Я кивнул, скрывая внутреннее удовлетворение. Это был именно тот шанс, который мне нужен, чтобы приблизиться к Барону и, наконец, разобраться с его криминальными делами. Но пока мне оставалось лишь подыгрывать, оставляя свои намерения в тени.

— Понял, — сказал я, вкладывая в голос необходимую серьезность. — Я буду готов.

На следующее утро, когда первые лучи солнца начали пробиваться сквозь густую листву деревьев, меня разбудил пронизывающий холод. Тело покрылось мурашками, а зубы непроизвольно начали стучать. Открыв глаза, я увидел, что костер, который всю ночь согревал меня, давно погас, оставив после себя лишь серый пепел и несколько тлеющих углей.

Сквозь приятное утреннее пение птиц доносился громкий, пронзительный храп, доносящийся из палаток лагеря. Грубый звук, казалось, нарушал всю гармонию этого утра, напоминая о суровой реальности.

Я медленно поднялся на ноги, всё ещё чувствуя тяжесть сна в своих мышцах, и направился к шатру Психа. Ткань палатки была сырой от утренней росы, и когда я осторожно откинул полог, в лицо ударил теплый воздух, наполненный запахом пота и перегара.

Внутри шатра Псих лежал вповалку с фигуристой девушкой, явно куртизанкой, чьи длинные волосы беспорядочно рассыпались по подушке. Её обнажённое тело лишь частично прикрывали смятые простыни.

Вокруг были разбросаны пустые бутылки вина, свидетельствующие о том, что ночка была бурная. Запах алкоголя и сладковатый аромат духов висел в воздухе, дополняя картину.

Псих спал крепко, его грудь размеренно вздымалась, несмотря на весь хаос вокруг. Видя эту картину, я невольно поморщился. Времени на то, чтобы ждать, пока он сам проснется, не было, и я решил не церемониться.

Подойдя ближе, я без раздумий лягнул его ногой в бок, достаточно сильно, чтобы вывести его из сна. Псих моментально дернулся и распахнул глаза, осмотревшись вокруг с дикой растерянностью.

Грубое пробуждение, по всей видимости, было для него неожиданностью.

— Вставай, — сухо бросил я, отступая на шаг назад. — Время просыпаться. У нас важное дело сегодня.

Псих тяжело вздохнул, проведя рукой по лицу, как бы прогоняя остатки сна. Девушка рядом с ним что-то невнятно пробормотала, не просыпаясь. Он на мгновение замер, бросив на неё взгляд, но потом, видимо осознав, что пора вставать, сел на постели и начал собираться. Его лицо снова обрело привычную жесткость. Он не привык просыпаться в такую рань.

— Какого хрена? Мне приснилось, или ты меня только что ногой лягнул? — Ворчливо пробормотал Псих, сделав пару глотков вина из первой попавшейся бутылки, чтобы опохмелиться. Затем протерев глаза, он продолжил: — Будь это это не ты, Александр, я бы даже не стал разговаривать, сразу бы прикончил урода! И прикопал бы так, как не на всяком кладбище хоронят! — Псих глубоко вздохнул, демонстрируя свое недовольство.

Я резко вспомнил о том, что мне нужно идти на старое кладбище, где мне назначил встречу какой-то аноним. Сначала, я решил, взять с собой Психа, за компанию и для подстраховки. Ведь до встречи с бароном еще было много времени, но вспомнил, что в письме черным по белому было написано, чтобы я приходил один.

Убедившись, что Псих проснулся и начал собираться, я вышел из шатра. На улице утренний воздух был свежим, пропитанным ароматом влажной земли и хвои. Солнце поднималось всё выше, прогоняя остатки ночного холода.

Я сунул руку в карман и нащупал скомканную записку. Едва коснувшись её шероховатой поверхности, я предвкушал таинственную встречу. На старом кладбище, в уединенном месте, меня ждал аноним, чье сообщение было кратким, но настойчивым.

Лишние люди могли всё испортить, да и вдруг будет какой-то замес и Психа прикончат. Единственная ниточка оборвется. Нет, нельзя брать его с собой. Мне нужно попасть к барону. Рисковать своим проводником не лучшая мысль.

Я усмехнулся, понимая, что зря разбудил этого громилу. Но, может быть, это и к лучшему. Пусть привыкает к дисциплине в лагере.

Собираясь уходить, я бросил последний взгляд на палатку. В этот момент из неё вывалился Псих, видимо всё ещё не до конца проснувшийся, но уже достаточно раздраженный и поддатый.

— Я на пару часов отлучусь, нужно кое-что уладить, — коротко сказал я, надеясь, что этого будет достаточно.

Но Псих, конечно, не мог оставить это без комментариев. Он нахмурил брови, его взгляд стал ледяным, и с характерным для него недовольным тоном он выдал: — А разве кто-то тебе разрешал покинуть лагерь?

Я вздохнул, понимая, что сейчас придётся проявить максимальную сдержанность, чтобы не разжигать конфликт.

— Псих, я ведь не спрашивал разрешения. Понимаю, ты не выспался, но прошу тебя, не начинай. Это не займет много времени, мне нужно решить одно дело и я сразу вернусь.

Он скрестил руки на груди и сделал шаг ближе, нависая надо мной.

— Не спрашивал разрешения? — Переспросил он, его голос стал ещё тише, но от этого не менее угрожающим. — Ты забыл, где находишься? Здесь всё делается с моего ведома. Если ты решил, что можешь уйти без объяснений, то сильно ошибся. Говори! Куда собрался? Или ты думаешь, что сможешь что-то провернуть за моей спиной?

Неужели он мне все еще не доверяет, вроде вчера еще все шло по плану и мне показалось, что у меня все под контролем. Ладно, сделаю, так как хочет он.

— Псих, разреши мне отлучиться по личному вопросу. Ничего за твоей спиной проворачивать я не собираюсь. — Сказал я, сделав вид верного пса, пусть думает, что он тут главный.

Он ещё раз посмотрел на меня, его лицо смягчилось, но всё равно оставалось напряженным. В конце концов он махнул рукой, как бы отпуская меня, но в его тоне все еще сквозило недовольство.

— Вот, так-то лучше! Ладно, иди уже, — буркнул он и направился обратно в шатер. — Но если из-за этого возникнут проблемы, я на тебя это повешу.

Я кивнул, понимая, что на этом разговор закончен, и направился к старой дороге.

Старая дорога когда-то служила основным подъездом к городу. По ней везли все товары, необходимые для поддержания жизни в городе: продовольствие, стройматериалы, одежду.

Кузнец как-то рассказывал мне про нее, — эта дорога была оживленной артерией, по которой каждый день проходили десятки машин и грузовиков. Но времена изменились.

Со временем дорога пришла в упадок. Люди перестали ею пользоваться из-за частых нападений. Люди боялись отправляться в путь по этой дороге, зная, что могут не вернуться, рассказывали о бандах, засевших вдоль дороги, и о загадочных существах, обитающих в лесу.

Последним ударом стала постройка новой, более безопасной дороги, проложенной в обход опасных мест. Город быстро переключился на этот новый путь, и старая дорога была забыта. Теперь её окружали запустение и заброшенность.

На дороге сразу бросился в глаза старый металлический дорожный знак. Он стоял наклонившись набок, как будто под тяжестью времени. Краска, которой был покрыт знак, почти полностью выгорела под беспощадными солнечными лучами, а местами начала шелушиться и отваливаться, обнажая ржавый металл под ней.

Надписи на знаке были едва различимы, но по остаткам букв можно было догадаться, что когда-то этот знак указывал направление к ближайшему городу.

Это конечно все здорово, но где обещанный знаки, которые приведут меня к нужному месту? Я стоял у знака и размышлял, оглядываясь по сторонам. О! Кажется это то что я искал. Стрелка, нарисованная на асфальте баллончиком краски, явно выделялась своей свежестью и указывала в сторону леса.

Стоило мне зайти в лес, как на ближайшем дереве был найден еще один указатель — свежая, яркая стрелка, указывающая вглубь леса. Я двинулся в указанном направлении, но, как только сделал несколько шагов глубже, стая птиц сидевших на деревьях, взлетела издавая крыльями жуткий звук.

Кажется, я здесь не один. Пригнувшись, я осмотрелся и разглядел прячущегося в растительности монстра, который готовился к нападению. Примерно метрах в тридцати от меня, готовился к атаке огромный ёж, оскалив свои острые зубы. Его длинные, острые иглы, напоминали заостренные металлические шипы. Это был не обычный лесной зверёк, а нечто гораздо более жуткое и агрессивное, чем я мог ожидать.