Однажды после захода солнца к костру присоединился Олу Олан Биш. Сын Ночи был редким гостем в обществе, где трое из четырёх были детьми Солнца. Сегодня морой сделал исключение, а заодно принёс едва уловимый шлейф аромата, отнюдь не свойственного для его племени.

Почуяв запах, Дженна подскочила с места и устремила взгляд в ночную мглу.

– Этого не может быть! – воскликнула она, обратившись к Олу. – Да неужели я была права? Пчёлка вернулась к своему учителю?

На её голос из сумрака вышла немолодая русоволосая женщина. Её уставшее улыбчивое лицо было Дженне незнакомо. Однако она сразу узнала мелодию души и аромат бесподобной выпечки Албины Мортилор.

– Я слышал, ты мечтала о пирогах, – припомнил морой, улыбаясь так широко, как это позволяла его человекоподобная личина.

Дженна обняла старую знакомую. Краем глаза она уловила недовольство Сайрона. Ощутила его и Албина.

– Мы с Тахом исправно платим за похищенные жизни сотнями исцелённых, – напомнила она.

Дженна решила, что этого вполне достаточно. В конце концов, на Севере правят единороги, и не драконам вершить здесь суд. Тем более карать тех, кто так чудно печёт.

Не устоял перед угощением даже Сайрон. Остывшие, но не утратившие пышности и румянца пироги были щедро наполнены вареньем: клюква, земляника, малина, черника. Только любимой Дженной капусты не осталось к исходу зимы.

– Неужели ты вернулась к Олу? – утолив свою тоску по выпечке, тихо поинтересовалась драконица.

– Женщина не обязана быть всё время с кем-то, – улыбнулась ей Албина. – Я сама по себе.

– Тах здравствует, надеюсь?

– Не жалуется. Хотя некромантия забирает много сил у его души, страсть к исследованиям питает огонь.

– И страсть к твоим пирогам! Это же живая вода в твёрдом виде, – пошутила Дженна и нахмурилась: – Кстати о пирогах, а далеко ли Кейя Пуни? – поинтересовалась она у Индрика.

– Красная с Донас`еном исследуют новые тропы, – ответил единорог. – Они дальше, чем когда-либо.

– Это неплохо, – одобрила девушка. – Признаться, не со всеми жителями Сии мне хочется встречаться.

– …Мы снова пустимся в странствия по Свободным королевствам, чтобы обойти всех твоих друзей? – угадал её намерения Сайрон. – Только помни, что прошло больше тридцати лет, и некоторых людей ты можешь уже не найти.

– Я помню, – с лёгкой грустью кивнула Дженна. – Я помню и то, что могу увидеть их детей. Разве это не прекрасно?

– Однако все твои друзья живы и здоровы, – заверил драконицу Индрик. – Я присматриваю за четой Вара, что уж говорить о книжниках и оборотнях. У Фьёр с Инальтом Богатом целая стая волчат. У ведьмаков вырос богатырь.

Дженна ничего не ответила. Она спрятала лицо в ладонях и беззастенчиво разрыдалась в голос.

– Ну ты чего? – удивилась Албина.

– Чрезмерно много воды в сферах силы, – объяснил Дэрей Сол, по большей части самому себе. – Потому-то я и не сразу угадал истинные таланты сестры…

– Я постоянно плачу, – всхлипнула Дженна. – С детства…

– Потому что часть тебя никогда не повзрослеет, – улыбнулся Индрик.

* * *

Переизбыток жара и стихии Жизни мог повредить хрупкому кокону, который сплёл из мёртвой воды величайший из некромантов. Его ученица равно ценила как труд мага, так и свой. И потому, чтобы побыть вдвоём, они с Сайроном всё чаще покидали Каахьель.

Свободно владея плотной сферой, Дженна могла обратиться любым существом. Её больше не ограничивали проложенные духами сумеречные дороги, чародейка умела плести свои. Быстрые крылья да дрёмные тропы уводили возлюбленных туда, где много лет назад юная Дженна лишь мечтала побывать.

В облике птиц странники парили вдоль хребтов Ночиз и любовались белизной снегов священной горы Бейаз. Голые камни Бесплодных гор становились мягчайшим ложем для двух магов. А горячие озёра и ледяные ручьи омывали их плоть после жарких объятий.

Однажды Дженна так увлеклась полётом, что, сама не заметив как, оказалась далеко на востоке. Взору её открылись мрачные вершины Туй-гая. Но вместо того, чтобы повернуть назад, золотая соколица лишь с новой силой взмахнула крыльями.

Сердце её вспомнило о птенцах шаркани! Зов его не могли остановить никакие доводы рассудка.

Вот уже плато Сиях осталось позади, и пики Заманбуш вспороли ночные выси. Синий лёд перемежался с серым камнем. Каскады снега и застывшей воды одевались в мантию туч.

Когда-то в этих горах Дженна чуть разминулась со своей смертью. Здесь Сайрон пошёл наперекор собственным правилам и впервые прикоснулся к подруге, чтобы спасти ей жизнь.

Вскоре сумрак снегов растаял, и магов объял плотный туман. Затем в глаза брызнуло утреннее солнце, поднимающееся над изумрудным морем запретной пущи. Склоны под крылами вспыхнули тысячами серебристых стебельков и сиреневых бутонов сон-травы.

Сайрон обогнал Дженну. Воспарив над зелёными джунглями, он закружился волчком. И вдруг плоть его раздалась вширь, перья обратились стальной чешуёй, а хребет пронизали десятки острых клиньев. Алое солнце отразилось от багровых перепонок, сверкнуло в пламенных очах дракона.

Дженна издала возглас восторга. Как же Сайрон был прекрасен! Как величественен был размах его крыльев! Как ярок рисунок брони и могучи изгибы мускул под ней. Ни единого изъяна не находилось в теле дракона. Он был самим совершенством, мощью, властью – старшим сыном и хранителем своего мира.

Девушка, не мешкая, последовала примеру любимого. Обрести истинный облик было непередаваемо прекрасно! Словно всю жизнь обитаешь в темнице и так привыкаешь к этому, что не помнишь и не жаждешь ничего большего. Но внезапно обретаешь свободу и прежнюю силу. Мир вокруг становится в сотни раз ярче, светлее, насыщеннее.

Плату за это упоительное счастье, конечно, придётся отдать. Но сегодня это было можно. Сегодня маги стали гостями края, который был домом для самых древних жителей Сии, для таких же гигантов, как и они сами. Места силы здесь скрывались в каменной плоти гор, а леса были полны крупной дичи.

Сайрон приоткрыл пасть и издал протяжный крик, подражая голосу птице-змей. Дженна не надеялась встретить шаркани, но верила, что после всех бед и испытаний Сия подарит ей это чудо.

И чудо свершилось. Не сразу откликнулись драконы на зов старших собратьев, однако все они, один за другим, взмыли в небо. Никогда шаркани не видели своих приёмных родителей в их истинном облике, но сразу узнали голос Сайрона, а затем и вибрации Дженны.

Вот уже шестеро драконов рассекали небеса над джунглями Зумрут. Пятеро из них играли друг с дружкой, осторожно соприкасались крылами и на лету тёрлись мордами, словно дети, целующие мать. Самый крупный чёрно-багровый хищник покровительственно наблюдал за ними со стороны.

Задира, Гора, Золотинка и Тихоня сильно изменились. Это были уже не те нескладные птенцы, которые не могли нагнать и козу, бодались и хлопали крыльями, не умея сдержать чувств. Все четверо выросли в грациозных хищников, в настоящих драконов, отличал которых лишь лёгкий рисунок, напоминающий птичьи перья.

Из них всех вторую голову отрастил лишь Гора. Зато маленький Тихоня перерос светлокрылую Золотинку и братьев. А Задира не утратил своей пылкости. Сайрону даже пришлось шлёпнуть того хвостом, чтобы преисполнившийся нежности шаркани дал Дженне лишний раз взмахнуть крыльями.

Ближе к проливу Снов птице-змеи вдруг разделились и скрылись под пологом деревьев. Вынырнули они из зелёного моря уже не одни, воздух сотряс многоголосый хор целой стаи шаркани! Дженна не удержалась от радостного смеха. Её птенцы нашли не только дом, но и настоящую семью.

До полудня маги наслаждались играми и полётом. Они добыли в морских водах крупных рыбин и разделили трапезу с сородичами. Но, будучи куда крупнее шаркани, Дженна и Сайрон не могли позволить себе пребывать в звериной шкуре слишком долго. После обеда они вновь приняли человеческий облик и оставили шумное семейство, чтобы побыть вдвоём.

Берег пролива Снов был обоим хорошо знаком. Не раз влюблённые изучали бухты, расположенные севернее, в Ферихаль. За долгие годы земли почти не изменились.