– Шейрату? – отвлекла от мыслей Таяндрис. Он снова взглянул в её глаза и увидел беспокойство, что заставило его обнадёживающе улыбнуться.

– Ничего, всё хорошо, – сказал он довольно убедительно, хотя в душе всё продолжало кипеть от едва сдерживаемых эмоций.

– Отлично, – улыбнулась она и снова направилась к палатке. – Нам нужно переодеться, позавтракать, набраться сил, после чего я буду готовить тебя к встрече с нашим главным врагом – проклятыми.

Шейрату остолбенел, глядя вслед бодро шагающей эльфийке.

– Проклятые? – выдавил он из себя. – Мы будем сражаться с проклятыми?

Этого он уж точно не предполагал и всем нутром отрицал встречу со столь опасным врагом на первом же своём задании. На уроках клана учителя рассказывали о них – эльфах-предателях, отвернувшихся от своих богов и народа, поклявшихся в верности силам Богов Тьмы, могущественных потусторонних существ, несущих хаос и разрушение. Они со временем забывали родной язык и проводили жуткие ритуалы рядом с разрывами в пространстве – расщелинами, ведущими в мир их жутких повелителей. Для расширения этих проходов отступники использовали кровавые жертвоприношения, не щадя никого из своих бывших собратьев. Взамен получали в свои руки тёмную силу, способную уничтожать врагов. Книги клана говорили, что в зрении природы отступники превращались в тёмные силуэты, как отродья тьмы и расщелины, словно всё, что относилось к Тёмным Богам, выпадало из общего баланса. За последние несколько тысячелетий проклятые оставались самым главным врагом клана, и все его силы были направлены на борьбу с ними.

Таяндрис остановилась и развернулась к своему ученику. Ему снова показалось, что она мягко улыбается.

– Мы не будем сражаться, но должны быть готовы к столкновению с ними. Потому я безумно рада, что ты обладаешь такими способностями, – сказала она оптимистично, хотя взглядом сверлила Шейрату насквозь. Он понимал: она всё равно не перестала думать, что он может подвести её в самый ответственный момент, как это случалось с другими. И пока не было уверенности, хватит ли ему сил на подобное.

Завтрак прошёл довольно быстро и немногословно. Шейрату смотрел в спину своей наставнице. Даже здесь, в глуши, где не было никого, кроме них, она продолжала следовать строгим правилам клана. До момента полного искупления заклеймённые не имели права никому показывать своего лица. Что же она могла сделать, чтобы заслужить такую кару? Ему было безумно интересно узнать это, но он понимал, что ещё не время. И всё же стоило немного прощупать почву.

– А Вы сражались с проклятыми? – осторожно спросил он, поедая похлёбку.

Услышав его вопрос, Таяндрис вскинула голову, но некоторое время молчала. Он уже подумал, что ответа не будет, но она всё же нарушила тишину.

– Приходилось, и не раз. С пешками, перебежчиками, иногда даже посланниками.

– Ничего себе, – пища встала комом в горле. Похоже, он сильно недооценил свою спутницу. – Часто Вы с ними сталкивались?

– В лесах Келорна их обитает довольно много, но они предпочитают прятаться в тенях и высовываются довольно редко. В основном переманивают на свою сторону сомневающихся. Иногда в их рядах появляется кто-то с большим потенциалом и становится посланником. Тогда пешки выползают из своих нор и начинают нападать на деревни, кормить расщелины в попытке расширить каналы связи с Тёмными Богами, чтобы превратить своего избранника в демона.

– А с демонами?

– С ними, слава Богам, не довелось.

Шейрату повёл бровью, переваривая информацию, продолжил есть. С презрением к себе заметил, как дрожат пальцы.

– Каково это? – спросил он тихо и задумчиво.

– Поначалу страшно. Боишься собственной тени. Но потом привыкаешь, как и к любому делу. Главное помнить, за что ты сражаешься.

– За клан? – обречённо уточнил он. Она дёрнула головой, будто хотела посмотреть на него, но снова вспомнила о правилах. Отставив недоеденную похлёбку, надела маску и повернулась к своему ученику, буравя внимательным взглядом. Он напрягся, понимая, что сказал лишнего.

– За клан. За наш народ. За наше существование. Или этого недостаточно? – в её голосе прослеживались агрессивные нотки.

– Я… не это хотел сказать…

– Поверь мне, я слышала подобное множество раз. От юных новичков моего отряда. Они не понимали основного – все эти понятия не равны друг другу. Каждый сражается за что-то своё. Не обязательно быть верным Клану, чтобы биться за эльфов. Или ты думаешь, что я фанатично предана ему? – усмехнулась она.

– Пока не могу судить, – улыбнулся Шейрату, понимая, что снова ходит по грани.

– Увы, у меня есть свои причины тоже недолюбливать аристократов и навязываемые ими правила. Но, когда я оказываюсь на поле боя, когда вижу, какие бесчинства творят проклятые, не могу остаться в стороне. Это мой долг перед моим народом. Думаю, и ты столкнёшься с тем же в скором времени.

– И сколько пройдёт, чтобы привыкнуть?

– Для каждого своё. У меня ушло около полугода, которые я провела в сражениях, мечась с одного задания на другое.

– Значит у меня немного шансов, учитывая интерес клана к моим назначениям,– хмыкнул Шейрату, заставив её улыбнуться. – И сколько лет Вы уже сражаетесь?

Она на мгновение задумалась, явно удивлённая своим мыслям.

– К подобным заданиям меня привлекают уже более 20 лет, из них 14 выступаю в роли командира собственного отряда.

– Ничего себе, – поражённо выдохнул он, а она лишь звонко рассмеялась.

– Да, удивительно, как быстро летит время.

– Мне определённо приставили хороший пример для подражания.

Она сощурилась, пронизывая его взглядом, словно оценивая насмешку во фразе.

– Именно. А потому заканчивай, пора приступать к обучению, – фыркнула девушка и поднялась на ноги. Содержимое своей тарелки она отнесла к реке, чтобы вымыть. Шейрату проводил её взглядом, быстро дожёвывая похлёбку, поспешил повторить за ней, после чего они отправились в лес. Чашку Таяндрис захватила с собой, в то время как он оставил свою на привале, и теперь гадал, что же это может значить. Забылась в собственных мыслях? Или что-то задумала?

Солнечные лучи сверкали золотыми полосами сквозь кроны деревьев. Листья желтели, повинуясь наступлению осени, опадали на землю, застилая ковром. Было сыро от близости реки и частых дождей, отчего они быстро чернели и становились невзрачной грязной массой. Однако Шейрату радовало, что вокруг он чувствовал гармонию. Вдали от поселений эльфов, в здешних лесах были лишь заставы, которые запасали впрок лишь то, что им было нужно. Они не приносили особого ущерба, не причиняли боли природе, которую чувствовал юный эльф.

Пара вышла к небольшому ответвлению реки, уходящей в глушь леса, находящемуся поодаль от посторонних глаз и случайно проходящих эльфов. Достигнув берега, Таяндрис развернулась к своему спутнику с загадочным видом.

– Сила, подаренная Богами Тьмы проклятым, значительно ограничена, – начала она своё объяснение. – Большую им нужно заслужить и стать посланниками, однако и пешки обладают достаточными способностями, чтобы убивать врагов. Во всех сражениях, в которых я участвовала, они применяли лишь один вид заклинаний – стрелу разрушения.

Шейрату слушал её с интересом, ловя каждое слово. Прекрасно осознавая, что столь ценные знания могут спасти его жизнь.

– Сегодня я испытаю твою реакцию. Не сомневаюсь, у тебя был опыт, были уроки в школе клана, мне нужно лишь проверить это, как и прочие полезные нам навыки.

Сомнение отразилось на его лице. Реакция? Неужели она сомневалась в его способности предвидеть какие-либо атаки? Хотя, после своего поражения, Шейрату осталось лишь смиренно кивнуть. Таяндрис улыбнулась и наклонилась к реке, зачерпнув в чашку воды. Снова выпрямившись, она отошла на небольшое расстояние от своего ученика.

– Стрелы разрушения невозможно отразить, не будучи колдуном. Они наносят огромный урон, если достигают цели, – её тон снова стал суровым и серьёзным. – Ты должен закрыться от атаки так, чтобы ни капля воды не попала на тебя.