Мы оба считали, что фильм должен быть многоплановым. Главная идея, как я уже сказала, заключалась в показе жизни русских эмигрантов в Америке. Но не «вообще» абстрактной русской эмиграции, а различных ее слоев. Ошибка наша заключалась в том, что мы хотели объять необъятное, то есть затронуть многие наболевшие американские проблемы — экологическое загрязнение, сексуальные аномалии, промышленный шпионаж, активность КГБ (обсуждение сценария происходило в разгар холодной войны, за несколько лет до перестройки).

При этом фильм, разумеется, должен был быть коммерческим, но не позорным…

В течение десяти дней мы увлеченно работали по телефону. Скрипач сменялся пианистом, пианист — баскетболистом, баскетболист — певицей. Включались сцены драк и перестрелок, взрывов и взломов. Но нам все казалось вялым и недостаточно драматичным.

Следующее Сережино письмо было вполне обнадеживающим:

«Некая» Эстер Шапиро нас подстегнула. Мы обсуждали, спорили, соглашались и отметали предложения друг друга, пока весной 1982 года не остановились на варианте, который понравился нам обоим. Наш сценарий Сергей назвал элегантно и загадочно:

Действующие лица:

Главный герой

— брутальный одесский еврей, 50-55 лет по имени Моня. По характеру — немного грек Зорба, немного Беня Крик, немного — Остап Бендер. Добрый, широкий подонок, полууголовник, полугерой. У него есть грузовик, и официально он занимается перевозкой мебели. Живет он, естественно, на Брайтон-Бич.

[Часто бывая на Брайтон-Бич, Сережа со многими такими персонажами был знаком, и они боготворили его. Он этим гордился и этого стеснялся. —

Л. Ш.]

Героиня

— молодая женщина, Рита, 22 года, из Москвы. У нее чудесный голос — колоратурное сопрано, но она из-за еврейства не была принята в Московскую консерваторию и работала воспитательницей в детском саду. Она вышла замуж за молодого инженера, но он бросил ее еще в Вене. Рита оказалась в Нью-Йорке без языка, без профессии, без единой близкой души. При этом она — дама с фанаберией, не желает общаться с эмигрантами, а хочет ассимилироваться и стать настоящей американкой. Для того, чтобы выучить язык, она поступает работать прислугой в богатый дом в фешенебельном пригороде Нью-Йорка. Это может быть Весчестер или Скарсдейл.

Хозяин дома

— Джулиан, 55 лет [списан с кузена моей мамы —

Л. Ш.]

. Импозантный, успешный, энергичный бизнесмен, символ сегодняшнего делового мира. Он ведет торговые дела с советскими — продает буровые трубы, компьютеры и медицинское оборудование. Он немного говорит по-русски, и они наняли Риту для практики в русском языке. Джулиан летает на «Конкорде» то в Европу, то в Сингапур, привозит дорогие подарки жене, водит ее в фешенебельные рестораны. Рита им восхищается и, может быть, немного влюблена.

Хозяйка дома

— Викки, 40-45 лет, очень миловидная дама, от скуки слегка лесбиянка, капризна, взбалмошна, но добрая и отзывчивая. Викки неплохо рисует, играет в теннис, состоит в нескольких благотворительных организациях, но ее ничего не радует. У нее время от времени бывают депрессии (так называемый

middle age crisis

— кризис середины жизни).

Сын хозяев

— Давид, 21 год, студент Колумбийского университета, вегетарианец, «зеленый», то есть борец за экологическую чистоту планеты и то ли сторонник, то ли противник абортов, защитник животных, обливающий красной краской меховые шубы. Постоянно участвует в различных демонстрациях протеста.

Итак, желая развлечь скучающую жену Викки, Джулиан преподносит ей на день рождения новую игрушку — концертный рояль, в надежде, что музицирование развеет ее сплин. Рояль привозит в дом наш главный герой одессит Моня. В процессе установки рояля он знакомится с Ритой, и она поражает его воображение. После всех его корыстных, вульгарных девок, она представляется ему существом из другого мира. Он влюбляется в нее с первого взгляда. При этом умный Моня понимает, что если он не придумает серьезную причину бывать в этом доме, он никогда ее больше не увидит. И он предлагает хозяйке Викки любую помощь по хозяйству, уверяя, что он и садовник, и водопроводчик, и электрик, и столяр, в общем, мастер на все руки. Это звучит соблазнительно, и Викки поручает ему какую-то мелкую работу. Моня ее быстро выполняет за очень умеренное вознаграждение, и, таким образом, начинает часто бывать в доме. Перед Ритой он робеет, не смея объясниться. Она, конечно, замечает его взгляды и вздохи, но не принимает его всерьез. Впрочем, и не отталкивает — все же в ее тотальном одиночестве есть с кем поговорить по-русски.

В Риту также слегка влюблена хозяйка Викки, может быть, от скуки или в поисках острых ощущений, но наивная Рита ничего не подозревает.

В доме устраивается грандиозный прием в честь удачной сделки с советской стороной — так называемое

garden party

. Среди советских гостей — сотрудники «Внешторга», журналист, много лет аккредитованный в Америке — этакое подобие Мэлора Стуруа — и двое его друзей, сотрудников советского посольства — фактически, агентов КГБ. Возможен честный советский физик, который впоследствии попросит политическое убежище.

Советские понимают, какой находкой для них является Рита (у Джулиана в доме может быть важная документация для их промышленного шпионажа). Но действовать надо осторожно. Для начала их устроит, чтобы у нее завязался роман с сыном хозяев Дэвидом, потому что он — левый, бунтарь, ненавидящий американский капитализм и общество потребления.

Для этого праздника Mоню нанимают развешивать по деревьям лампочки, таскать мебель, парковать автомобили. Моня знакомится с советскими гостями. Хотя он, конечно, не знает об их планах, он их ненавидит, интуитивно чувствуя опасность. Возможно, он боится, что они в курсе его уголовного прошлого.

Риту просят спеть, и американские гости восхищаются ее голосом и советуют участвовать в конкурсе для поступления в «Метрополитен-оперу». Для нее это неосуществимая мечта — нужен педагог, нужен аккомпаниатор, нужно время и условия для подготовки. Моня про себя решает, что это его единственный шанс и тут же, на вечере, объявляет, что

no problem

, он будет ее крестным отцом. Все считают это шуткой. Все, кроме советских. Они знают этот тип людей: для них нет ничего невозможного. Советские не могут этого допустить. Им важно, чтобы в Америке Ритина жизнь не состоялась, чтобы ее постигло крушение всех надежд — тогда с ней легче будет иметь дело.

Моня понимает: для того, чтобы зацепиться за этот дом, мастером на все руки быть недостаточно. Надо понравиться хозяйке Викки. И он начинает бурно за ней ухаживать с одесско-грузинско-брайтонским размахом. Через день посылает ей корзины роз и клубники, делает потрясающие шашлыки, привозит с Брайтон-Бич черную икру и прочие русские разносолы. Он красит гараж, подстригает деревья и постепенно становится в доме как бы своим человеком. Хозяйка над ним подшучивает, но польщена вниманием этого русско-еврейского медведя.

Однажды циничный и наблюдательный Джулиан, выпив несколько порций скотча, говорит Моне, что он зря тратит время и деньги, потому что у его жены Викки теперь новая сексуальная ориентация. Она имеет виды на Риту. Моня в ярости рассказывает это Рите, она отказывается верить, но потом вспоминает все подаренные ей дорогие платья, сумки, духи и призадумывается.