2. Электрон не может быть частицей, электрон – волна.

По закону противоречия выявление истины происходит путем исключения одного из двух противоречащих суждений. Истинным может быть только одно суждение. В 1906 году Джозеф Томсон получил Нобелевскую премию с формулировкой «за исследования прохождения электричества через газы», что включало в себя и открытие электрона как субатомной частицы [29]. Таким образом, с точки зрения Томпсона правильным ответом можно считать первый силлогизм о том, что электрон – частица и не может быть волной.

В 1924 г. французский физик Луи де Бройль выдвинул гипотезу, «согласно которой корпускулярно-волновой дуализм имеет универсальный характер. Согласно гипотезе Де Бройля, каждая материальная частица обладает волновыми свойствами, причем соотношения, связывающие волновые и корпускулярные характеристики частицы, остаются такими же, как и в случае электромагнитного излучения» [48].

С точки зрения Луи де Бройля электрон может быть и частицей, и волной. В законах противоречия и исключения третьего для варианта индифферентного утверждения Луи де Бройля место не предусмотрено – электрон либо частица, либо не частица, то есть волна. Теория Луи де Бройля противоречит установленному факту о том, что электрон представляет собой частицу, что было подтверждено в исследовании Джозефа Томсона в 1927 году [48].

Если в том же примере силлогизмов с электроном мы исключим противоречие через введение третьего индифферентного утверждения «электрон может быть и волной, и частицей», то получим вариант истинного ответа, исключающий два первых неверных утверждения. Если в это дуальное противоречие добавить тезис, что «электрон – это способ взаимодействия между атомами», то воображаемая логика справится и с этим триединством электрона.

Законы воображаемой логики очевидно имеют доказательную основу и должны быть введены в оборот логики как объективный механизм определения (постижения) истины. Законы логики Аристотеля субъективны, их механизмы определения истины ограничены алгоритмом закона противоречия.

Попробуем привести еще ряд примеров работы законов логики Аристотеля и Васильева, чтобы убедиться, что закон противоречия устраним из логики.

Представим себе следующий элементарный пример двух несовместимых суждений: «кружка синяя» и «кружка не синяя». По закону противоречий Аристотеля существует только один правильный ответ. Подтверждение истинного суждения может быть исполнено в виде экспертной оценки независимой лаборатории на основании проведенного спектрального анализа цвета или подтверждением завода-изготовителя на основании паспорта изделия, то есть кружки. Правильный ответ: кружка синяя. Истина о предмете установлена на основе фактов.

Внесем первое изменение в субъекте, то есть изменим условия восприятия субъекта. Если мы изменим условия и представим, что один человек из нашего примера видит кружку зеленой, а другой синей, мы получим два противоречащих ответа, при этом изменения произошли в субъекте, объект не изменился. Так как объект не изменился, то и ответ не изменится. Представленные доказательства те же. Соответственно, человека, видящего кружку зеленой, отправят в клинику для выявления у него аномалии, например, дальтонизма. Его точка зрения будет признана несостоятельной, в данном случае ошибочной.

Внесем второе изменение в субъекте. Если представить, что в некотором будущем большинство людей относительно объекта – синей кружки – будут видеть синий цвет зеленым. Вопрос: каким образом можно определить истину (в данном случае – относительно цвета кружки) как неизменного объекта, если меньшинство будет видеть кружку синей, а большинство – зеленой? Вероятно, что и врач, и завод-изготовитель, и экспертная оценка определят кружку зеленой, представив доказательства в виде врачебного заключения, результата технической экспертизы, паспорта изделия. Вероятно, внесут изменения, и спектр синего будут называть зеленым, что очевидно не потребует доказательств. Следовательно, ответ «кружка зеленая» будет неистинным относительно объекта, но с неоспоримыми доказательствами факта относительно субъекта.

Таким образом представления меньшинства, определяющих кружку синего цвета, как истину, становятся эмпиричными и нерациональными, а значит, и выводимыми из логики, другими словами, переменными, относительно представлений истины большинством субъектов. Факты же относительно объекта становятся переменными, не имеющими предикатов истины, то есть изменяемыми относительно субъектов. В результате истина становится переменной величиной, определяемой априорными правилами, утвержденными большинством.

Еще дальше от дуальной логики располагаются принципы теории относительности и квантовой теории, когда свойства объекта зависят от свойств наблюдателя и системы. Следуя этой логике, такие человеческие понятия, как правда, справедливость и т. п. зависят от наблюдателя и системы, в которой происходит наблюдение. Правд может быть много и одновременно для одного и того же события. Дуальная логика тут полностью бессильна и даже мешает, что мы и наблюдаем, например, в докладах Римскому клубу.

В данном примере мы рассмотрели условия изменения зрения у субъектов. Но зададимся вопросом, а есть ли похожие процессы в обществе с установлением правил субъектами, противоречащим законам, заменой их системой текущих правил? В реальности можно сфокусироваться на кружке и потерять цвет или сфокусироваться на цвете с потерей кружки.

Изменения в субъекте при отказе дуальной логики происходит не с точкой зрения, а по аналогии с ней, например, в психике, этике, морали, влияющей на логику мышления, то, что относится к термину приоритеты внутреннего зрения, определяемых чаще всего методом научного тыка.

Свидетельством такого сбоя логики посредством изменения представлений в субъекте может быть процесс развития ЛГБТ-сообщества в вопросе гендерного неравенства, где представителей ЛГБТ в обществе на данный момент меньшинство, и доказательств истины позиции ЛГБТ научно не установлены. Но если представить, что в будущем сообщество ЛГБТ будет большинством, то оно будет тем большинством, устанавливающим правила о гендерном равенстве относительно субъектов в обществе, а гетеросексуалы окажутся в крайне опасной зоне аномальности и вынуждены будут обращаться за помощью к врачам психотерапевтам.

В XXI веке цивилизованное общество поддерживает движение ЛГБТ, а значит, не считает это отклонением от нормы; общество не заботит, что с точки зрения истины нет достаточных оснований так даже думать. Мы видим признаки изменения мышления общества в отношении категории этики: что ранее характеризовалось как отклонение от нормы – теперь становится нормой, закрепленной законами юридического права. То, что было раньше безнравственным – становится нормой нравственности, не имеющей достаточных рациональных оснований и неподтвержденной аналитическими данными науки. Но если политики создают прецеденты главенства правил над законами в обществе относительно субъектов, то почему научное сообщество не поправит политиков, нарушающих незыблемые тысячелетиями законы логики Аристотеля и приматы фактов относительно объектов? Из содержания смыслов данного вопроса следует, что истина в современном обществе не определяется относительно объектов, а устанавливается через механизмы формирования ситуативных правил.

Поэтому нет никаких оснований полагать, что определенная группа людей (меньшинство) с нетрадиционными взглядами на нормы морали и справедливости в обществе окажется завтра большинством и навяжет обществу свои правила и представления, а для истины более не потребуется законных оснований.

Исходя из представленных примеров, истину совершенно не обязательно представлять в объектах или относительно объектов; изменения в представлении большинства субъектов могут являться основополагающим принципом определения истины. Но большинство, как мы установили на примере с зеленой кружкой, не выявляет истину относительно объекта. Тогда что может быть тем определяющим и точным механизмом для её определения?