Она подошла к окну и выглянула наружу. Свечение Вихря окрасило всё небо в болезненно-розовый цвет. Она слышала, как доктор Грат говорил, что к завтрашнему дню весь город будет захвачен им. А пока они сидели и болтали без умолку.

Хорошо. Как там говорила её тётя Нелли? «От всякого зла, что есть на свете, есть средство…» (далее в стихотворении говорилось: «или его нет», но Уна не собиралась задумываться об этом). Какое средство было от этого зла?

Уна была уверена, что её уравнение, в частности, алеф с единицей под ним, было причиной всего происходящего. Если бы только был какой-нибудь способ устранить его, нейтрализовать, сделать противоположным самому себе!

Уна прервала свои размышления, поражённая внезапной идеей. Она всё время концентрировалась на буквах е и dx, знаках «алеф» и «бесконечность» и так далее в первой части своего уравнения, когда, в конце концов, n² по другую сторону знака равенства было ничуть не менее важным, а может, и более важным. Что она указала «Визи-мату»? — что числоn равно пяти? Хм. Итак, что же является противоположностью пяти?

Эта часть была простой: Уна была уверена в правильности ответа. Ноль является противоположностью любого числа. Таким образом, ноль — это противоположность пяти.

Она открыла свой чемоданчик и выудила из него блокнот и стило. Используя чемоданчик вместо письменного стола, она написала:

Я допустила ошибку. Мне жаль. n не равно пяти. Ноль (0) — это то, чему равно n.

Уна.

Она критически осмотрела свою работу. Уна приложила немало усилий, чтобы писать чётко, так чтобы в «Визи-мате» не возникло ошибок. Но не слишком ли неформальна подпись для такой записки, как эта?

Она написала «Риттербуш» после «Уна» и, нахмурившись ещё больше, добавила после своей фамилии «миссис» в круглых скобках.

Там. Теперь всё, что ей нужно было сделать — это бросить записку в Вихрь.

Это могло оказаться не так-то просто. Она находилась в пределах зоны эвакуации, а большая часть солдат и полицейских находилась снаружи, чтобы люди не могли проникнуть внутрь и посмотреть, что происходит.

Внутри этой зоны охранники были расставлены по всему периметру Вихря на расстоянии примерно пятидесяти футов друг от друга. И если бы кто-нибудь из них заподозрил, что она пытается сделать, они, конечно же, остановили бы её.

Она спустилась по ступенькам дома Ру и неторопливо направилась к Вихрю и охранникам. Один из них был довольно милым, и он, вероятно, позволил бы ей подойти поближе.

Но как она собиралась передать записку? На мгновение она подумала, не завернуть ли в неё одну из своих серёжек и не бросить ли внутрь, но это не годилось: «Визи-мат» мог не прочитать её.

Те же возражения были и против того, чтобы свернуть записку в виде самолётика, как они делали в школе, и запустить её в Вихрь. Ей нужна была длинная тонкая палочка.

Подождите минуту. Разве в её сумке не было складного портняжного метра? Она купила его во вторник, чтобы подшить подол платья, которое шила, и забыла вынуть из сумки. Какая удача! Конечно, это могло испортить метр, но сейчас было не время экономить.

— Здравствуйте, миссис Риттербуш, — поприветствовал её охранник. — Пришли посмотреть на наш феномен? На него стоит посмотреть.

— Безусловно, так и есть, — согласилась Уна.

Про себя она считала, что это не так. Она слышала, как один из стереокастеров назвал Вихрь «красной погибелью, движущейся по западному небу», но для неё это было просто что-то большое, красное, по форме напоминающее воду, вытекающую из кухонной раковины.

— Не подходите слишком близко. Скажите, вы не слышали каких-нибудь новостей из штаб-квартиры?

Уне удалось разложить метр у себя за спиной. Затем, сделав несколько движений, которые, как она надеялась, охранник не заметил, она прикрепила записку скрепкой.

— Они говорят, что ООН направляет специалистов, которые обязательно остановят это, — ответила она. — Смотрите! Разве это не они сейчас идут? — она указала куда-то пальцем.

Когда охранник повернулся, чтобы посмотреть, на что она указывает, Уна метнула метр, как копьё, прямо в край Вихря.

Когда оно встретилось с красной пеленой, произошла огромная беззвучная вспышка. Позже Уна описала это, сказав, что это было всё равно, что увидеть шум или услышать свет. На мгновение вселенная, казалось, качнулась на краю пропасти. Затем она, казалось, пожала плечами и решила успокоиться.

Позже, когда шум и суета почти улеглись, после того как фотографы сделали десятки снимков, а стереокастеры опросили всех желающих, Уна вошла на кухню, чтобы ещё раз взглянуть на «Визи-мат».

Она уже осмотрела дом и убедилась, что всё в порядке. Всё в том районе, который накрыл Вихрь, было в порядке. Добровольцы, которые исчезли в нём, вернулись, совершенно не помня, сколько времени прошло с тех пор, как они туда вошли, а Уна нашла свой метр.

Но она хотела ещё раз взглянуть на предмет, доставивший столько хлопот, прежде чем Остин придёт и заберёт его.

Уна долго смотрела на «Визи-мат». На самом деле, это была довольно разочаровывающая вещь. Хотя, подождите. Что это такое лежало на полу перед ним?

Уна наклонилась и подобрала предмет, лежавший на листке бумаги. Ей не очень хотелось прикасаться к нему, так как он, вероятно, выпал из «Визи-мата».

Что это такое? Она осторожно потрогала его кончиком ногтя. Он был похож на решётку из кубиков, поставленных под прямым углом друг к другу, и всё ещё был слегка тёплым. Уна подумала, что это похоже на попытку создать обычную модель в обычном пространстве того необычного предмета, который она на мгновение увидела на экране. Тессеракт — не так ли сказал доктор Прибл?

Было совершенно ясно, что произошло. После того, как она бросила свою записку в «Визи-мат», программа начала визуализировать изменённое уравнение и в итоге получила модель тессеракта.

И что ей с ней делать? Немного погодя Уна, завернув тессеракт в бумагу, отнесла его в спальню. Она забралась на стул в шкафу и положила тессеракт, бумагу и всё остальное в шляпную коробку.

В течение первой недели или десяти дней после того, как Уна убрала его, она всё время думала о тессеракте. Он беспокоил её; она полагала, что всё в порядке, но ведь он появился из «Визи-мата». Но прошёл месяц или около того, и она стала вспоминать о нём всё реже и реже. Джик бросил учить её математике и пытался познакомить с правилами игры в шахматы на трёх досках.

Шесть месяцев спустя она почти забыла о нём, а когда два года спустя или около того проводила грандиозную чистку в шкафу, ей пришлось сесть и посмотреть на тессеракт, прежде чем она смогла вспомнить, что это такое.

© Перевод: Андрей Березуцкий (Stirliz77)