— Чай — это ладно, — тепло улыбается он, — историю угольков я узнаю в конце концов?

Расправив плечи, загадочно играю бровями.

— Перед тобой моих рук дело, первый кулинарный опыт, прошу заметить, вполне удачный.

— Н-да? — Он смешно морщится. — Не очень похоже.

— А ты попробуй, — выложив ему на тарелку горку оладий, уточняю, — апельсиновое варенье или мёд? А может быть, сметана?

— Полностью доверяю твоему вкусу.

— М-м, честно говоря, всё люблю.

— Да ладно?

— Ну-у, может быть, не очень со сметаной.

— Сделай как себе.

— Ладно-о, — тонкой струйкой поливаю оладьи вареньем. — Расскажи о витраже, кто там изображён?

— Извечные противники, — отвечает мой дракон, улыбаясь в своей сдержанной манере. — Свет и тьма, добро и зло.

— Очень метафорично, — киваю, рассматривая двух драконов, что хищно кружат в небе. Отблески магического света придают их фигурам удивительного сияния.

— Это два брата, — поясняет Сир. — Легенда гласит, что одному будет подвластна магия тьмы, второму — света.

— Если это братья, то почему они враждуют?

— Всему виной она. — Кивает на миниатюрную фигурку девушки, стоящей на утёсе. — Человечка, очевидно.

— Почему именно она, а не горстка вот тех людей? — Киваю на тёмные силуэты, изображённые в тени, в самом дальнем углу.

— Странное дело, готов поклясться, раньше их здесь не было.

— Теперь есть, — пожимаю плечами, неспешно отпивая чай, — и могу с уверенностью сказать, что эти ребята вовсе не враги.

— Н-да? И кто же?

— Друзья, соратники, братья. И они защищают юную деву от злобных человечек.

— Вот как… — Сапфировый взгляд задумчиво очерчивает моё лицо, шею и ключицы, заставляя дыхание сбиться. В этом загадочном, совершенно нечитаемом взгляде плещется нечто, отчего к лицу приливает жар. Сир подаётся вперёд, и я замираю, когда он берёт мою ладонь и крепко сжимает в сильных, по-аристократически длинных пальцах. Совершенно некстати, но от этого жеста у меня пересыхает во рту.

В полной тишине мы продолжаем всматриваться в друг друга. И как будто бы ничего особенного: во снах ведь проводили время наедине, много ночей подряд, читали, смеялись, беседовали и просто молчали, но сейчас… дыхание предательски сбивается. А дракон, как будто нарочно, медленно, совершенно неспешно касается большим пальцем запястья, поглаживая там, где отчаянно бьётся пульс.

— Сир…

— Всего лишь тренирую твою выдержку, душа моя, — произносит он с чарующей хрипотцой.

По телу бегут мурашки, настолько чувственно звучат его слова. Мне просто надо высвободить руку, но я замираю, позволяя касаться нежной кожи запястья. Какой же он всё-таки привлекательный: с мягкой, совершенно невообразимой улыбкой, хотя, как бы Сир ни пытался выглядеть милым, дерзко поднятые уголки губ дают понять, что он прекрасно видит, как на меня действует.

— Ты пытаешься меня соблазнить, Сигирилл?

— Получатся? Хотя бы капельку?

Фыркаю, улыбаясь открыто и совершенно счастливо.

— Кажется, я переела, — оставляю вопрос без ответа. Позволив себе вольность, прикасаюсь к мягкой спинке кресла, спасая свою ладонь из сладкого плена. — Всё слишком вкусное, чтобы не попробовать, хотя бы чуточку. Удивительно, в библиотеке можно пообедать!

— Оладьи были восхитительны. Даже пригоревшие. Пообещай, что как-нибудь приготовишь ещё.

— Ты очень смелый дракон, Сир, — смеюсь открыто.

— С твоих рук готов и угли есть.

— Сир… — Сердце колотится, и я опять не могу ни о чём думать. Мне надо как-то на это ответить?

— Готова продолжить поиски? — неожиданно он сам приходит на выручку. — Или, возможно, хочешь отдохнуть? Во-он в той нише, — Сир кивает куда-то влево, — комната отдыха, очень похожа, кстати, на ту, где мы проводили наши встречи, в твоих грёзах.

— Правда? — оживляюсь я. — Там есть камин и самые удобные кресла в мире?

— Камин, кресла, книги…

— Нет, Сир, — уже было собираюсь подняться, и, как всегда, мой галантный дракон помогает встать из-за стола, мягко отодвигает кресло и подаёт руку. — Благодарю, но… — киваю, опираясь на его ладонь, — если всё пойдёт в таком же ритме: трапезничать и спать, я точно стану похожей на воздушный шар. Возможно, позже.

Как только мы встаём, все блюда: пригорелые оладьи, апельсиновое варенье, мёд, тарелка с сыром и беконом, столовые приборы и даже скатерть, — подёрнувшись мерцающей дымкой, растворяются в воздухе.

— Знаешь, прожив всю жизнь в Галдуре, окружённая магией с пелёнок, ничего подобного не видела. Настоящее чудо!

— Магия драконов намного старше, сильнее вашей, — поясняет Сигирилл, подводя к стеллажам и столу, у которого мы работали до ужина. — И потому всегда была настолько желанна. Она стояла у истоков мира, лежит в его основе…

— И мы видим результат, — тяжело вздыхаю, возвращаясь мыслями ко всем тем драконам, что содержатся в Академии Всадников. — Нарушен баланс, Сир. Кто знает, чем в будущем это может аукнуться.

— Мы всё исправим, Мири. Обязательно найдём ответы и спасём их, — словно читая мысли, Сигирилл мягко сжимает мои пальчики.

— Что ж, тогда приступим, — высвободив из нежного плена его ладони, прохожу к стеллажам с книгами, что манят глянцевым блеском кожи, приковывая взгляд к корешкам с золотым тиснением букв.

Я медленно прохаживаюсь вдоль стеллажей. Несмотря на то, что сама отказалась от отдыха, мысли не хотят возвращаться к поискам разгадок, продолжая кружиться вокруг дракона и наших с ним отношений. Рядом с ним у меня какое-то непонятное и неприятное чувство двойственности. С одной стороны, не могу отрицать, что Сир мне очень нравится: его прикосновения рождают в теле жаркий ответ, но… всё так стремительно развивается. И это немного пугает. Ладно… много пугает.

И ещё вся эта нехорошая ситуация с пленением драконов. До сих пор в голове не укладывается, что у нас могут такое совершать умышленно. Пленять, подчинять, низводить величественных созданий до положения простых ездовых животных! Во мне поднимается волна злости на Ковен. Их непременно нужно разоблачить и наказать по закону! Нельзя, чтобы подобное продолжалось!

Погружённая в полные негодования мысли, я быстро прохожу мимо стройных рядов книг, на секунду вообще забыв, где и для чего нахожусь. И в самый пиковый момент злости на магов на меня с верхней полки падает книга, довольно ощутимо ударив по плечу.

— Ай! — вскрикиваю, потирая ушибленное место и рассматривая обложку «нахалки», так резко вернувшую меня из мыслей в реальность.

— Что случилось? — Сир тут же оказывается рядом.

— Что-то странное. Я почему-то очень сильно разозлилась. В смысле, у меня есть причины злиться, но тут… как-то просто запылала вся от гнева. И получила по плечу вон той книгой. Надо же, какой у неё твердый переплет! Как кусок камня…

— Болит? — спрашивает дракон, бережно убирает мою руку и начинает растирать место удара ладонью.

— Немного. — Его руки ощущаются горячими, сильными и приятно волнующими.

— Надо хорошенько растереть, чтобы синяка не было, — звучит логично и буднично, но вот его прикосновения действуют вовсе не лечебно.

Пытаясь скрыть неловкость, шучу:

— Ты так усердно трёшь, что скоро вызовешь огонь.

— А может, я именно этого и добиваюсь.

Поворачиваю к Сиру голову, и наши взгляды встречаются. В глубине синих глаз горит яркое пламя, на которое я пока ответить не готова, от этого чувствую лёгкую грусть и опять пытаюсь шутить:

— Чего «этого»? Чтобы я загорелась?

— Чтобы ты воспылала, — вроде бы отвечает мне в тон, но я слышу за его показной шутливой манерой говорить очень даже серьёзные заявки.

— Я…

— Мири, я обещал дать тебе время, и я держу данное слово, но немного пофлиртовать ведь не возбраняется? Или нам обязательно нужно вести себя, как престарелые отшельники? — На губах Сира играет лёгкая, чуть насмешливая улыбка, и я расслабляюсь. Действительно, чего это я стала такой дикой? В чём могу быть на сто процентов уверена, так это в том, что Сир ни за что в жизни не причинит мне вреда, так что можно чуточку и расслабиться.