Не меньшим значением для настоящего исследования обладает фонд журнала «Ребус», хранящийся в научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки (Москва). Он содержит материалы о деятельности русских спиритуалистов конца XIX – начала XX столетия. Бо́льшая их часть связана с московскими спиритуалистами Петром Александровичем Чистяковым и Александрой Ивановной Бобровой, в том числе среди этих документов – письма от отечественных и иностранных участников спиритуалистического движения. Важным для настоящего исследования сочинением следует признать «Учение духов» Московского спиритического кружка, представляющее характерный пример русского спиритуалистического учения, полученного при помощи автоматического письма. Особый интерес для историков религии представляет обнаруженный А. А. Маклаковой «эзотерический» устав, в котором оговорена руководящая роль духов в этом спиритуалистическом объединении[45]. Кроме того, в фонде представлены результаты религиозной практики спиритуалистов – записи автоматического письма, а также многочисленные фотографии, сделанные в ходе исследования спиритуалистами медиумических явлений.
Личный фонд известного отечественного ученого-спиритуалиста Николая Петровича Вагнера хранится в Музее национальной письменности в Праге (Чехия). На момент моей работы в Праге в 2013 году фонд не был обработан, поэтому его материалы цитируются с указанием названий фонда и архивного дела. Здесь содержатся ценные источники для реконструкции биографии Н. П. Вагнера, включая его личные семейные письма, а также переписка с коллегами по научным вопросам[46]. В фонде хранится также спиритуалистическая переписка, прежде всего письма А. Н. Аксакова, А. М. Бутлерова, И. Я. Бибинова, Е. Ф. Тыминской, а также ценные неопубликованные материалы исследований Н. П. Вагнера «Что такое спиритизм?», «Мое миросозерцание», «Как образуются привидения» и другие документы, в том числе проект книги, посвященной гипнотизму. Особый интерес представляют загробные послания от духа А. М. Бутлерова «Письма с того света», которые позволяют составить представление о характерных особенностях религиозного дискурса кружков, в которых принимал участие Н. П. Вагнер[47].
Необходимо также указать на фотографический материал, хранящийся в Государственном музее истории религии (Санкт-Петербург)[48]. Кроме того, в музее находятся разнородные и ценные в культурном отношении материалы, относящиеся к деятельности спиритуалистических объединений в 1920-е годы, прежде всего «Братства истинного служения» и «Единого Храма»[49]. Эти музейные материалы не были использованы в настоящем исследовании, поскольку они выходят за границы положенных ему хронологических рамок.
Следует также отметить ценные для историка спиритуализма разрозненные материалы по истории русского спиритизма («французского» направления спиритуализма), которые хранятся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) и Российском государственном историческом архиве (РГИА); благодаря этим документам можно узнать о содержательной стороне сообщений русских последователей Аллана Кардека в 1860-е годы. Кроме того, в ГАРФ хранится единственная известная автору нарисованная спиритическая доска 1920-х годов. Упоминания заслуживает также фонд известного русского оккультиста И. Л. Смоленского, который находится в РГИА (Ф. 1057); он содержит ряд небезынтересных для историка спиритуализма материалов и авторских оценок деятельности участников движения. Необходимо указать на Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ), в котором можно познакомиться, помимо переписки отечественных спиритуалисток Л. А. фон Нольде и Е. И. Молоховец, с уникальным документом «Субботы Стано», раскрывающим малоизученную область отечественного «салонного» спиритуализма.
Опубликованные сочинения русских спиритуалистов представляют значительный пласт литературы, которая будет цитироваться в исследовании по мере надобности. В большом количестве сохранились материалы сторонников экспериментального изучения медиумических явлений. Среди значимых сочинений можно указать на публикации А. Н. Аксакова[50], А. М. Бутлерова[51], Н. П. Вагнера[52], М. М. Петрово-Соловово[53], В. И. Прибыткова[54], В. С. Акатова[55].
Наибольший интерес для автора настоящего исследования представляют авторские сочинения русских спиритуалистов, в которых ими давались ответы на религиозные вопросы. Важным религиозно-философским трудом можно признать сочинение А. П. Болтина «Догматы Христовой церкви, изложенные согласно спиритическому учению»[56], выражающее взгляды русских последователей учения Аллана Кардека. Также стоит отметить труды влиятельного среди русских спиритуалистов И. А. Карышева[57], многочисленные брошюры Е. И. Молоховец[58], а также материалы сообщений духов, полученных в Благовещенском спиритуалистическом кружке[59].
Важное место в исследовании занимает и спиритуалистическая периодика. Из такого рода изданий особое значение имеют журналы «Ребус», «Спиритуалист», «Смелые мысли» и «Голос всеобщей любви». Публикуемые в этой периодике материалы проходили определенную цензуру со стороны редакций, определявших границы допустимого как в том, что касается науки, так и в том, что относится к ведению религии. Особое значение для изучения православно-спиритуалистического «синтеза» имеют многочисленные проповеди спиритуалистов, прежде всего относящиеся к деятельности Московского кружка спиритуалистов-догматиков[60], а также иные материалы религиозного характера. Русская спиритуалистическая периодика представляет единственные доступные большие корпуса текстов, на основании которых можно судить о публичной репрезентации движения в конце XIX – начале XX века.
Типологии русского спиритуализма
С точки зрения истории религии русский спиритуализм демонстрирует большое разнообразие мнений по широкому спектру религиозных вопросов, которые будут подробно рассмотрены в третьей главе книги. Некоторые русские спиритуалисты считали, что в движении можно выделить три различных направления, или школы: французскую, английскую и русскую. Английская и французская школы противопоставлялись друг другу прежде всего по критерию признания доктрины перевоплощения. Французская школа, ассоциированная с учением Аллана Кардека, его признавала, в то время как английская – отвергала[61]. Представление о существовании некоей «русской» школы было предложено известным русским астрологом В. Н. Запрягаевым, который полагал, что она отвергает закон перевоплощения и «вытекающий из него закон возмездия»[62]. По всей видимости, руководителями Московского спиритического кружка вопрос внутренней типологии движения решался за счет постулирования трех школ – французской, англо-русской и американской[63]. Подобное сближение русского и английского спиритуализмов было продиктовано симпатиями руководителей кружка к английскому спиритуализму и в общем и целом представляется достаточно произвольным. На мой взгляд, культурный тип русского спиритуализма преимущественно определяется религиозной средой его распространения, в связи с чем решающим фактором его религиозной специфики следует признать влияние православия.
