Со всех сторон начали ударять молнии. Девушку завертел магический водоворот. На секунду в её голове пронеслась мысль о том, не зря ли она это сделала. Но было поздно.

Пространство миров истончилось, чёрные врата открылись. Элайзу потащило в них со страшной силой, прямо за горизонт событий.

Девушке показалось, что мимо неё проносятся уже целые звёзды на огромных скоростях, а она всё летела и летела. И вот впереди показался свет, такой яркий, что она прищурилась.

Новый мир готов был её принять.

Жаль обрекать другую девушку на такую страшную судьбу, но себя всё-таки было жалко больше, — подумала Элайза и потеряла сознание.

А в этот момент в башню ударила молния. Прямо в распластавшееся на алтаре бездыханное тело девушки. Вливая в него новую жизнь и насильно притягивая чужую сопротивляющуюся душу в этот мир'.

— Не думаю, что в этом тексте мы найдем что-то полезное! — опомнился Сигирилл и попытался забрать фолиант назад.

— Почему? — удивилась я, прижимая её к груди. — Меня, между прочим, вовсе не испугать тем, что здесь написано. Более того, я думаю, что нам есть, чему поучиться! И обязательно надо взять на заметку идею.

— Серьезно? — в его глазах полыхнуло знакомое мне сапфировое пламя.

— Да! Именно этого нам с тобой и не хватает.

— Н-да? — внезапно Сир рванул меня на себя, — уж лучше меня не дразнить, энтле. Я полностью согласен с тобой, что эта часть наших с тобой отношений будет поистенне восхитительна, но не ты ли просила время?

Покосившись на внушительный томик, что продолжала стискивать с силой, спросила:

— Ты о чём? Нам надо сыграть на подмене! Как та драконица!

— Какая драконица? — его брови взлетели вверх.

Кажется, между нами возникло недопонимание. Наверное, мы с ним читали разные страницы. Интересно, что же такое встретилось ему?

Я открыла страницу с описанием ритуала, который провела девушка, и показала Сиру.

— Видишь? Она поменялась телами с двойником! Нам тоже надо сыграть на подмене.

Миранда

Сир по-прежнему учтив, внимателен и заботлив, но несмотря на все его старания, между нами висит невидимое, звенящее напряжение. Оно как тугая капля воды, зависло на тонком кончике листа и вот-вот готово сорваться вниз, стоит лишь чуточку набрать лишней влаги. Мы благоразумно не касаемся болезненной темы — риска умереть, стоит лишь пройти магическую завесу, риска больше не увидеть друг друга вот так, свободно касаясь, разговаривая, нежничая. Мне страшно потерять его вновь и призрачный шанс видеться хотя бы во снах не служит достаточным утешением. Да, соединив все подсказки, мы решили, что единственный выход — вернутся в Галдур по озвученному ранее плану… Плану, что держится на честном слове, и успешность его исхода зависит от множества внешних факторов: реакции моего отца, Совета магов… скорее всего меня ждёт ментальное воздействие на поиск правды. Благо, будучи советником короля, отец с малолетства учил меня противостоять тёмной магии, а он был сильнейшим в этом. Значит… значит, именно ему и поручат допрос. Но другого выхода у нас нет. Либо кровавая, затяжная война либо хитрость и разрушение барьера.

После того, как мы покинули библиотеку, лишь дав себе время на душ и смену наряда, тут же поспешили на драконий высший совет.

В очередной раз следуя широкими коридорами и минуя монументальные пролеты, что вели к тронному залу, я ловила себя на мысли насколько ничтожной являюсь в сравнении с величественностью второй ипостаси жителей Эстинии. Тронный зал, впрочем как и весь дворец и правда был создан для драконов, вернее, для их вторых сущностей, если вдруг кому придёт в голову обернутся прямо здесь: высокие сводчатые потолки и стены, между которыми гуляет эхо, перекатывая голоса спорщиков тысячей отголосков. Пространство вполне ощутимо гудит от древней силы, что вибрирует в воздухе, стелится по полу, опаляет жаром и в одночасье сковывает стылым холодом. Магия, разная, противоположная друг другу, сталкиваясь как будто бы и правда с драконьим рыком отступает, чтобы тут же напасть и попробовать на зуб границы дозволенного снова.

Ладонь Сира, находит дрожащую мою, хоть я пытаюсь спрятать страх в складках юбки, обхватывает и как будто бы через это лёгкое прикосновение вливает уверенность.

Беседа с монаршей семьёй проходит бурно. Всё, что нам удалось выудить в библиотеке, складывается в несколько версий, в каждой из которых выход только один — отнести Око Рангуна к Сердцу Мира. А значит, мне… нам придётся пожертвовать собой. В голове шумит, паника отдаётся в теле мелкой дрожью. Жертва. Моя. Ради мира во всём мире? Ради себя и своей совести? Ради чужого народа, из которого один-единственный человек близок… Ради него или, возможно, ради нас? Уверенность принца в том, что мощь драконов и война способна сломить барьер, стоит им напасть несколькими крыльями, застит взор красным маревом. Столько жертв. Невинных: женщин и детей, молодых магов, которые ни сном ни духом не знают о том, на что пошёл Совет. Как я. Всю жизнь жила с пеленой на глазах. Есть ли вина на них, обманутых не просто несколькими годами и даже не десятилетиями?

Нас учили, что магия всего мира живая. Она циркулирует во всём, что только есть на свете, в каждом существе, в дуновении ветра или огненной искре. С верой в эти истины, я решаюсь вступить в разговор:

— Мы не можем рисковать драконами, а также отдать в жертву пусть и праведному, но всё же гневу столько человеческих жизней. — Голос на удивление звучит уверенно и ровно. Несмотря на девятый вал внутри, внешне я стою нерушимым столпом. — Как представитель земель Галдура, дочь Советника Вестфроста, а также единственная, кто может держать слово от имени жителей острова, прошу дать возможность исправить ошибки предков и вернуть магический баланс. Одна жизнь или тысячи…

— Две жизни. — Припечатывает Сигирилл. — Две жизни на чаше весов или тысячи. Рирнар, я понимаю, что твоя магия и жажда битвы зовёт тебя встать на крыло и ринутся в самое пекло, но прежде стоит подумать о том, что мы не знаем, — мой дракон сделал ударение на последних словах. — Завеса, разделение ипостасей, подчинение. Наверняка это не всё, чему обучились маги за столько лет. Пожертвовать лучшими из лучших, ради сотни тех, кто давно на магическом поводке? Вдобавок, мы не знаем, остались ли в них хоть крохи разума. Всем нам известна сила дракона и его власть над сознанием.

— Но у тебя же вышло! — Рыкнул Рирнар.

— Благодаря Миранде. — Не стал отнекиваться Сир. — Судьба, провидение, рок, можно назвать как угодно, но только благодаря нашей связи я в своём уме, а мы узнали правду и можем теперь хоть что-то сделать. Ваше Величество, — прямой взгляд Сигирилла скрестился с королевским, — готов ответить головой за Око Рангуна, сделаю всё возможное, чтобы вернуть артефакт. Позвольте нам с Мирандой попытать судьбу, ведь очевидно, она пока играет на нашей стороне и удача в сговоре с ней, благоволит.

В зале воцарилась тишина. Задумчиво почёсывая подбородок, Его Величество, не спеша с ответом, обвёл взглядом всех присутствующих. Надолго остановился на сыне, между ними словно бы происходил ментальный диалог. Затем воззрился на меня и уж после досталось Сигириллу.

— Что ж… мы решили. Да будет по воле вашей. Не задерживаясь больше, отправляйтесь в Галдур.

С его словами по залу пошёл разномастный гул голосов, осуждающий, поддерживающий, удивленный, а по моему телу растеклось облегчение. Первую битву мы с Сиром выиграли!

— Но, — тут же вернул за землю монарх, — даю вам на исполнение плана неделю. Если по истечении этого срока барьер, скрывающий Галдур не рухнет, я буду вынужден обратиться к союзникам и огласить войну. Поводов больше, чем предостаточно. Если галдурцы могут пленять разум драконов — самой древней расы Трехлунного мира из всех двуликих, то что уж говорить о других? Оборотни встанут под наши знамёна и выполнят долг взятый на себя тысячелетними соглашениями. Это, девочка, — обратился он ко мне, — не просто сровняет с землёй ваши города, на месте процветающей страны не останется камня на камне. Даже пепелища и того не будет.