По прошествии тридцати лет вышло второе издание книги «Пределы роста: тридцать лет спустя», в которой авторы существенно расширили и дополнили свою первую работу и пришли к выводу, что результаты моделирования World3 полностью подтвердили свою актуальность и оказались точными. «Мы лишь обновили данные и для подтверждения первоначальных выводов включили в книгу результаты многочисленных международных исследований, проведенных за прошедшие годы» [50, С. 11]. Сценарии остановки роста мировой промышленности, которые прогнозировались по самым пессимистичным сценариям World3 в пределах пятидесяти лет от выхода первой публикации, к сожалению, полностью подтвердились. Авторы обозначили основные негативные процессы в социально-экономических и политических сферах общества, которые неизбежно приведут к разрушению основ индустриального общества, "если не будут проведены значительные изменения". Также они отметили, что наиболее важные возможности были упущены, а политики продолжают идти по «проторенной дороге» [50, С. 11]. Денис Медоуз отказался выпустить третье издание, сославшись на бесполезность продолжения исследования, так как при любых факторах сценарии модели приведут систему к краху. Второй по важности проблемой устойчивого развития, по их мнению, является изменение климата, выраженное в повышении средней температуры на планете за последние сто лет на 1,3–1.5 °С с тенденцией роста к 2 °С и выше. По мнению группы известных ученых во главе с Йоханом Рокстрёмом и Уиллом Штеффеном, разработавших концепцию измерения состояния планеты, при подъеме температуры выше 3 °С приведет систему к необратимому разрушению. Ученые утверждают, что промышленные революции стали основной движущей силой глобальных изменений окружающей среды. «Как только человеческая деятельность проходит определенные пороги или переломные моменты (определяемые как «планетарные границы»), возникает риск «необратимости и резкости» [126, С. 14].

Девять планетарных границ:

− Истощение стратосферного озона;

− Утрата биоразнообразия и вымирание;

− Химическое загрязнение и высвобождение новых объектов;

− Изменение климата;

− Подкисление океана;

− Изменение земельной системы;

− Потребление пресной воды и глобальный гидрологический цикл;

− Азот и фосфор поступают в биосферу и океаны;

− Атмосферная аэрозольная нагрузка» [126, С. 14].

Выводы о причинах проблемы устойчивости развития человеческой цивилизации на основании данных, предоставленных в докладах Римскому клубу [49, 50, 126], положениях ООН, протоколах саммитов и конференций сводятся к трем основным антропогенным факторам:

1. Рост мирового промышленного производства (показатели за пределами роста). Промышленное загрязнение окружающей среды (показатели за пределами роста).

2. Рост населения (показатели за пределами роста).

Экспоненциальный рост населения в неразвитых странах (46 стран) и развивающихся (85 стран) странах (Африка, Китай, Индия, Ближний восток и т. д. (всего 131 страна)) [89].

Причина: бедность, низкий уровень жизни, низкое образование: неграмотность определяется одним общим фактором – отсталое промышленное производство и технологии. «Во многих развивающихся странах число рождений на одну женщину по-прежнему составляет от четырех до восьми. Основной причиной является нищета…» [126, С. 29].

3. Сокращение ресурсной базы планеты (показатели за пределами роста) [50].

В качестве общего решения проблематики неустойчивости предлагается снизить влияние антропогенного фактора, то есть снизить техногенную нагрузку на экологию планеты, что отражено в Парижских соглашениях по климату. В качестве практических механизмов, получивших реализацию – переход на энергосберегающие технологии, так называемую «зеленую» энергетику, и внедрение новых технологий по ускоренному сценарию в области вторичной переработки использованного сырья. Но насколько это эффективно и как это повлияет на снижение средней температуры на планете – неизвестно, данные не приводятся.

Прежде чем коснуться соотношений основных проблемных пунктов роста населения, промышленного производства и загрязнения биосферы, необходимо рассмотреть, какие цели устойчивого развития преследуют прогрессивные страны в соответствие с климатической угрозой планетарного масштаба. За три месяца до Парижского соглашения комитет ООН по климату разработал повестку дня «Преобразование нашего мира» на период до 2030 года, состоящую из 17 целей в области устойчивого развития (ЦУР) [110].

Цели устойчивого развития:

1. Ликвидация нищеты,

2. Ликвидация голода,

3. Хорошее благополучие,

4. Качественное образование,

5. Гендерное равенство,

6. Чистая вода, надлежащие санитарные условия,

7. Недорогостоящая и чистая энергия,

8. Достойная работа и экономический рост,

9. Индустриализация, инновации и инфраструктура,

10. Уменьшение неравенства,

11. Устойчивые города и населенные пункты,

12. Ответственное потребление и производство,

13. Борьба с изменением климата,

14. Сохранение водных экосистем,

15. Сохранение экосистем суши,

16. Мир, правосудие и эффективные институты,

17. Партнерство в интересах устойчивого развития.

Выполнение первых четырех пунктов ЦУР для неразвитых и развивающихся экономик приведут к многократному увеличению их производственных мощностей, а также к значительному увеличению экологического следа6. Ликвидация нищеты и увеличение благосостояния находятся в обратно пропорциональной зависимости с уровнем промышленного загрязнения окружающей среды. «…Если бы 11 или 12 социально-экономических ЦУР были достигнуты во всех странах, можно было бы ожидать, что средний экологический след достигнет размера от четырех до десяти гектар на человека. Для 7,6 млрд человек это означало бы, что нам понадобится от двух до пяти планет размером с Землю!» [126, С. 43].

По мнению прогрессивных стран, социально-экономические ЦУР находятся в обратно пропорциональной зависимости от ЦУР экологических, то есть напрямую зависят от разумного использования природных ресурсов, что противоречит нарративу о росте промышленного производства как гаранта выполнения социальных ЦУР. Уменьшается нагрузка на экологию планеты, уменьшается экологический след, промышленное производство сокращается, уровень жизни населения падает, растет преступность и безработица, а социальные ЦУР становятся не выполнимы. ЦУР экономические, социальные и экологические находятся в неразрешимом противоречии, а цели Парижских соглашений по климату не достижимы. «… Наш взгляд на Парижское соглашение и возможности удержания глобального повышения температуры "значительно ниже 2 °C" сегодня значительно более пессимистичны, чем год назад» [126, С. 23].

Если более детально рассмотреть проблематику устойчивого роста в ракурсе нагрузки на экологию планеты, выраженный в активном загрязнении окружающей среды и более детально рассмотреть проблему противоречий экспоненциального роста промышленного производства и экспоненциального роста населения в беднейших странах мира, то получится предельно понятная, но и одновременно нерешаемая задача из-за противоречий в модели развития современного общества. Для сокращения населения потребуется избавится от нищеты в беднейших и развивающихся странах, но за этим неизбежно последует рост промышленного уровня производства этих стран, что в десятки раз увеличит экологический след и значительно поднимет рост потребления ресурса полезных ископаемых планеты и войдет в прямое противоречие с процессом систематического загрязнения окружающей среды. Хотя сама задача искоренения нищеты в парадигме равномерного распределения благ в обществе никогда не решалась и тем более, при отсутствии механизмов её решения, очевидно, в обозримом будущем решена не будет. При росте промышленного производства существует еще один ключевой показатель – рост концентрации капитала, подробно описанный в работах К. Маркса «Капитал», Р. Гильфердинга «Финансовый Капитал…», который является фактором увеличения разрыва благосостояния обществ между «неразвитыми» и «развивающимися» странами. Несмотря на выработанные социальные ЦУР для всего общества, механизмы реализации ЦУР не предоставлены, поэтому богатые продолжают становиться еще богаче, бедные еще беднее, что становится не более, чем бессодержательным популистским плакатом. «Самый богатый 1 % мира и, что более отвратительно, самые богатые восемь человек мира теперь владеют таким же богатством, как беднейшая половина населения мира вместе взятая» [126, С. 7].