Когда она неумело посадила коптер на крышу салона красоты, ей пришло в голову, что случившееся произошло не только по вине математической машины. Она пыталась составить уравнение, которое озадачило бы её, и у неё просто слишком хорошо это получилось. Её уравнение поставило в тупик «Визи-мат». Она придумала что-то, что невозможно было визуализировать.
Уна пришла с ужасным опозданием. Когда Уна пришла, девушка в салоне красоты записала её к миссис Никер, и Уне пришлось ждать, пока у миссис Никер не освободится осушитель, прежде чем она сможет восстановить свои волосы. Это было очень плохо. Джик возвращался домой раньше неё, и хотя она могла приготовить ужин за десять минут, она знала, что Джик не любил приходить в пустой дом.
Уна подвела коптер к ангару, нажала кнопку, которая с помощью дистанционного управления открывала крышу здания под ней, и посмотрела в перископ. Хорошо, но что это за размытое пятно сбоку от ангара? Забавно. Она взглянет на него, когда выберется наружу.
Уна выключила энергоприёмник и вышла из коптера. Она открыла дверь в боковой стене ангара, ведущую в дом. Дома не было.
Какое-то мгновение Уна не могла в это поверить. Она держалась за дверную ручку — глаза её были широко раскрыты, губы приоткрыты — и смотрела.
Дом — их дом, дом, над которым они с Джиком так усердно работали, дом, за который они едва успели расплатиться — исчез. Казалось, на его месте появилось неестественное красноватое пятно, которое медленно вращалось и имело форму водоворота, образующегося, когда вода вытекает из раковины.
Что произошло? Уна не чувствовала себя так с тех пор, как ей позвонили из больницы и сказали, что Джик пострадал в результате несчастного случая, а когда она спросила, насколько серьёзно, медсестра поколебалась, прежде чем ответить. Что же всё-таки произошло?
— Привет, детка, — произнёс голос у неё за спиной.
Уна резко обернулась. Это был Джик. Теперь, когда он был здесь, всё должно было быть в порядке. Боже, как она была рада его видеть! Она обвила руками его шею.
— Мне страшно, — сказала она, и её изумрудные локоны коснулись его щеки. — Что это, Джик? Как ты думаешь, что это?
Он покачал головой.
— Милая, я и сам немного напуган, — он замолчал на мгновение, а Уна откинула голову назад и посмотрела на него. Казалось, его осенила какая-то идея. — …Остин привёз «Визи-мат», малыш?
«Визи-мат»! Могло ли это быть… было ли это?.. О, боже мой!
— Да, привёз, — ответила Уна.
— Хм. Послушай, Уна, ты же ничего с ним не сделала, правда? Не баловалась с ним или что-то в этом роде?
Даже сквозь макияж Уна почувствовала, что краснеет. Это было неподобающе, но ей было всё равно. За какую идиотку он её принимает? Ради всего святого, баловалась с прибором!
— Я этого не делала! — возмутилась она. — Остин принёс его и составил пару уравнений, а потом я спросила у него, что такое синус. Затем я ввела уравнение, но ничего особенного не произошло. Как ты думаешь, Джик, он может быть не в порядке? Ты сказал, что никто не знает, как он работает.
— Я так не думаю… Ты сказала, что ввела уравнение, и ничего не произошло? Ты имеешь в виду, что вообще ничего не произошло?
— Ну, визи-пластина как бы немного загорела, на ней появились какие-то линии и какая-то причудливая штука, похожая на куб, от которой у меня заболели глаза. Но на совсем короткое время. Она выглядела ужасно.
— И это всё, что произошло. Гм, — Джик потёр лоб. — Что это было за уравнение, дорогая?
— О, в нём было много чего интересного. Буквы х, d, eи всякие закорючки. О, и я написала «заль», а под ней цифру.
— «Заль»?
— Один из тех знаков, которые ты мне как-то показывал, вроде крестика. А что? Ты думаешь, моё уравнение имеет к этому какое-то отношение?
Джик проигнорировал её вопрос.
— Нам лучше убрать отсюда коптер, — сказал он, — это красная штука, кажется, разрастается. И я собираюсь позвонить Остину. Похоже, это что-то по его части.
Остин появился, когда Джик доедал последний сэндвич, который Уна уговорила его съесть. Он захватил с собой целую группу людей из университета, и они немедленно начали совещание возле красноватой штуки, поглотившей дом Уны. Они ходили, качали головами и что-то записывали в блокноты, а Уна, стоя сначала на одной ноге, потом на другой, с несчастным видом наблюдала за ними.
Наконец миссис МакКлюр, которая жила дальше по улице (замечательная экономка — в её доме не было ни одного места, где был бы какой-нибудь беспорядок) сжалилась над ней и попросила зайти в дом и попытаться отдохнуть. Уна послушно отправилась в постель, как и советовала миссис МакКлюр, но заснуть не смогла. Она посмотрела на хронолог. Была почти полночь.
Джик, Остин и сотрудники университета продолжили совещаться в гостиной миссис МакКлюр. С ними были представители пожарной охраны и городской полиции.
Сквозь закрытые жалюзи гостевой спальни миссис МакКлюр Уна могла видеть красноватое свечение Вихря (так его называли люди из университета).
В конце улицы, где находился дом Уны, было полно полицейских, репортёров, стереокастеров и зевак. Неудивительно, что она не могла заснуть.
Доктор Прибл и доктор Гарт (главы математического и физического факультетов) снова и снова спрашивали её, что было в уравнении, которое она ввела в «Визи-мат». Она рассказала им всё, что смогла вспомнить, они вздохнули и вернулись к своему вечному совещанию.
Уна подложила руки под голову и уставилась в темноту, пытаясь собраться с мыслями. Была ли это её вина? Честно говоря, она так не думала.
Джик и Остин — особенно Остин — должны были понимать, что не стоит давать ей «Визи-мат».
Насколько она поняла из того, что говорили учёные, по чистой случайности она составила уравнение, которое привело к тому, что «Визи-мат» в своих отчаянных попытках визуализировать его, создал своего рода сверхпространственный завиток. Доктор Прибл сказал, что тот странный кубический объект, которое она видела мельком, был мгновенным тессерактом. Если это что-то значило.
Да, Остин был виноват. И всё же Уна не могла избавиться от чувства ответственности за содеянное. Если бы только она не вставила тот «алеф» с единицей под ним! Она была уверена, что это и была причина всех неприятностей. И что же теперь произойдёт? Будет ли Вихрь расти и увеличиваться, пока… ну, пока не поглотит весь мир?
Чуть позже двух часов ночи в комнату тихонько вошёл Джик.
— Прости, что беспокою тебя, дорогая, — сказал он, — но Прибл считает, что нам лучше покинуть этот дом. Вихрь уже расширялся дважды, и хотя они не могут вывести формулу его расширения, похоже, что оно может быть логарифмическим. С е в основании.
Погрустнев, Уна начала одеваться.
— Они уже нашли какой-нибудь способ остановить его? — спросила она, надевая свои башмаки.
— Ну, пока нет, но они обязательно найдут, и довольно скоро. В любой момент, Уна, в любой момент.
— Теперь уже точно в любой момент, — сардонически подумала Уна на следующий день, когда она сидела, прислонившись к стене, в гостиной дома (он принадлежал паре по фамилии Ру), который Джик и остальные в настоящее время использовали как штаб-квартиру. Конечно, в любой момент. Как только они поймут как. Тем временем Вихрь поглотил площадь в шесть городских кварталов и расширялся с непредсказуемыми, но частыми интервалами.
О, они делали всё, что могли. Они обрызгали Вихрь из брандспойтов, послали туда добровольцев (которых больше никто не видел) и попытались взорвать его динамитом. Они даже получили разрешение Совета Безопасности и сбросили небольшую, тщательно экранированную атомную бомбу. Вихрь не обратил никакого внимания на эти атаки. Он медленно вращался и продолжал выглядеть так, словно вода вытекала из раковины.
Там была полиция штата, а также пехотная рота из Форта. Джик, пробегая мимо, сказал ей, что ООН направляет оперативную группу. Это не имело никакого значения: Уна ни на грамм не доверяла никому из них. Если бы это зависело только от них, Вихрь поглотил бы всю эту чёртову вселенную. Они были идиотами.
