза. Плывущий и двоящийся мир вызывал легкую тошноту.

К счастью, медик быстро закончил и избавил меня от своего едкого амбре.

А высокий парень, видимо, в одиночку раскидавший тех козлов, пристально разглядывал меня. Я решила тоже его рассмотреть, аккуратно, из-под ресниц.

Ррррр, красавчик. В обтягивающей футболке, рельефные руки, грудь, соотношение ширины плеч и талии – как у супергероя из комиксов. Разве в жизни бывает так идеально? Его мускулатура точно не декоративная. И он высокий.

Глаза то ли голубые, то ли зеленые. Скорее, бирюзовые. Под хищными густыми бровями. Сейчас слегка нахмуренными. Ровно очерченные острые скулы. Немного заостренный подбородок. Мой новый краш.

Я не могла понять значение его взгляда. Парень будто не верил своим глазам. И хотел убедиться в чем-то…. Эй! Он решил меня облапать?! Не так быстро, мой сладкий сахар! Я пока не в форме. Да и вообще хочу быть полностью, а не частично в сознании, когда ты прикоснешься к моей груди.

– Нравлюсь?

Постаралась, чтобы это прозвучало соблазнительно, а не как предсмертный хрип умирающего от жажды.

Парень словно вынырнул из транса.

– Хотел понять, на что эти козлы позарились.

А он мне нравится всё больше.

– И как?

– Не думаю, что ради этого стоило так огребать.

Кажется, ему по душе девчонки, которые стоят в сторонке. А не вертят попой у всех на виду в центре зала. Но что, в таком случае, он делает в клубе?

Мы обменялись парой фраз. Представились друг другу.

Артур. Не то, чтобы мое любимое имя, но, в общем, неплохо.

Но у меня было ощущение, что он видит не меня. Может, я просто внешне его типаж?

Чувствовала, что в его интересе ко мне есть что-то непростое, глубокое.

Нормально поговорить нам не дали. Как-то слишком быстро кабинет наводнился кучей галдящих людей. На мой взгляд, абсолютно лишних людей, поднявших дикую суету.

Но этим меня не удивить. Я с детства привыкла к бурным выяснениям отношений на повышенных тонах. Это даже казалось мне веселым. Настолько, что я могла начать громко хохотать. Мой английский психолог говорил, что это защитная реакция психики.

…

– Вы хоть ребенка в это не тащите!

– Мама, мы разберемся без тебя!

– Как же! Стоило отпустить тебя жить самостоятельно, как ты тут же связалась с этим чеканутым сектантом!

– Не смей так говорить о моем муже!

Мама и бабушка, как обычно, орали друг на друга. Папа держал меня на руках. На его лице играла спокойная улыбка. Поэтому я ничего не боялась.

– Видишь, любушка моя, я же говорил, что твоя мама меня недолюбливает, – спокойно замечает папа.

– Да я тебя терпеть не могу! – вопит бабушка, и её лицо краснеет. – Запудрил голову моей дочери, а теперь и внучку хотите у меня отнять!? Что вы двое задумали?

Почему бабушка так кричит на них? Почему не любит папу? Ведь он любит меня, никогда не обижает. Он хороший. И бабуля тоже хорошая. Разве могут два хороших человека кричать друг на друга? Почему не могут договориться? Я вот могу даже с хулиганами подружиться. Поэтому меня в садике никто не обижает.

– Дана, богиня могучая, вода текучая. Дана повелевает реками, озерами и океанами, – успокаивающе поет папа, его длинные русые волосы слегка касаются моей щеки, и я немного расслабляюсь.

…

Арс, как всегда, всё разрулил. Сколько я помню это заведение, он всегда был тут царь, и местная тусовка его слушалась. «Яйца ангела» – самый старый клуб на Добролюбова, остальные либо закрылись, либо сменили владельца и пережили жёсткий ребрендинг. Так что, фриковатый внешний вид не мешает ему быть классным бизнесменом и хорошим психологом.

Из окружавших меня со всех сторон воплей выловила кое-что интересное. Горский. Вот значит, из какой ты семьи. Чёрт, этот город вроде бы такой большой, но всё равно как деревня. Все друг друга знают. Надо было ехать в другой клуб.

Артур решил понести меня на руках. Не стала возражать. Во-первых, меня всё ещё подташнивало. Во-вторых, он был такой теплый. Рельефный и так приятно пахнущий чем-то съедобным. Яблоком? Хотелось сделать кусь.

Настроение портил только его дружок, ворчащий, как бабка с лавки, про то, какая я неприятность на их головы.

Во дворе Артур на несколько мгновений замер, вглядываясь в темноту у мусорных баков. Я тоже бросила туда взгляд и внутренне содрогнулась.