Дженна уже видела его таким: не живым и не мёртвым – уснувшим в пещере Ледяницы. Женщина улыбнулась. Какой глупенькой она была тогда. Да неужели сейчас стала умнее? Драконица, могучая чародейка, хранительница, ученица суккубов, почему она робеет? Чего боится?

Дженна заключила прохладные руки Сайрона в свои, склонилась к его лицу. Её горячие слёзы покатились по щекам, падая на его лоб. Мужчина не шелохнулся.

– Здравствуй, любимый, – прошептала она. – Здравствуй, Расантер. Это я… Это я звала тебя и наконец нашла! Я вернулась! Теперь мы вместе…

Дженна легла рядом с Сайроном, положив голову ему на плечо. Она крепко прижалась к нему и расплакалась. Она долго плакала. Когда же слёзы кончились, Дженна запела.

Как когда-то Сайрон рассказывал юной ученице о своих странствиях по мирам, так и теперь чародейка повествовала ему о своих. Она пела о страшном полёте сквозь междумирье и о бесчисленных смертях, которые познала в других мирах. Она рассказывала о прекрасном и загадочном Сет, который открыл ей свои врата. Она пела о необычайных созданиях, населяющих его пределы, и о богах, что затаились среди смертных.

Она пела о том, как искала любимого, но Враг преследовал её. И, пройдя сквозь чёрное солнце, странница оказалась в прошлом. Она пела о горах и джунглях, о степях и морях Эльжануба. Она повествовала о своём поражении и заточении в лампе, о сражениях и победах на море, о тайне Пятого океана и о звёздном ките.

Она пела о своих друзьях, которых встретила в Сет и потом в древней Сии. Она пела о прощении… Она пела о любви.

Дженна рассказывала свою сказку. И только лица запечатлённых в мраморе владык Дейвлана взирали на детей Солнца. Они смотрели на две горячие души, что как звёзды сияли в полумраке подземелья. Звёзды пульсировали и всё жарче разгорались, затмевая сияние цветов ночи.

Только немые изваяния видели, как дрогнула рука мужчины, заключив лежащую рядом с ним женщину в объятья.

– Здравствуй, любимая, – прошептал Сайрон.

Полумрак полнился эхом едва уловимых шорохов. Мелодия двух сердец вплеталась в узор тишины. Дыхание сливалось с тихими стонами. Вздохи переходили в смех и шёпот, шёпот сменялся вздохами. Переливы эмоций расцвечивали серый полумрак.

– Не могу не целовать тебя, – бархатистая мелодия мужского голоса.

И полный светлой тоски женский вздох:

– …Целуй, пожалуйста.

– Мне кажется, что без твоего тепла я снова усну… Потеряю последние силы… Погибну… Исчезну.

– …Я не позволю.

– Мне почти больно от того, как сильно меня тянет к тебе…

– …Мне больно осознавать, что мы так надолго расставались с тобой, – Дженна горько рассмеялась, всхлипнула. – Так хорошо вместе. Но когда я думаю, что это всё снова может повториться… Я даже не могу озвучить своё желание.

Его шёпот:

– Скажи…

Её стон:

– Я готова уничтожить все миры, только бы никогда больше не разлучаться с тобой!

И снова тишина.

– Помнишь, как мы лежали, так же обнявшись… в первый раз? – прошептал Сайрон.

– В Ферихаль под сенью Элим и Сэасим… – улыбнулась Дженна.

– Я тогда сказал, что…

Короткая, но пронзительная нота грусти:

– Да, я помню!

– Так почему теперь ты стыдишься того, что последовала моему наставлению?

– Я думаю, ты знаешь; причина больше, чем можно облечь в слова…

– …Элема никогда не уходила ни от Марга, ни от Зоара?

Слёзы в голосе:

– Мне кажется, ты никогда не простишь мне этого. И всё наше время я буду извиняться.

– Я уже не ребёнок, чтобы ревновать брата…

Лёгкий гнев:

– Но и я не ваша мать.

– Так ли это важно, если речь идёт об Истинной любви?

Интерес:

– Ты тоже думаешь, что когда-то мы все были Едины?

– Я так чувствую…

– Но тогда было проще, наши «я» лишь зарождались. А теперь…

– Ты научилась игнорировать границы «я». Ты стала небом и морем… Я слышал твою песню.

Грустная улыбка:

– Я научилась нарушать правила…

– И я буду учиться этому у тебя…

– Звучит почти преступно!

– Смеёшься надо мной?

– Я смущаюсь…

Восторг:

– Ты стала очень сильной.

– Но какая-то часть меня всегда будет смущаться тебя!

– А я всегда буду жалеть об одном…

Страх:

– …О чём же?

– Не я стал свидетелем того, как ты вспомнила себя.

– …Ты же всегда знал! Ты никогда не скрывал от меня, кто я.

Улыбка:

– Ты бы всё равно не поверила…

Страсть:

– Я хочу, чтобы мы разделили с тобой небо!

– Мы сделаем это.

Смех:

– Даже если хранители Сии запретят нам?

– Разумеется, о моя прекрасная учительница…

Шёпот, поцелуй, стон.

Некогда чёрные от жара и усыпанные вулканическим пеплом ступени теперь облюбовали изумрудные травы и мхи. Кое-где даже проросли грибы. Вытянутые ячеистые шляпки, будто смятые дланью Создателя, ловили скудные лучи утреннего солнца.

– Взгляни, Сол, моршеллки1 уже пошли, – заметил Индрик, удобно устроившийся на упругой подушке из мха. – Можно собрать на ужин.

– Боюсь, грибы не удовлетворят драконьего аппетита, – отрицательно качнул головой хранитель Юга.

– Да уж, это непростая задача, – рассмеялся Индрик. – Сколько они уже там? Скоро Каахьель захлебнётся в живой воде, а на иссохшем пеньке древа Жизни набухнут почки.

– Лучше живая вода, чем пламя… – заметил Дэрей Сол.

– Значит, Дженна вспомнила, кто она, – с воодушевлением повторил Индрик.

– И я не уверен, что она не опасна для Сии, – добавил золотой дракон.

– Не терпится её увидеть! – единорог проигнорировал опасения друга. Он перевёл взгляд с грибов на небеса, укрытые лёгкой дымкой облаков. – Хотел бы я посмотреть на Дженну в небе…

– Это запрещено, Индр.

– Да кого это волнует кроме тебя, Сол?

Они летели сквозь бездонную мглу и радужный свет. Они парили над цветным ковром туманностей. И вспарывали крылами пространство мрака.

Блеск звёзд отражался в их глазах. Чешую ласкали воды междумирья. Они танцевали под музыку Единого и вторили песням звёздных скитальцев.

Свивались кольцами объятья и потоки энергий. Живая вода и мёртвая, витали льда и пламени, тьма Бездны и свет Творения даровали силы двум сердцам. Стихии схлёстывались, очищая и порождая песню счастья, крик блаженства.

Они были вместе. Они были едины. И оба не помнили, знали ли до этой поры большее счастье.

Дженна открыла глаза. Тьма и свет междумирья рассеялись. Звериный облик силы истаял. Она, в человечьем обличье, застыла в объятьях любимого. И бездушный камень его гробницы был тёплым, словно живое существо.

Прислушавшись к себе, Дженна пришла к выводу, что она достаточно испила наслаждения. Жажда действия не позволяла более пребывать в праздности. Драконица высвободилась из рук Сайрона и спрыгнула на пол.

Прохладные плиты приятно коснулись стоп. Воздух подземелья пахнул в лицо нежным ароматом ночных лилий. Полумрак переливался оттенками, будто чёрная жемчужина, поцелованная морскими радугами.

Удивительно: всё сейчас казалось Дженне полным красоты, ласки и любви. Давно драконица не ощущала подобного. Давно она не испытывала счастья хранительницы…

– Куда ты? – послышался за спиной голос Сайрона.

– Прости, не могу больше лежать без дела, – спешно проговорила Дженна, уже поправляя платье на бёдрах.

– У тебя много дел?

– Много хороших дел, – кивнула Дженна. – Каахьель – один из первых экспериментов твоего брата и не самый удачный. Он рассказал мне, как облегчить участь призраков, если я снова окажусь в этих краях…

– Тебе понадобится моя помощь? – спросил Сайрон, поднявшись.

– Да что ты, Единый упаси, – улыбнулась ему Дженна. – Не мути мёртвой воды!

Обуваясь на ходу, она оставила любимого, который после долгого сна проявлял нерасторопность. Дженна бегом преодолела коридоры и лестницы, быстрая и лёгкая, точно молодая лань. Оказавшись в свете дня, она зажмурилась.