— Я буду там точно вовремя, — сказал Хойн, когда они поднялись, чтобы уходить.

Вскоре после ухода гостей доктор Дорп уже мчался по Шеридан-роуд в сторону виллы Роджерса.

Поездка заняла почти час, и ещё полчаса он потратил на расспросы смотрителей, мужа и жены. Он вернулся домой с основательно заполненным блокнотом и сразу же по прибытии начал собирать принадлежности для вечерней работы. Туда входили три фотоаппарата со специально сконструированными шторками, нескольких небольших электрических механизмов, катушки изолированного провода, вспышки и набор инструментов.

После ужина он заехал за Хойном к нему домой, и они отправились в «дом с привидениями».

— Хойн, вы говорите, что расследовали это дело прошлой ночью? — спросил доктор.

— Я попытался, но, насколько я мог судить, там ничего не было, кроме скулежа собаки.

— Где вы были, когда услышали шум?

— Рицкий ушёл на покой. Я спал в кресле в его комнате. Около двух часов меня разбудил скулящий звук, негромкий, но отчётливо слышимый. Затем я услышал крик Рицкого. Мгновение спустя он включил свет и сел на кровать, дрожа с головы до ног, на лбу у него выступили капельки пота. «Вы её видели?» — спросил он меня. «Кого видел?» — уточнил я. «Собаку». Я сказал ему, что ничего не видел, но шум слышал довольно хорошо. Между нами говоря, мне показалось, что на секунду я увидел белую вспышку рядом с его кроватью, но я не могу в этом поклясться.

— Сегодня вечером нам не придётся доверять своим глазам, — сказал доктор. — На этот случай у меня припасены три глаза, которые не пострадают от истерии и не будут регистрировать галлюцинации.

— Три глаза? О чём вы говорите?

— О камерах, конечно.

— Но как…

— Подождите, пока мы туда доберёмся. Я вам всё покажу.

Через некоторое время их впустила в квартиру домработница, флегматичная женщина лет шестидесяти или около того. Рицкий представил им свою племянницу, изящную школьницу с мечтательными глазами и шелковистыми золотистыми локонами, которые блестели на фоне бледной кожи.

— Если вы не возражаете, — сказал доктор, — мы сейчас же всё осмотрим. Потребуется некоторое время, чтобы установить проводку и сделать другие необходимые приготовления.

Рицкий показал им просторную, обставленную с хорошим вкусом и художественно оформленную квартиру. Планировка была довольно простой и заурядной. Сначала шла большая гостиная, которая занимала всю переднюю часть жилища. Справа от неё была столовая, а в центре — коридор, который вёл в заднюю часть здания. За столовой находилась кухня, а за ней — комната для прислуги. Спальня Рицкого находилась прямо напротив столовой, через холл. Затем шли спальня его племянницы, спальня для гостей и ванная. Каждая из трёх спален, расположенных в передней части, была оборудована отдельной ванной и большим шкафом для одежды.

Доктор начал с установки трёх камер в комнате Рицкого, закрепив их на стене таким образом, чтобы они были направлены на кровать с трёх сторон. Хорошенько сфокусировав их, он установил вспышку на складной штатив и так же направил её на кровать.

Комната освещалась подвешенной к потолку алебастровой лампой, которую можно было включать или выключать с помощью выключателя у кровати. Кроме того, в комнате было два настенных светильника, по одному с каждой стороны туалетного столика, и небольшая лампа для чтения на столике в углу. Эти последние три источника света приводились в действие с помощью отдельных шнуров.

Рицкий раздобыл для него стремянку и, выключив подвесной светильник, выкрутил одну из лампочек из патрона и вкрутил вместо неё четырёхстороннюю розетку. От этой розетки он протянул провода вдоль потолка и вниз по стене к трём камерам и вспышке. К тому времени, когда все приготовления были закончены, мисс Роджерс и домработница удалились.

Хойн с искренним восхищением осмотрел проделанную работу.

— Если в этой комнате что-то появится, стоит Рицкому повернуть выключатель, как три механических глаза обязательно это заметят, — с энтузиазмом сказал он.

— Итак, мистер Рицкий, — начал доктор, — я хочу, чтобы вы полностью доверились нам этой ночью. Сохраняйте спокойствие, ничего не бойтесь и в точности выполняйте мои инструкции. Я предлагаю вам сейчас лечь в постель и постараться немного поспать. Если видение начнёт беспокоить вас, сделайте то же, что вы делали в прошлом — включите свет. Однако не прикасайтесь к выключателю, пока оно не появится. Проявленные фотопластинки позволят определить, страдаете ли вы от простой галлюцинации, вызванной самовнушением, или же имеет место быть подлинное явление материализации.

Закрыв и заперев окна, они поставили стремянку в коридоре рядом с дверью Рицкого. Затем они получили от него дубликат ключа и попросили его запереться, вынув свой ключ, чтобы они могли попасть внутрь в любое время.

Когда всё было готово, они тихонько вынесли из гостевой спальни в холл два стула и начали своё молчаливое бдение.

Мужчины просидели в молчании почти три часа. Доктор, казалось, погрузился в свои мысли, а Хойн нервно жевал свою неизменную незажженную сигару. В доме было тихо, если не считать тиканья часов в холле и ежечасного их перезвона, возвещавшего который час.

Вскоре после того, как часы пробили два, они услышали тихий, едва слышный стон.

— Что это было? — хрипло прошептал детектив.

— Подождите! — ответил доктор.

Вскоре звук повторился и на этот раз сопровождался продолжительными всхлипываниями.

— Это мисс Роджерс, — взволнованно сказал Хойн.

Доктор Дорп встал и на цыпочках подошёл к двери детской. Прислушавшись, он бесшумно открыл дверь и вошёл. Вскоре он вернулся, оставив дверь приоткрытой. Всхлипывания и стоны продолжались.

— Как я и ожидал, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы пошли в детскую, вели себя тихо и запоминали всё, что увидите и услышите. Оставайтесь там, пока я вас не позову, и будьте готовы к потрясающему зрелищу.

— Ч-что это? — нервно спросил Хойн.

— Ничего такого, что могло бы причинить вам боль. В чём дело? Вы боитесь?

— Боюсь? — прорычал Хойн. — Чёрт возьми, разве человек не может задать вам вопрос…

— Сейчас не время отвечать на вопросы. Идите туда и сделайте, как я сказал, если хотите хоть чем-то помочь.

— Хорошо, док. Вы здесь главный.

Рослый детектив вошёл в комнату хнычущей девочки и втиснулся всем своим огромным телом в изящное кресло-качалку, откуда ему была видна её кровать. Она ворочалась с боку на бок, постанывая, словно от боли, и Хойн, жалея девочку, недоумевал, почему доктор не разбудил её.

Вскоре она прекратила судорожные движения, сжала ладони в кулаки и издала низкий клокочущий крик, и между её губ медленно появилась белая клубящаяся масса. Изумлённый детектив уставился на неё с открытым ртом, настолько испуганный увиденным, что забыл жевать сигару. Клубящаяся масса продолжала изливаться в течение нескольких минут, которые напряжённому наблюдателю показались часами. Затем она превратилась в туманное, лёгкое облачко над кроватью, полностью отделившееся от девочки и выплывшее через полуоткрытую дверь.

Доктор Дорп, стоя в коридоре, увидел, как из спальни появилось белое туманное нечто неопределённых очертаний. Оно проплыло через холл и остановилось прямо перед дверью Рицкого. Он осторожно и бесшумно приблизился к нему и заметил, что оно быстро уменьшается в размерах. Затем он обнаружил причину этого. Оно втекало в замочную скважину!

Вскоре оно полностью исчезло. Он ждал, затаив дыхание.

Что это было? Тишину нарушил жалобный вой собаки! Он взобрался на стремянку, чтобы осмотреть комнату через стеклянную фрамугу. Едва он поставил ногу на вторую ступеньку, как скулящий звук сменился булькающим рычанием, за которым последовал вопль смертельного ужаса и глухой хлопок вспышки.

Спрыгнув с лестницы, доктор позвал Хойна, и они вошли в спальню с привидениями. Комната была ярко освещена алебастровой чашей и наполнена тошнотворными испарениями состава для вспышки.