Смерть Ивана Ильича Врач сказал: «Будь здоров! Паралич!» Помирает Иван Ильич… Ходят дети с внуками на цыпочках, И хотя разлука не приспела, Но уже месткомовские скрипочки Принялись разучивать Шопена. Врач сказал: «Может, день, может, два, Он и счас уже дышит едва». Пахнет в доме горькими лекарствами, Подгоревшим давешним обедом, Пахнет в доме скорыми мытарствами По различным загсам и собесам. Врач сказал: «Ай-ай-ай, вот те раз! А больной-то, братцы, помер у нас». Был он председателем правления, Но такая вещь житьё-бытьё: Не напишешь просьбу о продлении, Некому рассматривать её. Врач сказал: «Извиняюсь, привет!» Ждал врача подгоревший обед. <1964?> Виновники найдены …Может быть, десяток неизвестных рифм Только и остался, что в Венецуэле… В. Маяковский Установлены сроки и цены (По морям, по волнам), И в далёкий путь между рифами (По морям, по волнам) … Установлены сроки и цены, И в далёкий путь между рифами Повезли нам из Венецуэлы Два контейнера с новыми рифмами По морям, по волнам, по морям, по волнам, По морям, по волнам! Так, с пшеницей и ананасами (По морям, по волнам), Плыли рубленые и дольные (По морям, по волнам) … Так, с пшеницей и ананасами, Плыли рубленые и дольные, Современные, ассонансные, – Не какие-нибудь глагольные! По морям, по волнам, по морям, по волнам, По морям, по волнам… Не снимает радист наушники (По морям, по волнам), А корабль подплывает к пристани (По морям, по волнам) … Не снимает радист наушники, А корабль подплывает к пристани, Но биндюжники есть биндюжники! – Два бочонка с рифмами свистнули. По морям, по волнам, по морям, по волнам, По морям, по волнам… Хоть всю землю шагами выстели (По морям, по волнам), Хоть расспрашивай всех и каждого (По морям, по волнам) … Хоть всю землю шагами выстели, Хоть расспрашивай всех и каждого, С чем рифмуется слово ИСТИНА – Не узнать ни поэтам, ни гражданам! По морям, по волнам, по морям, по волнам, По морям, по волнам… Виноваты во всём биндюжники! <1965?> Я принимаю участие в научном споре между доктором филологических наук, профессором Б. А. Бяликом и действительным членом Академии наук СССР С. Л. Соболевым по вопросу о том, может ли машина мыслить
…Я не чикался на курсах, не зубрил сопромат, Я вполне в научном мире личность лишняя. Но вот чего я усёк: Газированной водой торговал автомат, За копейку – без сиропа, за три – с вишнею. И с такой торговал вольностью, Что за час его весь выпили. Стаканы наливал полностью, А людям никакой прибыли! А людям никакой выгоды, Ни на зуб с дуплом компенсации!.. Стали люди искать выхода Из безвыходной ситуации. Сели думать тут ребятки, кто в беде виноват, Где в конструкции ошибка, в чём неправильность, Разобрали тут ребята весь как есть автомат, Разобрали, устранили в нём неправедность. А теперь крутись, а то выпорем! Станешь, дура, тогда умною! Приспособим тебя к выборам – Будешь в ёлках стоять урною! Ты кончай, автомат, школьничать, Ты кончай, автомат, умничать – Мы отучим тебя вольничать, Мы научим тебя жульничать. Он повкалывал недельку – с ним обратно беда: Весь затрясся он, как заяц под стужею, Не поймёшь, чего он каплет – не сироп, не вода, Может, краска, может, смазка, может, хужее. И стоит, на всех шавкой злобится, То он плачет, то матюкается, Это люди – те приспособятся, А машина – та засекается! Так и стал автомат шизиком, Всех пугает своим видиком, Ничего не понять физикам, Не понять ничего лирикам! Так давайте ж друг у друга не воруйте идей, Не валите друг на друга свои горести, И вот чего я вам скажу: Может, станут автоматы не глупее людей, Только очень это будет не вскорости! <1965?> Жуткое столетие В понедельник (дело было к вечеру, Голова болела – прямо адово) Заявляюсь я в гараж к диспетчеру, Говорю, что мне уехать надобно. Говорю, давай путёвку выпиши, Чтоб куда подале да посеверней! Ты меня не нюхай, я не выпивши, Это я с тоски такой рассеянный. Я гулял на свадьбе в воскресение, Тыкал вилкой в винегрет, закусывал, Только я не пил за счастье Ксенино, И вообще не пил, а так… присутствовал. Я ни шкалика и ни полшкалика, А сидел жевал горбушку чёрного, Всё глядел на Ксенькина очкарика, Как он строил из себя учёного. А я, может, сам из семинарии, Может, шоферюга я по случаю, Вижу, даже гости закемарили, Даже Ксенька, вижу, туча тучею. Ну а он поёт, как хор у всенощной, Всё про иксы, игреки да синусы, А костюмчик – и взглянуть-то не на что: Индпошив, фасончик «на-ка, выкуси»! И живёт-то он не в Дубне атомной, А в НИИ каком-то под Каширою, Врёт, что он там шеф над автоматною Электронно-счётною машиною. Дескать, он прикажет ей: помножь-ка мне |
