Слуга улыбнулся тонкими губами:

– А теперь, господин Килин, пожалуйста, принимайте ванну. Будет жаль, если вода остынет. Я спущусь, чтобы принести ещё…

Слуга поклонился и сутуло отступил к дверям, замыкая их за собой. Птахи стекли обратно на сидение, из недавних существ со стержнем обращаясь в жидкость. Обе не шевельнулись освободить территорию для купания уже сформированного мужчины. Килин разделся, не обращая на них внимания. У птах всегда были дела поинтереснее, чем пялиться на голых.

– Ассимилируйся, – заковыристо подбодрила беловолосая.

Женщины приникли друг к другу, чтобы отдохнуть, но тут же подкинулись, стоило Кельвину стукнуться в дверь наполненным бидоном.

– Вот ещё, господин Килин… Отдыхайте…

Кельвин плавно подцепил бидон и спустил в купель половину, от которой два лица обдало паром.

– Уф! – выдохнул наследник Лорда.

– Оставлю здесь… Если захотите сделать горячее, в этой ёмкости она ещё долго будет остывать.

– А что потом с водой? – заинтересовался сын Лорда.

– Спустим завтра утром, не будем вас беспокоить. Видите затычку в борте?

– О, спасибо большое, – приветливо отозвался Килин.

Слуга с поклоном удалился, женщины-птахи стекли обратно на кресло, уютно созерцая с подушек своего юного подопечного, расположившегося в купели, от которой густо поднимался пар. Водная дисперсия лёгкой блестящей плёнкой оседала на длинной шее и крепких плечах. Купелей на небесах не было, как и древесины. Килин иногда купался в горных источниках. Воспитатель и посетители редко составляли ему компанию, с безопасного расстояния морщась на его детский энтузиазм, будто он насильно затаскивал их в мокрый холод, сочащийся из недр земли.

Купание в купели напоминало пребывание в горячем источнике, будь Килин на месте Лорда-основателя, он бы выстроил свой замок где-нибудь у таких источников, чтобы не приходилось тащить вёдра в купель. Куда как проще самому пройти к воде. Размышления были далеки от реальности, молодой наследник устроил темноволосую голову на влажный от парящего жара полированный бортик.

В дверь деликатно, даже игриво постучали. Наверное, стоило запереть засов, чтобы не принимать больше посетителей. Перекрытия были так толсты, что пришедшие не ждали ответа постояльца, а просто заходили после стука. Килин, конечно, не успел бы выбраться из купели, зато телохранительницы уже стояли по обе стороны от него, демонстрируя непрерывную неусыпную службу.

– Интересный посетитель, – не удержался Килин, увидев пришедшего во всей красе.

– Мало что может сравниться с интересностью вашей личности, – не обескуражено хмыкнул Шах-мехди, с хищной грацией садясь на прежнее место птах. Темноволосый мужчина повернул голову и опустил ресницы, незаметно принюхиваясь к накидке. Когда он перевёл взгляд на сына Лорда, улыбка вернулась на его достаточно полные губы.

– Давно вы узнали о своём происхождении? – светски завёл разговор воин Даерне. Можно подумать, собеседник так же безмятежно сидит перед ним на кресле, а не размокает в полукипятке… Давно обжившийся в равнинном замке Шах-мехди ещё и не стеснялся разглядывать двух телохранительниц, статуями замерших по обе стороны от голого мужского тела.

– Сколько себя помню, знал, – пожал плечами Килин. Пожалуй, действительно было странно смущаться мужчиной, когда над душой уже стоят две женщины. Единственно, женщины – свои…

– Очень интересно. И что же вам сообщили?

– Что мой отец – правитель на поверхности.

– И всё? – Шах-мехди нагнал на лицо удивление. – Вам не говорили о том, что ваш отец воевал с народом вашей матери?

– Про войну, конечно, знаю, – незаинтересованно кивнул Килин.

– Про то, что он пригласил нас?..

Килин сидел с опущенными глазами.

– Видимо, он не слыхал, что если заговоришь с нечистью, она привяжется…

Губы Шах-мехди разомкнулись, выпуская тихий, будто искренне весёлый смех. Нисколько не огорчённый он поднялся и скрылся за бесшумно закрывшейся дверью.

– Линке, – впервые обратился по имени Килин. – Я допустил ошибку?

– Время покажет, – внешне незаинтересованно откликнулась беловолосая птаха.

Первые лучи рассветного солнца обшарили равнину, нащупывая серые опоры Пер-Моншаля и, как механизм, ожидающий отмашки, запуская людскую суету в большом муравейнике. Первыми подхватились слуги, вскакивающие раньше скотников. В очаги полетели поленья, ожил жар, который в холодных стенах не тушили всю ночь, но позволяли вяло потрескивать тёплыми ночами.

Заспанные кухарки впрягались в свой каждодневный необходимый труд, грубыми рабочими руками вываливая на столы поставленное с вечера тесто и с силой наминая его прелые рыхлые бока, чтобы выпечь хлеба на всех, начиная с мальчишки-подпаска и заканчивая Лордом.

Покои благородных отделял от этой шумной суеты целый этаж, в просторах которых кстати увязали кислые запахи невыпеченной сдобы.

Утром подтянутый и свежий Килин нашёл отца по скоплению кнехтов. Две телохранительницы успешно помогали рассечь толпу, набившую просторный коридор верхних покоев.

У двери с предвкушающим ожиданием стояли сорок-пятьдесят подданных Пер-Моншаля в одеждах травянистых цветов. Мужчины не осмеливались допустить контакт с не грозными, но сильными телами небесных, с пути троицы расступались. Старшие, успевшие застать войну, старательно оттесняли запальчивых младших со сверкающими непокорными глазами, неубеждёнными тщедушными телами воительниц.

Птахи никогда не искали людской покорности. Девы-телохранители готовы были прибегать к физической силе ради подопечного, который проходя мимо громоздких фигур вежливо здоровался, не намекая на своё владетельное положение, упирая вместо этого на простые узы кровной связи. Дескать, разрешите пройти к отцу, а то, что отец – Лорд – вторично. Без сомнений, кнехты столпились перед комнатой по его душу, поэтому отказать не могли.

– Доброе утро, отец! – радостно пробился в отцовскую спальню юный наследник, всё же помешав разговору самых нетерпеливых.

На него обернулись два лица, взрослое и похожее молодое с породистыми вытянутыми подбородками и светлыми холодными глазами хищников. Выражения выглядели так, как у людей, которых застали в неудобном положении. Сам отец мало чем отличался. Он едва успел выбраться из кровати, выглядел не лучшим образом, на плечах его ещё был полинявший халат из когда-то дорогой ткани, чьи золотые полосы сильно потемнели, так что невозможно было сказать, не были ли они изначально серебряными.

Посетители молча удалились, не прощаясь со старым Лордом и не здороваясь с молодым. Свет ложился на умеренный беспорядок комнаты сквозь полупрозрачные занавеси.

Лорд стоял перед сыном с приоткрытым ртом, будто думал, что вчерашняя встреча всё-таки ему пригрезилась.

Когда посетители без церемоний вышли, телохранительницы развернулись и покинули покои следом, что ещё больше удивило хозяина замка. Он долго посмотрел на закрытую дверь.

– Как вы спали, отец? – с энтузиазмом спрашивал мальчик.

Лорд подозревал, что после короткого беспокойного сна у него мешки под глазами.

– Не очень… – признал лорд, садясь на край постели.

– Мне жаль слышать это, – огорчился молодой человек. – Но если вы уже проснулись, вам лучше отдохнуть днём или лечь пораньше. Можем ли мы вместе позавтракать?

Лорд скованно кивнул, чувствуя себя загнанным в ловушку. Толстый растерянный енот против хитрого охотника с луком…

Сноровистые руки с длинными пальцами убрали с неподобающего места потёртые охотничьи кожаные гамаши и расставляли по пурпурной скатерти приборы и плошки.

– У нас необязательно завтракать и обедать в общей компании, – заметил лорд, когда Кельвин принёс поднос. – Можешь требовать у кухни еду когда пожелаешь…

– Ясно, – откликнулся мальчик улыбаясь.

Слуга устроил господам завтрак на небольшом круглом столике в спальне Лорда Пер-Моншаля. Тот так и сидел в халате, не смея переодеваться перед парнем, как и не смея просить его выйти, чтобы избавиться от недостойного бабского облачения.