— Готово, — радостно сообщил Афоня, подковырнув ломом дверцу, она взяла и распахнулась настежь с жалобным скрипом. — Кто первый пойдет?

Горячего желания стать первопроходцем как-то никто не высказал, все жались и смотрели друг на друга, а я додумал свою мысль до конца. Муха меня там смутила, самая обычная российская муха, здоровенная и с сизым отливом. Она ползала по левой руке Павла, долго причем, чуть ли не все его выступление, а он не обращал на нее внимания, что очень странно — рефлекторно же должен был стряхнуть он эту муху, а не стряхнул.

Ну и что, завел я спор сам с собой, возможно, что никакого Павла на самом-то деле и не было, а имелся сгенерированный ИИ-редактором аватар. А аватару, сам понимаешь, по барабану все эти мухи с комарами. Не-не-не, возразила моя вторая половина, этот довод опровергается той же мухой — зачем искусственному интеллекту было загружаться совсем посторонними для темы образами. Муха же никак не участвовала в развитии мыслей Павла, верно? Да и вообще, насколько я знаю, генерация перемещений насекомых это очень сложная штука, отнимает массу времени и ресурсов…

— Уговорили, — вдруг высказался пацан Толик, — я могу пойти первым.

— Только давай вот что перед этим сделаем, — тормознул его Гриша, — возьми с собой еды и одежду какую-то теплую. Мало ли что на том конце будет, надо бы подстраховаться.

— Автомат дадите? — обратился к нему Толик с затаенной надеждой.

— Не, — помотал Гриша головой, — автомат нам пока здесь может пригодиться. И пистолет с двустволкой тоже. Ножик вот можешь взять, — и он отстегнул от пояса финку НКВД вместе с ножнами.

Ирина с Верой тем временем сбегали на кухню и притащили несколько бутербродов, бутылку с водой и пару банок консервов. Все это положили в ашановский пакет и вручили Толику, розовому от всеобщего внимания.

— Ну давай, герой, — напутствовал его Гриша, — цветочков и оркестра, извини, не будет.

— Хотя стой, — продолжил он, — давай сначала я спущусь, но во вторую комнату заходить не буду, а просто изучу там все… и если все нормально будет, тогда уж и ты пойдешь.

С этим все согласились, а я предложил ему себя в провожатые.

— Нет, — быстро отказался он, — сказано же было по одному идти, вдруг чего сломается, если нас двое сразу будет, — и с этими словами он почти мгновенно скрылся в подпамятниковой темноте, светя себе фонариком.

— Ну чего там? — спросила с тревогой Ирина, когда он завернул внизу направо.

— Темно тут и грязно, — раздалось оттуда, — дверь и правда имеется… деревянная, очень ненадежная.

— Открывать будешь? — спросил я.

— Попробую, — ответил он.

Снизу раздался очередной протяжный скрип, одновременно загорелась красная лампочка, расположенная как раз напротив ступенек.

— Нету тут ничего, — донесся до нас глухой голос Гриши, — пустая каморка полтора на полтора метра. Я закрываю дверь, да?

Снова снизу раздался скрип, после чего лампочка погасла, а Гриша вернулся к нам наверх.

— Вроде все, как было сказано, — вздохнул он, — вроде все по плану… Толян, давай уже двигай.

И Толик без лишних слов взял и спустился вниз по ступенькам лестницы, подсвечивая себе дорогу своим Хуавеем, для этого ему, правда, пришлось согнуться в три погибели…

— Дошел до двери, — услышали мы наверху, — захожу?

— Заходи и закрывай дверь за собой, — разрешил ему Гриша, после чего снизу завыла сирена.

К этому мы не были готовы, поэтому кое-кто задергался, у меня же нервы более-менее крепкими были, поэтому я остался на месте.

— Что-то этот Павлик ничего про сирену не упомянул, — сказала Ирина, — может это о нештатной работе так сигнализирует?

— Чего гадать-то? — угрюмо отвечал ей Гриша, — о, вот и лампочка погасла — следующим у нас кто будет?

И при этом он очень внимательно посмотрел на меня.

— Не, — потряс я головой, — я в конце буду… экзамены, помнится, в политехе всегда сдавал самым последним, примета у меня с тех пор такая.

Кроличья нора

— Ладно, — нехотя согласился Григорий, — тебя на закуску оставим. Кто следующим будет? — повторил он вопрос для остальных.

— Ну давай я, — подняла руку Вера, — как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Угу, не смог мысленно не согласиться я с ней, а еще в тему будет другая народная мудрость — раньше смерти не помрем. Только вот хотелось бы немного оттянуть этот момент по времени…

Веру так же снабдили консервами и водой, она перекрестилась три раза и решительно спустилась вниз, не оглядываясь… правильно, подумал еще я, оглядываться это нехорошая примета. А мысли про задник и про мух продолжали тем временем грызть мой мозг…

И тут вот что произошло — Вера еще не успела открыть внутреннюю дверь, как раздался совсем уже громкий и протяжный скрип… даже и не скрип, а скрежет скорее. Все активно начали искать глазами его источник, первым подал сигнал Афоня — старый-то он старый, конечно, но шустрее молодых оказался.

— Рука, — заорал он, указывая на памятник.

И тут мы все увидели, что правая рука Ильича медленно, но верно принимает положение пальцами вниз… полукруг, короче говоря, эта рука описывает. На всякий случай я заорал Вере, чтоб никуда не заходила там внизу, а лезла наверх, не знаю, услышала она это или нет, но наверху не появилась.

Все собравшиеся инстинктивно сделали по нескольку шагов назад и пригнулись… поставьте себя на наше место — что бы вы сделали, если на ваших глазах памятник начал оживать.

— Ну дела, — только и смог сказать Григорий, — такого я до сих пор не встречал.

— А может у него шарнир какой в руке есть? — предположил я, — вот она и болтается туда-сюда.

— Если бы только вниз, это понятно было, — возразил он, — но чтобы вверх ее поднять, уже механизм какой-то нужен, с электроприводом. Да и зачем это делать, не очень понятно…

— А что там с Верой? — внесла на повестку практический вопрос Ирина.

— Да, что там с ней? — эхом повторил Гриша, — надо посмотреть, я схожу…

— Стой, — притормозил я его, — ты уже ходил, теперь моя очередь.

Возражений не последовало, тогда я осторожно начал спускаться по ступенькам вниз. Их и верно оказалось пятнадцать штук, в этом пиар-менеджер Павлик не обманул. И были они на вид как будто мокрые, но подошвы к ним не липли. Внизу я включил подсветку своего Сяоми и огляделся — никого и ничего тут не имелось, ну если не считать пыли на полу и красного фонаря на потолке. Вера, видимо, успела зайти в комнатушку для перемещений.

Дверь в эту комнату была деревянной и на вид очень крепко сколоченной — примерно такой, как в фильмах про Древнюю Русь показывают, с железными укрепляющими скобками и с фигурной такой ручкой.

— Нету тут Веры, — крикнул я наверх, — какие дальнейшие действия?

— Так, может, возьмешь и переместишься вслед за Толиком и Верой, — предложил мне сверху Григорий, — чтоб два раза не бегать.

— Что-то не очень хочется, — ответил я, — опять же консервов я не взял… но если ты будешь настаивать, то ладно…

— Вот и молодец, — сказал мне сверху Гриша, — я следующим тогда пойду.

И я решительно вошел в эту маленькую комнатку и закрыл за собой оббитую железом дверь. Секунд десять ничего не происходило, а потом под потолком зажглась яркая светодиодная лампа, а вдоль стены, противоположной двери, сверху спустилась жидкокристаллическая панель типа телевизор. На панели высветилось следующее:

— Дорогой клиент, концерн АТР рад вас приветствовать на своем проекте Вторая жизнь. Встаньте в центр комнаты в пределах светового кольца и не шевелитесь некоторое время.

Какого еще кольца, готово было вырваться у меня, но не успело — и точно сверху загорелся ряд прожекторов, направленных точно вниз, и они, эти прожекторы, высветили почти ровный круг на полу.

Вот что хотите со мной делайте, но лезть с головой в эту мышеловку мне ни капли не захотелось. Поэтому я сделал вот что — вытащил из кармана завалявшуюся там мелочь, рублей двадцать наверно, включая копейки, и кинул в центр этого жуткого круга. А сам задвинулся в самый дальний угол комнатушки.