– Май?! – смущённо позвала Лиззи, заметив его пристальный взгляд.

– Что у тебя в кармане? – спросил Май.

Лиззи смутилась ещё больше, но через мгновение сдалась и показала…

– Амулет?! – возмутился Май, скрестив руки на груди.

– Маменька сказала, он прогоняет злых духов, – затараторила Лиззи. – А работа у нас с вами опасная!

– Тогда сиди дома, – посоветовал Май.

– Вот уж скажете тоже! – обиженно фыркнула Лиззи. – Я же не только о себе стараюсь, но и о вашем благополучии. Вдруг у вас клыки начнут прорезаться посреди белого дня?

– Лиззи! – Май от досады аж ногой топнул.

– Простите, – промолвила Лиззи, только в её голосе не было ни капельки раскаяния.

Дальше они пошли молча, Май злился на суеверную помощницу, а девушка отвечала ему колкими взглядами. Они подошли к дому Авдотьи Никитичны, и даже не успели толкнуть калитку, как радушная хозяйка устремилась им навстречу в пышном, цветочном платье.

– Ах, господин Зем! – женщина весьма внушительных размеров дёрнула Мая за руку и буквально потащила за собой. – Как же хорошо, что вы пришли! Я уже думала, вы не захотите разбираться с моим делом. Подумаете, будто я выжила из ума! А у меня сердце тревожно бьётся, давление высокое, перед глазами всё плывёт…

– Авдотья Никитична, где ваш крольчатник? – сдавленно спросил Май, чувствуя, как его рука немеет от железной хватки женщины.

– Вот здесь, – Авдотья Никитична толкнула его куда-то вперёд.

Май по инерции сделал несколько шагов и чуть было не влетел в натянутую сетку. Он посмотрел вниз и увидел тушки кроликов, сложенных в рядок. Но больше всего внимание Мая привлекли бледные поганки, они уже успели почернеть, но всё же сохранили внешний вид. Он наклонился, подобрал их и бережно завернул в носовой платок, мысленно сокрушаясь, что у него скоро не останется ни одного чистого платка.

– Сожгите их, – посоветовал Май женщине.

– А пепел закопайте в лесу при полной луне, – неугомонная Лиззи втиснулась между ним и сеткой, взглянула на кроликов и протяжно выдохнула, выражая ужас и сочувствие.

Май выпрямился и хотел было отстранить девушку, чтобы она невзначай не наступила на улики, то бишь, дохлых кроликов. Вдруг Лиззи побледнела и истошно завизжала, мгновение, и она запрыгнула к нему на руки.

– Что там происходит?! – разволновалась Авдотья Никитична, изнывая от любопытства, ведь подойти ближе у неё не были никакой возможности. – Лизка, не молчи!

– Чудовище! – пропищала девушка.

Май поставил помощницу на землю, раздвинул кусты и увидел спящего ёжика, тот сопел шевелил лапками во сне.

– Ах! – покраснела от стыда Лиззи.

– Ох! – передразнил Май помощницу. – Кровопийцу ты не испугалась.

– Но я же его видела перед собой, – начала оправдываться Лиззи. – А ёжик спрятался в траве и напугал меня до чёртиков.

– Лизка, не призывай чертей в мой дом! – строго вымолвила Авдотья Никитична. – Иначе бате твоему пожалуюсь.

– Я при исполнении, – с гордостью ответила Лиззи.

– Тихо, – приструнил Май разбушевавшуюся помощницу и вручил ей носовой платок с поганками.

– Это улики, храни их пока при себе, потом сдашь в участке мне.

– У-и-и! – восхищённо прошептала Лиззи и приняла платок.

Май развернулся и вышел к Авдотье Никитичне, напустил на себя важный вид и пустился в объяснения:

– Кроликов ваших погубил кучер, но вам больше нечего опасаться. Вчера ночью я убил кровопийцу.

– А дядя Веня его в лесу захоронил, – поддакнула Лиззи.

– А как же Весея? – подозрительно сощурилась Авдотья Никитична, уперев руки в бока.

– Непричастна, – выдал вердикт Май.

– Что-то мне в это плохо верится, – возмутилась Авдотья Никитична.

– Чего же не заняли свободное место полицейского?

– Ну, я же всего лишь женщина, – Авдотье Никитичне нечем было крыть доводы Мая.

– Вот! – проговорил он. – А я провёл расследование. Не вы одна пострадали от рук кучера. Но!..

Май резко воздел указательный палец к небу, и Авдотья Никитична с воплем ужаса отшатнулась от него. Лиззи похлопала его по плечу, призывая к спокойствию.

– Но я устранил кровопийцу, и теперь вы можете спать спокойно.

– А ежели чего страшного случится?

– Тогда придёте в участок, напишете жалобу, и я снова приду к вам на помощь.

Авдотья Никитична прослезилась, обняла его, а когда они с Лиззи уходили, то поделилась с Маем колечком копчёной колбаски.

– Это ни к чему, – он хотел отказаться от подарка, но женщина замахала на него руками.

– Господин Зем, сама вчера коптила. Уж уважьте меня, попробуйте колбаску.

– Благодарю, – вежливо ответил Май и вышел со двора.

– Что дальше? – поинтересовалась Лиззи, подпрыгивая от нетерпения на месте.

– У меня по расписанию обед.

– А потом?

– Послеобеденный сон, – Маю уже не терпелось вернуться домой и попробовать копчёную колбаску.

– Но столько нераскрытых дел, – затараторила Лиззи.

– Подождут, – усмехнулся Май и отправился домой с чувством выполненного долга.

Два дня пролетели без происшествий, Май читал жалобы горожан и делал пометки карандашом: «потерпит неделю», «до повторного обращения», «какой кошмар». Яркое солнышко и погожая погодка никак не способствовали рабочему настрою. Май осознавал, что застрял в Болотино на ближайшие три года, поэтому никуда больше не торопился, а только подсчитывал, дошло ли его письмо до адресата. Прекрасная Ангелина больше не приходила к нему во снах, и это отзывалось грустью в его израненном любовью сердце. Май скучал, но боялся даже себе в этом признаться.

Но кто не сидел на месте, так это неугомонная Лиззи. Она откуда-то притащила подушки и распотрошила их прямо в приёмной полицейского участка. Май с невозмутимым видом отмахивался от летающих пушинок, продолжая своё нелёгкое дело, то бишь читал и делал пометки. Лиззи тем временем принялась шить новые подушки, успевая при этом варить куриный суп и выпекать булочку с корицей.

– Май, – обратилась к нему помощница, протянув иголку с ниткой через ткань. – Может, мы в лес сходим?

– Зачем? – он сильно надавил на карандаш и сломал грифель.

– Ну, оборотней там погонять, – мечтательно проговорила Лиззи.

– Тебе заняться больше нечем?

– Май, но нельзя же сидеть сложа руки!

– Лиззи, будешь отвлекать меня всякими глупостями, то уволю, – пригрозил он, взял острый нож и стал точить карандаш.

– Неужели вам не интересно, что творится на болоте? – Лиззи незаметно подкралась к нему со спины и схватила за плечи.

– Чёрт! – выругался Май, когда остриё скользнуло по указательному пальцу. – Лиззи!

– Ах, божечки! – душераздирающе простонала девушка и начала оседать на пол, закатив глаза.

Май успел поймать ей левой рукой, а правую вытянул, чтобы не испачкать кровью. В этот самый момент в полицейский участок вошла знахарка Весея, увидев происходящее, жутко покраснела и попятилась.

– Помогите мне, пожалуйста, – попросил Май. – Лиззи, кажется, стало плохо от вида крови.

– Да? – удивилась Весея, смело приблизившись к ним. – Раньше я за ней подобного не замечала.

Знахарка ущипнула девушку за щёчку, и ты живо пришла в себя, ойкнула, выпрямилась и отошла в с торону. Весея осмотрела палец Мая, хмыкнула, а потом приложила к ранке какой-то листик.

– Лизка, булочки сгорят, – прикрикнула знахарка на зазевавшуюся девушку.

Помощница побежала к печке, а Май предложил гостье сесть на стул.

– Что привело вас ко мне? – поинтересовался он.

– Не даёт мне покоя болото, – призналась Весея и тяжко вздохнула.

– А я вам говорила, – высунулась из-за дверного проёма голова Лиззи.

– Сгинь, – махнул на неё рукой Май. – И что же там?

– Сходите со мной в старый склеп. Хочу удостовериться, что все печати на месте. Одной, уж простите, боязно идти.

Всё подозрительно стихло на кухне, Май ощутил, как чутьё ему нашёптывает: «Сиди дома и никуда не суйся без надобности»!