— Возможно, — пожала я плечами.

Мне было всего пять. Я не понимала, куда делись мои мама и папа, и почему не забирают меня домой. И последнее, что меня тогда интересовало, это слухи, ходящие по городу.

— Так, что там с театром? — поспешила я сменить тему.

Я не любила обсуждать трагичную гибель своих родителей. Разговоры об этом до сих пор ранили меня, и заставляли тосковать по ним. Но сейчас не тот момент, когда можно предаться своей тоске. Мне нужно сосредоточиться на решении насущных проблем, нависших надо мной, как свинцовые тучи.

— После того, как мы с вами стали свидетелями разговора господина Коллинса с его неизвестным сообщником, я долго размышлял над этим, — наконец, перешел к делу господин Инквизитор, — Очевидным было одно — это кто-то из работников ратуши. И мне необходимо было выяснить, кто именно.

Селим, притихший в тот момент, когда господин Ламберт затронул тему моих родителей, тут же воодушевился:

— И вам удалось это сделать? — фамильяр поддался вперед и с надеждой взглянул на представителя местной Инквизиции.

— Все не так просто, — покачал головой блондин, — Я в очередной раз поднял все старые документы и постарался разузнать, с кем господин Коллинс взаимодействовал больше всего по долгу службы. Но кое-что заставило меня задуматься о том, что все в этом деле не так просто.

— Что вы имеете в виду? — уточнила я.

— Понимаете, — выдохнул мужчина, взъерошив пепельного цвета волосы, — Все было бы слишком очевидно, если бы бывший Инквизитор Иствиля проворачивал свои незаконные дела с теми, с кем постоянно сотрудничал напрямую. Тогда бы все вскрылось довольно быстро, и не смогло бы не вызвать подозрений. Но вот, если его сообщниками были те, с кем в ратуше он никогда не пересекался, не имел общих дел и никогда не общался открыто, то это имело бы куда больший смысл. И я даже сумел найти кое-какое этому подтверждение, — признался господин Ламберт.

Он не хвастался, а просто констатировал факт. Но это не мешало моему фамильяру восторженно выдохнуть и завороженно поинтересоваться:

— И какое же?

— Был один странный документ трехгодичной давности, — продолжил блондин, откинувшись на спинку стула и расстегнув две верхние пуговицы на белоснежной рубашке.

Этот незамысловатый жест отчего-то захватил все мое внимание и даже заставил на какое-то время отвлечься от рассказа господина Инквизитора.

Возвращать мысли к господину Коллинсу и его аферам пришлось насильно и неохотно. Эх, Эли, казалось бы, здравомыслящая ведьма. А ведешь себя как типичный мужчина под приворотными чарами. Вон, господин Ламберт и то куда лучше держится. Стоит брать с него пример.

— Как раз примерно в то время умерла единственная, на тот момент, зарегистрированная ведьма в Иствиле. И господин Коллинс перевел часть выделенного ему бюджета в департамент городского управления. Хотя, от Верховного Совета Инквизиции никаких распоряжений на этот счет не поступало. И в последующие годы, когда на счету господина Коллинса не числилось ни одной ведьмы, подобные финансовые операции он больше не проводил.

— Думаете, взятка? — тут же уловил мысль Селим.

— Или оплата за услуги, — предположил блондин, — Я просмотрел отчет городского управления за тот год. Эти деньги якобы были направлены на закупку нового оборудования для сотрудников ратуши. Однако оборудование не менялось уже семь лет.

— И кто же работает в этом департаменте? — поинтересовалась я, уже догадываясь, какой услышу ответ.

— Руководитель департамента, господин Хорант и еще два мелких чиновника, — подтвердил мои опасения господин Инквизитор.

— Я не понял, — нахмурился фамильяр, словно новость о возможной причастности Джозефа его нисколько не удивила, — А в театр вы зачем пошли?

— Это же очевидно, — улыбнулся мужчина, — Сообщник господина Коллинса сказал, что отправляется в столицу в этот день. А на премьеру собрался весь город, в том числе, и большинство сотрудников ратуши. Мне лишь нужно было дождаться начала постановки и проверить, кто из них присутствует в зале. И методом исключения я выяснил, что из всех подозреваемых на премьере отсутствовал только господин Лемар, один из сотрудников департамента городского управления.

— Значит, Джозеф все-таки не связан с господином Коллинсом? — с надеждой поинтересовалась я.

Господин Хорант произвел на меня только положительное впечатление. И мне хотелось верить, что этот мужчина столь же добр, порядочен и честен, каким показался на первый взгляд.

— Я бы не был в этом так уверен, — поджал губы господин Ламберт, которому явно не понравился мой вопрос, а после поднялся с места, отодвигая стул, и произнес, — Уже поздно, думаю, нам всем стоит отдохнуть.

Впрочем, Селим или не заметил столь резкой перемены в настроении мужчины, или предпочел сделать вид. И потому с воодушевлением поинтересовался:

— А где мы будем спать?

— В моей спальне, разумеется, — пожал плечами господин Инквизитор.

Мы с фамильяром замерли и недоуменно переглянулись. У Селима отпала челюсть от ошеломления. Он проморгался, закрыл рот, и осторожно так протянул:

— Господин Инквизитор, мы с Эли, конечно, благодарны вам за помощь. Но смею напомнить, чтоб брак в ратуше вы так и не зарегистрировали. А без регистрации брака ночевать в одной спальне, мягко говоря, не поощрительно, — прочитал нотацию мужчине мой фамильяр.

Это мне повезло, что он еще не знает, какое не поощрительное поведение уже позволил себе господин Ламберт. Боюсь, Селим этому факту точно не обрадуется.

Я, разумеется, была полностью солидарна с котом. Но моральных сил на то, чтобы отстаивать свою девичью честь почему-то не было. Особенно, после случившегося этим вечером.

Поэтому я лишь потупила взор и разгладила несуществующие складки на платье.

— Хорошего же вы обо мне мнения, — недовольно цокнул языком господин Инквизитор, с осуждением взглянув на кота, — Вы с госпожой Мурай переночуете в моей спальне. А я в рабочем кабинете, там есть диван, — пояснил блондин, — К сожалению, гостевой спальней этот дом не обладает, — развел он руками.

— Ой, — пискнул кот и поспешил ретироваться из кухни.

Мы с господином Ламбертом проследили взглядом за побегом фамильяра, а после мужчина развернулся ко мне:

— Что он там говорил про ратушу? — заинтересовался он.

— Как бы вам объяснить, — протянула я, не желая поднимать столь щепетильную тему, — Мне пришлось пойти на некий шантаж, чтобы уговорить вас попытаться снять приворот.

— И в чем же заключалась суть этого шантажа? — с готовностью уточнил блондин.

Признаваться не хотелось, совсем-совсем. Но требовательный взгляд карих глаз пригвоздил меня к месту, в ожидании ответа. Поэтому я громко вздохнула и все же пояснила:

— Я попросила вас поучаствовать в ритуале, а взамен пообещала вам пойти в ратушу и зарегистрировать брак, — скороговоркой произнесла я.

Будто надеялась, что, чем быстрее произношу слова, тем больше господин Инквизитор поймет из сказанного. И, конечно же, уточнять не станет.

Но ожидания не оправдались, мужчина засунул руки в карманы брюк и весело усмехнулся.

— И вы, значит, решили воспользоваться тем, что я обо всем забыл? Нехорошо нарушать обещания, госпожа Мурай, — покачал головой блондин, продолжая издевательски улыбаться, — Свою часть сделки я выполнил, теперь дело за вами.

Под нахальным мужским взглядом отстаиваться невозмутимой было сложно.

— Не говорите глупостей, — пробурчала я, обходя господина Инквизитора по дуге.

Теперь настал мой черед ретироваться из кухни.

— Спальня же на втором этаже? — уточнила я уже у входа.

Господин Ламберт провел меня веселым взглядом, в который раз усмехнулся и сдержанно кивнул.

И когда я уже спешно поднималась по лестнице, вслед мне донеслось:

— Я серьезно, госпожа Мурай!

Как оказалось, Селим затаился наверху, и все это время сидел с навостренными ушами.

— Что это с ним? — прошептал фамильяр, недоумевая, — Обострение что ли из-за приворота?