Закрыв рабочую почту, я глубоко вздохнула и улыбнулась. Повезло. Нет, серьёзно, опять повезло. Анфиса смотрела исподлобья, её такие ситуации всегда бесят. А сидящая рядом кудрявая Ленка только посмеялась. Она лёгкая и независтливая, поэтому мы с ней хорошо сдружились, несмотря на разницу в возрасте. А вообще мне с людьми не так просто сходиться, потому что мне патологически везёт. Думаете, это такой шикарный жизненный бонус? Тут как посмотреть. С одной стороны, приятно приходить на остановку и тут же садиться именно в свою маршрутку. С другой – мало вокруг людей, которые могут искренне порадоваться тому, что ты выиграла в лотерею. В восьмой раз.

Вот и сейчас Томас повздыхал в ответ на моё щебетание и срочно отгрузил десять пар сапог. С бесплатной доставкой. Одной из дочек нефтедобывающей компании внезапно понадобились десять пар очень редких сапог, ни у кого в наличии их не было, но я настолько оперативно договорилась о поставке, что их уже отгрузили вместе с другой партией товара, и приедут они в Москву на следующей неделе. В общем, купила я их по 63 евро за пару (забрала у Томаса со склада остатки, как раз десять пар, которые оказались скидочными и неприкаянными), а продаст их Дмитрий Геннадьевич по 27 тысяч 544 рубля и 17 копеек. Вот такая конвертация по внутреннему курсу нашего комдира. Почему-то он торговал товарами исключительно вот с такими неровными ценниками, видимо, для солидности.

Дмитрий Геннадьевич – это наш коммерческий директор. Хваткий мужик с железной печенью, который уже исколесил весь Дальний Восток и Крайний Север страны. В конторе он бывал наездами и уже через неделю офисного труда желание прибухнуть с кем-то из отделов техники безопасности или снабжения очередного предприятия гнало его обратно на севера. Но в связи с тем, что из своих запоев он привозил многомиллионные спецификации на поставки, ценили его очень высоко. Работу он любил до одури, разбирался в спецодежде потрясающе, а запои себе смиренно прощал, скорбно признавая своё и мировое несовершенство.

Его заместителем и была Леночка, которая обладала двумя несомненными талантами: быстро и чётко выполняла все поставленные задачи и умела разгадывать пьяную речь Дмитрия Геннадьевича. Причём никто не мог понять, как именно ей это удавалось. Бывает, звонит он из очередной командировки:

– Э…чка, ик! э-э-э… псафка бург, ик! да?

– Добрый день! На «Ямбург» я отгрузила неделю назад, думаю, что через пару дней уже будет на месте. Что-то еще?

– Ик… ки …же?

– Да, защитные очки тоже отгрузила, я вам там коробку оранжевым скотчем пометила, чтобы вы не искали.

Вот так они и общались. Самое интересное, что ни разу Лена не ошиблась в том, что ему требовалось. Иногда он слал фотки, где на размокшей салфетке разными почерками кто-то вывел странные каракули. Мы в офисе называли их бухироглифами. Любую алкописьменность она оперативно расшифровывала, формировала в ответ коммерческое предложение и отправляла сразу в виде факса или письма. Иногда Дмитрий Геннадьевич не мог чётко сформулировать, кому именно адресовать коммерческое предложение, поэтому просто высылал селфи с нужным персонажем. Эти задачки Ленка тоже щёлкала как орешки.

Потянувшись и посмотрев на часы, я предложила:

– Девчонки, пойдём обедать, сил уже нет никаких.

– Да, – принюхалась Ленка, – там, кажется, пирожки сегодня.

– Или беляши, – весомо добавила Инна.

Беляши мы тоже уважали.

– Вам лишь бы жрать, – раздражённо бросила Анфиса.

Она уже вторую неделю сидела на диете, поэтому мы не обиделись. Периодически каждая из нас проходила этот этап, когда мнилось, будто пятая точка станет меньше, если отказаться от сладкого и мучного. То ли мы отказывались слишком ненадолго, то ли дело ещё в чём-то, но пятая точка только росла, а вместе с ней росли раздражительность и желание убивать.

Всего нас в кабинете сидело семеро, и назывались мы отделом закупок. Нашей начальницей значилась Леночка и, по-хорошему, сидеть бы ей в отделе продаж, но ей у нас больше нравилось, поэтому она числилась заместителем по закупкам. Все запросы от Дмитрия Геннадьевича обрабатывала всегда только она. Когда кому-то на почту приходило письмо «для Лены», его тут же переправляли ей. По синей лавочке Дмитрий Геннадьевич обычно не мог вспомнить её адрес электронной почты, поэтому писал первому попавшемуся сотруднику. Кстати, других Лен в компанию принципиально не нанимали, взяли пару лет назад одну тёзку, так она чуть не сорвала важную поставку, когда получила такое письмо. Вины её, конечно, в этом никакой, но Дмитрий Геннадьевич упёрся рогом, и девушку уволили, выплатив хороший бонус.

Начальницей Лена была исключительно номинальной, поэтому мы прекрасно дружили, общались и получали на совещаниях абсолютно на равных. Чаще, конечно, похвалу, но и нагоняи случались.

Когда я уже накинула лёгкий приталенный пиджак поверх платья, в кабинет зашёл молодой мужчина. Слегка запутавшись в рукаве, я не сразу его рассмотрела. Только отметив, как жадно пожирала его глазами Анфиса, обернулась.

Сердце пропустило три удара, а желание глупо захихикать стало просто непереносимым. Из дальнего угла кабинета хихиканье таки раздалось, видимо, Инна с Танькой не сдержались. Вообще, кабинет у нас просторный, но с появлением этого индивида он сразу сжался до размеров подсобки.

– Здравствуйте, коммерческий отдел дальше по коридору, – максимально вежливо сказала ему я, пока рядом замерла Ленка с дебильным выражением лица. Оставалось только рот открыть, и картина «Колхозник при виде Ленина» стала бы полной.

А посмотреть было на что. Высоченный красавчик, косая сажень в плечах, пепельноволосый, с янтарно-карими глазами, взгляд которых не отрывался от моего лица. Тонкая тёмно-синяя водолазка обтягивала всю его могучую анатомию самым провокационным образом. Бедный, наверное, не смог найти нужный размер. Джинсы плотно облегали мускулистые ляжки. Интересно, это к нам стриптизёры за СИЗами пожаловали? Что ему тут нужно? Лабораторные очки, чтобы бабы слюнями не забрызгивали? Или сапоги противоскользящие, чтобы на этих слюнях ноги не разъезжались? А то джинсы-то лопнут!

В общем, не жизнь, а сплошные трудности. Он, наверное, и мусор в маскхалате выносит, чтобы соседки не кидались на амбразуру его возмутительной сексапильности.

– Извините, у нас обед. Коммерческий отдел дальше по коридору, – чуть раздражённо повторила я.

Немного рассердила реакция девочек на этот образчик мужской красоты, того и гляди пол закапают… а в столовой, между прочим, пирожки. И их сейчас раскупят более расторопные коллеги.

– Обед? Тогда пообедаешь со мной? – полностью проигнорировав моё предложение отправиться в коммерческий отдел, ответил стриптизёр.

Голос у него, естественно, был глубокий, низкий и приятный до мурашек. Гадство какое-то, а не голос!

– Извините, у нас закрытая столовая, только для сотрудников, – вежливо ответила я.

– Тут рядом есть ресторан, – ответил он.

И тут я поняла, что водолазка слишком туго обтягивала ему шею, передавливая ток крови к голове. Наше предприятие находилось в промзоне. Рядом не то что ресторана – замызганной шаурмячной не было. Вообще ничего не было, даже тротуара. Ближайший островок цивилизации – проходная завода с неизменной вахтёршей Зинаидой Павловной.

– Рядом – это где? В Твери? – саркастически поинтересовалась я, за что удостоилась семи взглядов: одного удивлённого мужского и шести осуждающих женских.

– Можно и в Твери, – покладисто кивнул стриптизёр.

Я скривилась. Ну не люблю настолько красивых мужиков. Будучи жуткой собственницей, в жизни не выдержу отношений с парнем, при виде которого у большей части женского населения возникает желание отдаться прямо на месте.