Я схватил штурмовую винтовку с тела одного из охранников, которых я уже прикончил, и дверь на лестничную клетку начала дребезжать, когда охранники за ней начали выламывать ее.

В следующее мгновение Сэйнт исчез, поднимаясь в темную шахту лифта следом за Монро, а мы с Блейком подняли оружие. Он бросил еще пару розовых дымовых шашек, чтобы заполнить всю комнату, пока мы готовились сражаться за наши проклятые жизни.

— Ради нее, — сказал он свирепым голосом, и я улыбнулся единственной настоящей улыбкой, которая появилась на моих губах с тех пор, как ее похитили. Потому что это могло быть формой безумия, и я мог бы прямо сейчас смотреть в глаза своей смерти, но пока это было ради моей девушки, я знал, что умру с этой улыбкой на лице. Хотя я всерьез надеялся, что до этого не дойдет и она будет в моих объятиях еще до конца ночи. В любом случае, я был полностью готов, и я знал, что остальные тоже.

— Ради нее.

Меня выкатили наружу, на крышу, и холодный ночной воздух закружился вокруг нас, а полумесяц улыбнулся мне кривой улыбкой.

Я работала над своей правой ногой, которая казалась самой свободной из всех моих конечностей, пытаясь высвободить ее из пут, хотя это не принесло бы мне особой пользы. Но я не собиралась просто сдаваться и принимать эту судьбу. Ночные Стражи были так близко. Они должны были добраться до меня. Может быть, я смогла бы выиграть им немного дополнительного времени, если не что иное.

— Где он, черт возьми, находится? — Рявкнул Джонас, и я вытянула шею, чтобы увидеть, что вертолетная площадка пуста.

Надежда вспыхнула во мне, как фейерверк, и я закричала еще раз, звук эхом разнесся повсюду. Они должны были услышать меня. Они не могли быть далеко. Мою кожу покалывало, как будто я действительно чувствовала, как они приближаются, и я была уверена, что если бы я могла выиграть для нас еще несколько секунд, этого было бы достаточно, чтобы они добрались до меня.

— Кто-нибудь, может, заткнуть ей рот? — рявкнул доктор, но охранники, казалось, неохотно прикасались ко мне, несмотря на маски, закрывающие их лица.

Один из них поднял пистолет, целясь мне в лоб.

— Тихо, — прорычал он, но каким бы ужасным ни был этот темный ствол, я знала, что моя смерть ждет меня не от него.

Они не убьют меня, когда принимали столько мер, чтобы вытащить меня отсюда к чертовой матери. Поэтому я закричала громче и выкрикнула имена моих Ночных Стражей ветру, молясь, чтобы он донес мой голос до их ушей.

— Ради всего святого. — Кулак ударил меня по лицу, и моя губа треснула, когда Джонас встал надо мной, загораживая свет луны, его плечи поднимались и опускались, когда он сердито смотрел на меня. В голове у меня звенело, а рот наполнился кровью, когда я уставилась на этого засранца, молча обещая ему мучительную смерть. — Тихо.

До нас донесся глухой звук приближающегося вертолета где-то в небе, и Джонас схватил меня за горло, чтобы я снова не закричала, сжимая так сильно, что у меня заложило уши.

Мир наполнился шумом, когда вертолет сделал круг над головой и снизился, чтобы приземлиться на вертолетной площадке, ветер яростно бушевал вокруг нас и сдувал волосы мне на лицо, так что мне было трудно видеть, что делают люди вокруг меня.

Я продолжала дергать ногой взад-вперед, пытаясь высвободить ее, мое сердце бешено колотилось в груди, время, казалось, бежало слишком быстро. Их здесь не было. Почему их здесь нет? С ними что-то случилось? Были ли они в беде прямо сейчас, нуждаясь во мне так же сильно, как я в них? Я никогда не чувствовала себя такой чертовски беспомощной, как прямо сейчас, привязанная к этой чертовой кровати и обездвиженная слабостью в своем теле. Я была чертовым бойцом, и мне нужно было драться. Я отказывалась сдаваться, каким бы безнадежным делом это ни казалось.

Джонас отпустил мое горло и покатил меня к вертолету, один из охранников рывком открыл дверь, когда я оказалась под винтами.

Я закричала еще раз, но звук вертолета заглушил мой голос, и паника пронзила меня изнутри. У меня мало времени.

Охранники согнули ножки больничной каталки так, что она распласталась подо мной, затем они подняли меня в заднюю часть вертолета, в то время как мое сердце бешено колотилось от паники, и я бесполезно дергалась в своих оковах. Они все хлынули вслед за мной, и страх разлился по моей груди, как опрокинутый чан с ядом.

— Сэйнт! — Я закричала. — Нэш! Киан! Блейк! — Отчаяние нарастало в моей душе, в каждой клеточке моего тела.

— Чего мы ждем, вперед! — Рявкнул Джонас, разворачиваясь и свирепо глядя на пилота.

— Ожидаем бригаду с вакцинами, — резко объяснил врач. — Мы не можем уйти без них.

Я повернула голову, пытаясь разглядеть что-нибудь через крышу, и мгновение спустя дверь распахнулась, заставив мое сердце затрепетать от последней надежды.

Но это были не мои парни. К нам подбежали три медсестры в защитных костюмах, неся между собой большую металлическую коробку.

Они начали забираться в вертолет, закрепляя коробку с вакцинами рядом со мной, и меня охватила паника. Ночные Стражи не успели добраться до меня вовремя. Было слишком поздно. Мои враги забирали меня. И в тот момент, когда вертолет взлетел с этого здания, я поняла, что больше никогда не увижу своих мальчиков. Трой Мемфис отправил бы меня туда, где меня никогда не найдут и через миллион лет. Даже после того, как его работа будет закончена, я знала, что он никогда меня не отпустит. Если я не умру от вируса «Аид», польза от меня в конце концов закончится, и ему придется обрубать все концы. Правда обо мне никогда не должна будет выйти наружу, поэтому он позаботится о том, чтобы она умерла вместе со мной.

Я взбежал по последней лестнице, Сэйнт следовал за мной по пятам, когда мы направились к выходу на крышу, звук вертолета заставил мое сердце сжаться в груди, когда я с грохотом распахнул дверь.

Ветер встретил нас, когда вертолет начал взлетать, и я заметил Татум на борту, привязанную к больничной каталке, ее губы шевелились, как будто она что-то кричала, хотя рев двигателя заглушал ее слова.

— Татум! — Заорал я в ответ, отвечая на ее зов и обещая ей, что не позволю им забрать ее одним этим словом.

Я рванулся вперед, ускоряясь так быстро, как только мог, выжимая из себя всю пользу многих лет тренировок, мои мышцы горели и вздымались, когда я выкрикивал ее имя.

Охранники на борту вертолета начали стрелять в нас, и я не был уверен, было ли это каким-то чудом или божественным вмешательством, что я не почувствовал, как металл пронзил мою плоть.

Краем глаза я уловил какое-то движение, и в воздухе взвился столб розового дыма от дымовой гранаты, которую только что бросил в них Сэйнт.

Его цель была верной, и граната попала в гущу охранников в самолете, закатившись под их сиденья, когда все они испуганно закричали.

Они прекратили стрелять по нам, пытаясь заполучить гранату, которая быстро наполнила весь вертолет розовым дымом, и он перестал подниматься, когда пилот на мгновение ослеп.

Мы с Сэйнтом обменялись взглядами, и на этот раз между нами не было ни капли враждебности. Я мог видеть только жгучее, отчаянное желание в нем вернуть нашу девочку в безопасное место, и мы едины в этих чувствах так искренне, что в тот момент были связаны как одно целое. Между нами не требовалось никаких слов, никакой ерунды, никакого общения любого рода. Потому что мы оба знали, что если этот вертолет улетит отсюда с нашей девушкой на борту, мы навсегда будем обречены на вечное проклятие за это.

Это был наш единственный шанс, и мы бы его не упустили.

Мы, не сбавляя темпа, помчались к вертолету, который теперь завис примерно в восьми футах над крышей и снова начал набирать высоту.