Легкость и беззаботность испарились. Вот она, настоящая реальность! Мне очень хотелось закрыть глаза на семейное положение Ивана, хотя бы на время нашей поездки. При этом он как будто бы не чувствовал за собой никакой вины перед Валентиной за наш «отпуск». Еще обнаружилось, что ему очень хочется влиять на мой круг общения. А для меня даже сама идея подобного контроля была как красная тряпка для быка: нет и еще раз нет.

Мои мысли, кажется, отпечатались на моем лице. Я решила немного остыть и переключила внимание на телефон, написав Жене сообщение: «Как дела в офисе? Справляетесь?»

Она ответила практически сразу: «Все ок. Если что, позвоню».

Початиться с Парфеновой на рабочие темы не удалось. Пришлось возвращаться в текущую действительность.

– Вань, – я посмотрела на него, и он взял мою ладонь в свою руку. – Давай хотя бы попробуем на время этой поездки представить, что у нас есть только мы. Иначе это все будет бессмысленно: я буду думать о твоей жене и семье, а ты изводить себя ревнивыми мыслями. Совершенно, кстати, беспочвенными, если для тебя это важно.

Он молча сжал мою ладонь, очевидно, в знак согласия, и притянул ее к своим губам, продолжая при этом внимательно следить за дорогой.

– Да. Для меня это важно.

Внутри меня заголосила совесть, напомнив о недавнем поцелуе с Лешей в офисе Chiс Times. Я ее сразу же заткнула, воскресив в памяти Валентину и ее хвастовство рубиновым браслетом, который Иван подарил ей после нашей первой близости.

– Маш, достань из бардачка мне солнцезащитные очки. Нормально так припекать стало. Еще и солнце слепит. Ни черта не видно, – слегка щурясь и протирая глаза, попросил Ваня.

Я полезла в перчаточный ящик, который, кроме как в автомобильных инструкциях, больше нигде так не называется, и начала искать его очки. Среди вороха каких-то мелочей, чеков и упаковок с влажными салфетками я нашла и достала два почти одинаковых футляра.

– Какие тебе дать? Эти или эти? – я держала в каждой руке по гладкой кожаной коробочке с гравировкой известного бренда, одна из которых была бежевая, вторая – черная.

– Те, что справа, – взглянув на футляры, сказал Иван и зачем-то добавил: – Вторые очки не мои, Валины.

Внутри все съежилось. Я почувствовала, что занимаю сейчас чужое место. Но, не выдавая себя ни тяжелыми вздохами, ни мимикой, ни жестами, я протерла очки специальной салфеткой для оптики и подала их Ване. Как оказалось, делать вид, что мы и только мы есть друг у друга, намного сложнее, чем я себе это представляла несколько минут назад.

Следующие несколько часов неожиданно пролетели незаметно. Неприятные эмоции, словно понимая, что им сейчас не рады, куда-то испарились. В салоне все время звучала прекрасная музыка, а светло-серый асфальт, серебристой змеей виляя между холмами и весенними полями, будто гипнотизируя, уводил нас все дальше и дальше от реальности.

В открытые окна дул теплый весенний ветер и, смешиваясь с музыкой, нашими голосами и счастливым смехом, танцевал с моими длинными волосами. Чем дальше мы удалялись от города, где у нас была совсем другая жизнь, тем незначительнее казалось все то, что там осталось, и тем важнее ощущалось то, что пробуждалось сейчас между нами.

За окном проносились пейзажи удивительной красоты, и мой взгляд то и дело обращался к горам. К этим бесконечным каменным громадам, верхушки которых даже весной были укутаны снегом. Виды настолько радовали взор, что внутри все замирало от неподдельного, почти детского восторга. Местные природные ландшафты, подобно художественным фотографиям из журнала National Geographic, удивляли и восхищали сочными красками, приятной глазу композицией и монументальной мощностью природы.

– А я смотрю, ты никогда не бывала в этих краях? – спросил меня Ваня, явно чувствуя себя здесь как рыба в воде.

– Ни разу не выбиралась в эту сторону и понимаю, что многое упустила, – пожирая глазами красоту местной природы, ответила я. – Ты же будешь моим гидом? Ну, пожалуйста! – я сделала умоляющие глазки и сложила вместе две ладони пальцами вверх, совсем как в узнаваемом эмодзи.

– Договорились, – улыбнулся Ваня. – Будем открывать для тебя новые горизонты и вдвоем наверстывать упущенное. Сейчас, кстати, наша первая остановка. Пора перекусить. Я такой голодный.

В этот момент я заметила, что мы подъехали к огромному придорожному комплексу, в котором, если верить гигантскому рекламному щиту, было все, что только может понадобиться автопутешественникам и дальнобойщикам: от кафе до гостиницы, включая охраняемую парковку, баню, сауну и даже небольшой мини-маркет.

Я была рада, что мы наконец-то сделали остановку: хотелось не только пообедать, но и сходить в туалет, вымыть руки и размять ноги, не привыкшие к долгой езде. Мы уже прошли несколько десятков метров от парковки, когда Ваня понял, что его сигареты остались в кармане куртки в машине.

– Пойдем назад? – спросила я, отметив для себя, что за время поездки он ни разу при мне не курил.

– Да нет, сначала пообедаем. Потом уже… Черт с ними, с сигаретами этими, – махнул он рукой и дотронулся до пальца, на котором плотно сидело обручальное кольцо.

– Хорошо, – согласилась я. – А здесь довольно оживленно и, судя по автомобильным номерам, много отдыхающих из других регионов. Это можно записать в плюс, – размышляла я вслух, когда мы шли к зданию кафе, зачем-то решая поставленную перед Ваней (а, не мной) задачу про покупку земли под глэмпинг.

– Мария, как тебя по батюшке, кстати? Я понимаю, что ты у нас настоящая бизнес-леди, но не думай сейчас о работе. Для этого есть я. Твоя задача – отдыхать и наслаждаться поездкой. Окей? – голос Ивана был на удивление серьезным.

«Еще один такой мой выпад, и за сигаретами нам точно придется возвращаться», – включилась паникующая часть меня.

– Меркулова Мария Александровна, – ответила я вслух, чувствуя, что зашла на какую-то не свою территорию. – Не думать о работе – это слишком уж непривычно для меня. Мой мозг всегда в активном состоянии, – я будто бы начала оправдываться за то, что полезла в его дела.

– Хорошо. Не обижайся, ладно? – его интонации заметно смягчились. – Но хотя бы о моей работе, Мария Александровна, позволь себе сейчас не беспокоиться, – он сделал паузу, когда мимо нас проходила большая компания молодых людей, а затем продолжил: – Наша с тобой первостепенная задача, радость моя, отдохнуть от всего и всех, в том числе и от рабочих вопросов. За этим мы и едем.

Я смаковала эти простые слова: «наша» и «радость моя». И вместе с тем ругала себя за отсутствие хоть какого-то критического мышления и неуместное желание помогать в решении его личных задач. Я проваливалась все глубже и глубже в привязанность к Сироткину. Это было похоже на зарождающуюся вредную привычку, когда зависимость уже появилась, но ты все еще продолжаешь верить, что находишься выше этого и в любой момент можешь соскочить.

– Просто настрой себя на волну релакса и удовольствия. Обещаю тебе, в ближайшие дни этого у нас будет в избытке, – закончив свою мысль, Иван обнял меня и прижался носом к макушке, будто бы нюхая мои волосы.

От его взгляда, слов и простых легких прикосновений внутри меня все приятно переворачивалось. Мое тело мгновенно отреагировало на его касания: сквозь тонкий шелковый топ, надетый на голое тело, вызывающе проявились соски. Я даже пожалела, что не накинула на плечи кардиган. От Ивана это тоже не укрылось, но он, в отличие от меня, совершенно не переживал на этот счет, продолжая гипнотизировать взглядом область моего декольте.

Вокруг нас бегали чьи-то дети, ходили люди, постоянно раздавалось хлопанье дверей подъезжающих и отъезжающих машин. Но все это было таким неважным, когда его чуть колючая щека касалась моей. А самое главное, я была по-настоящему расслаблена. Я не беспокоилась о том, что нас могут увидеть его друзья, знакомые или родственники. Несколько часов назад, прячась в машине за закрытыми окнами на заправке, я даже представить себе не могла, насколько это приятное ощущение – просто быть рядом с ним и ни о чем не волноваться.