— Но мы ведь даже не члены клана, правда? Мы члены основного рода.

— Сложный вопрос, — Виталий искоса смотрит на меня. — Хорошего вечера, Александр.

— Благодарю, и вам.

Князь Григорий Грозин

В огромном зале находится куча народу. Расставлены столы с закусками, лавируют официанты, а гости негромко беседуют. Типичный светский вечер, как в кино.

Приём в честь дня рождения — традиция, которой следуют многие дворяне. Те, что могут себе позволить, по крайней мере. Завтра же в этом доме состоится закрытый ужин. Только для самых близких.

Моя задача — попасть туда. Я должен заявить своё право зваться Грозиным.

Шампанское мне пока нельзя, да и вообще, я не любитель алкоголя. Наливаю себе апельсиновый сок и курсирую по залу, знакомясь с людьми и оттачивая мастерство коротких бесед.

Далеко не все хотят со мной общаться. Всё же репутация и правда далека от идеальной. Многие, не скрываясь, воротят нос. Избегают разговора или сворачивают его как можно быстрее под вежливым или не очень предлогом.

Неприятно, но ничего не поделаешь. Приходится работать с тем, что есть. Я бастард, а слова более ругательного в дворянской среде сложно придумать. Признание дало мне право носить фамилию, но не сделало мою кровь чище.

С точки зрения аристократов я едва ли не хуже, чем сын бродяги. А может, и хуже. Потому что бродягу бы прогнали, а я официально имею право находиться среди них.

Впрочем, моё обаяние пробивает некоторые стены. Особенно в общении с женщинами. Комплименты и удачные шутки заставляют дам улыбаться, что явно играет мне на руку. Да и держусь я уверенно. Твёрдо встречаю неприязненные взгляды и хожу с гордо поднятой головой, будто я здесь главный.

Не забываю про своё обещание барону Аникину. Когда это уместно, упоминаю про его тяжёлое положение. Всячески расхваливаю барона как достойного человека и рекомендую при возможности помочь ему. Купить имущество или замолвить словечко в Дворянской палате.

Я не боюсь, что такие непринуждённые просьбы нанесут урон моей чести. Я ведь поискал информацию об Аникине. Репутация у него и правда неплохая, если не считать долгов. В целом, он хороший человек, просто плохой предприниматель.

— Знаете, барон мог бы обратиться за помощью в мой фонд, — говорит один из гостей.

— Что за фонд?

— Мы занимаемся инвестициями. Можем изучить ситуацию его благородия и, если это будет рентабельно, то закроем долги и вложимся в бизнес.

— Благодарю, — вежливо киваю. — Я передам барону ваше предложение.

Собственно, делаю это сразу же. Пусть Аникин не переживает и видит, что я держу слово. Отхожу в сторонку и отправляю ему голосовое сообщение, следом скидываю название фонда и контакты тех, кто заинтересовался покупкой имущества.

У меня в телефонной книжке тоже прибавилось номеров. Я познакомился с директором успешной юридической фирмы, владельцем охранного агентства и другими полезными людьми.

Пока не знаю, чем сам хочу заниматься. Но подобные знакомства лишними не бывают.

В отличие от других членов семьи Грозиных, я не могу во всём полагаться на ресурсы Династии. Мне нужны свои связи, свой авторитет и свои люди. По-другому не получится пробиться.

Не успеваю убрать телефон в карман, как на плечо мне вдруг падает тяжёлая рука. Оборачиваюсь и сталкиваюсь с острым взглядом карих глаз.

Передо мной высокий, широкоплечий мужчина со строгими чертами лица. Гладко выбрит и безупречно одет. Его костюм явно сшит на заказ, и стоит, наверное, дороже маминой машины.

— Ты что здесь делаешь? — цедит мужчина.

— Здравствуйте, дядя, — я мягко убираю его руку с плеча. — Рад видеть.

— А я тебя нет, — отвечает Юрий, старший сын князя и наследник титула.

— Жаль. Потому что мы будем видеться чаще.

— Да ладно. Скажи, как у тебя вообще хватило наглости припереться?

— Не понимаю, о чём вы. Я княжич, внук именинника. У меня есть полное право находиться здесь.

— Официально — может быть.

Юрий делает шаг и оказывается ко мне вплотную. Пронзает взглядом, но я не отвожу глаз. Даже улыбаюсь.

— Но по факту ты здесь на хрен не обосрался, — продолжает он, понизив голос. — Ты позоришь фамилию тем, что осмелился прийти.

— Зачем так грубо, дядя?

— Как ещё с тобой разговаривать? Ты же ублюдок. Сын непонятно кого. Радуйся, что вообще дышишь. На месте отца я бы ещё в младенчестве тебя прикончил.

От злости у меня на миг перехватывает дыхание. Кулаки невольно сжимаются, а улыбка с лица пропадает. Продолжая смотреть Юрию в глаза, говорю:

— А вот за такие слова я могу вызвать вас на дуэль, — в моём голосе столько металла, что на этой дуэли нам даже не понадобятся шпаги.

Дядя хохочет мне в лицо и переспрашивает:

— Что ты сейчас сказал?

— У вас проблемы со слухом? Могу повторить. Громче. Чтобы все услышали.

— Смешной. Ты как вообще, соображаешь, с кем разговариваешь?

— Конечно. Так мы сделаем вид, что ничего не было, или испортим праздник семейной дуэлью?

Юрий с ухмылкой качает головой.

— Ну ты и клоун, конечно, — говорит он. — Значит, так. Сейчас находишь свою мать, она берёт тебя под руку, и вы спокойно уходите. Понятно, да? А если вздумаешь спровоцировать скандал, я тебе такие проблемы устрою, мало не покажется.

— Пока только вы здесь провоцируете.

— Пятнадцать минут. Не уберёшься — пеняй на себя.

Юрий Грозин

Наследник князя уходит, задев меня плечом. Замечаю, что на нашу перепалку обратили внимание другие гости. Но стоит мне повернуться, как они тут же отворачиваются, сделав вид, что ничего не заметили.

Вижу маму, которая беседует с престарелой парой. Она отчаянно семафорит мне глазами, мол, что случилось? Я широко улыбаюсь, а затем пишу маме сообщение:

«Всё в порядке. Дядя Юра оскорбил меня, и я предложил ему дуэль, но получил вежливый отказ».

Мама не может прочитать сообщение прямо сейчас. Этикет не позволяет отвлекаться на телефон во время разговора. Но я указываю глазами на её клатч — мол, все объяснения там.

Снова наполняю свой стакан соком и продолжаю гулять по залу, общаясь с людьми. Вскоре камердинер объявляет, что через пять минут князь произнесёт речь, и гости приходят в оживлённое движение. Члены семей отыскивают друг друга, чтобы стоять вместе. Надо же всем показать, какие они дружные и сплочённые.

Я тоже осматриваюсь, разыскиваю маму и других Грозиных. Но мама сама меня находит.

— Саша! — шипит она, хватая меня под руку. — Что там случилось с Юрием?

— Я же тебе написал.

— Ты в своём уме⁈ Зачем ты вызвал его на дуэль?

— Я не вызывал. Просто сказал, что оскорбление может привести к дуэли.

Мать вздыхает и обмахивает шею ладонью.

— Жарко. Надо было, как в старые времена, веер с собой взять. И что Юрий тебе ответил?

— Посмеялся. Это пустяки, забей. Где они? — оглядываюсь по сторонам.

— Кто?

— Твои братья и все остальные. А, вон они, ближе к лестнице. Идём.

Мама пытается сопротивляться, но я уверенно веду её через толпу к главному месту в зале. Перед мраморной лестницей, которая ведёт на второй этаж. На площадке между маршами князь будет произносить торжественную речь. Члены семьи и наиболее важные гости вроде министров и представителей императора будут стоять прямо перед лестницей.

Наше с мамой место среди них. Кто бы что ни думал.

Преодолеть толпу оказывается несложно, но теперь перед нами стоит оцепление из гвардейцев. Отделяют самых высоких гостей от тех, кто пониже рангом.

Мать приходится чуть ли не силой тянуть за собой. Когда проходим через оцепление, один из бойцов преграждает путь.