И вот, когда их движения стали менее энергичными, она крепко обхватила его туловище передними лапами, сдавила изо всей силы, до хруста, вцепилась челюстями в голову и, провернув по кругу, откусила ее.

«Больше не будет танцев и разговоров в поле… – подумала она. – Зато будет новая жизнь и новое продолжение».

Закончив с головой, она приступила к телу, насыщая себя до тех пор, пока не съела его целиком. Отложив яйца, она вновь меланхолично подумала о нем, но, увидев рядом луговую герань, увлеклась ее созерцанием.

У них было здоровое потомство, которое совсем не помнило отца. А она вскоре снова стала появляться у кромки леса, наблюдая за самцами на поле, там, где она встретила его в первый раз.

«Сегодня со склонов Эвереста в базовый лагерь эвакуировали тяжело раненных проводников. На высокогорье бушует ужасный ураган, в самом эпицентре которого остается группа альпинистов, отправившаяся на вершину до начала сезона восхождения. Местные шерпы считают, что именно они стали причиной разразившейся бури, и что теперь рассерженная Сагарматха их не отпустит.

Прим.: Непал – государство в Южной Азии, разместившееся между Китаем и Индией. Восемь из четырнадцати высочайших вершин на Земле расположены в Непале. Первая среди них – вершина горы Эверест (8848 метров)».

«Эхо гор», спецвыпуск, март 20**, Намче-Базар, Непал

Альпинисты шли по царству тишины и холода. Солнце давно покинуло эти края. Вокруг блестели пористые ледяные глыбы странной формы. Пустынные серые скалы и мутный снег сливались с мрачной бесконечностью неба. Четыре маленькие точки завершали сложный переход по ледяной реке, которая с рокотом и треском сползала со склонов высочайшей в мире горы, образуя на поверхности скрываемые снегом глубокие разломы и щели. Она словно пыталась избавиться от незваных гостей, смутивших ее своим движением.

Путники поднимались по склону, освещая дорогу налобными фонарями. Лица их были укрыты от ветра и холода, куртки в снегу, высотные ботинки обледенели. Палки в руках помогали идти, но группа шла бы намного быстрее, если бы ее не задерживали вынужденные обстоятельства… Первый в колонне постоянно проваливался в снег, второй шел рядом с третьим и поддерживал его, замыкающий часто оглядывался назад, точно боялся, что тени долины захватят его, оторвут от остальных.

Внезапно, намного ниже по склону, у подножия ледяной реки появился огонек. Появился и пропал. Потом вновь зажегся, но уже не один. Два, три, четыре огонька, потом целая мерцающая вереница. Свет, так часто несущий радость, тепло, вызвал у путников сильное чувство тревоги. Замыкающий подошел к паре, идущей перед ним, подхватил шагающего с трудом альпиниста под руку, и они ускорили ходьбу, догоняя ведущего.

Вскоре группа достигла верхней точки ледопада. Здесь, на высоте шести тысяч метров на пути к вершине Эвереста, располагался первый высотный лагерь, где им предстояло отдохнуть и восстановить силы. В нем они нашли три двухместные палатки, установленные шерпами, проводниками из местного населения, которые всегда тропили маршрут на вершину до появления частных экспедиций. Сейчас лагерь пустовал. Шерпы ушли выше по склону, чтобы заняться обустройством других высокогорных стоянок, поднять туда грузы и проложить страховочные перила.

– Погасите фонари, теперь можно без них, – обратился к группе замыкающий, крепкого сложения человек, манеры и повадка которого говорили о карьере профессионального горного гида. Лицо его было сплошь покрыто снегом и льдом – маска, а не лицо.

– Клим, они следуют за нами. Как же их много… – захлебываясь, говорил Дема, высокий, худощавый альпинист, с мелкими чертами лица и живыми, суетливыми глазами. На руках у него куклой висел обессиленный товарищ в ярко-красной куртке.

– Тебя, мямля, считай, уже поймали, если так боишься… – прохрипел здоровяк с крупной, будто вытесанной из камня головой, с густыми, торчащими во все стороны седыми бровями, за которые его звали «Косматый». – Вадиму надо отдохнуть, а мы пока посмотрим, чем тут можно поживиться… – продолжил он, снимая с себя рюкзак и сбивая снег с одежды.

Внезапно Вадим зашелся в кашле, кашель перешел в рвоту, и альпинист упал на колени, повалив Дему рядом с собой. Клим поспешил к товарищам, закричав Косматому:

– Воды!

– Фляга замерзла, наколю льда, тащите его пока в лагерь, – ответил Косматый, достал ледоруб и направился к склону.

Вадима уложили в палатку, Дема топил лед и разбирал припасы, а двое других альпинистов вышли на воздух. Морозное небо было сплошь усеяно звездами, круглая луна освещала долину. Клим залюбовался вершиной. Громадная трехгранная пирамида возвышалась над всем, что было вокруг. Впервые он увидел ее, когда подлетал на самолете к Катманду, тогда ему казалось, что она находится даже выше уровня его полета. Теперь же она была намного ближе к нему, но все так же недосягаема.

Далеко внизу, в долине, снова мелькнули огни, мысли его прервались. Словно змея, серпантином по склону растянулись маленькие яркие точки, одна за другой, они будто стояли на месте, но Клим понимал, что они движутся вверх, будут расти и увеличиваться; он с тревогой смотрел на них, потом перевел взгляд на вершину и, вздохнув, обратился к Косматому:

– Вадиму нужен укол.

– Не думаю, что декс поможет. Вряд ли, горная болезнь. Скорее всего, отравился в городе, – отвечал здоровяк. – Я говорил, чтобы не налегал на пиво с яками. Но дурак есть дурак. Меня сильно достало нытье мямли, так и хочется ему врезать.

– Полегче, приятель, Дема целый день помогал больному, стер ноги и неважно себя чувствует. Сегодня-завтра они придут в себя, и мы закончим то, что начали. Как бумаги?

– Заказчик все устроил. Вертолет будет ждать, на китайской стороне. Но мы должны быть на месте точно в срок, а с обузой будем двигаться впритык.

Клим не стал ничего отвечать и отправился в палатку. Вадим, корчась от боли, лежал в спальном мешке, серые глаза его запали, от бессилия по лицу текли слезы.

– А еще в горах родился… Помню, хвастался, что прекрасно чувствует себя на высоте и не подвержен горняшке. А теперь я уверен, что завтра он не сможет никуда идти, – встретил вошедшего Дема.

– Не переживай, мы опережаем преследователей на два дня. Погода на нашей стороне, к тому времени, как они будут здесь, мы уже поднимемся в третий лагерь. Сейчас нужно отдохнуть, а ему сделаем укол, он приведет его в чувство. Ты сам-то как?

– В норме, на взводе только. Голова болит, а еще ноги стер. Всё эти новые ботинки. Объясниться бы с тем гадом, который убеждал меня, что они не требуют предварительной носки.

– Возьми аптечку, там все есть. Займись собой и позаботься о Вадиме. Ему обязательно нужно попить. Позже я тебя подменю, а пока пойду посмотрю, как там Косматый, – сказал Клим и вышел.

В соседней палатке здоровяк уже успел перекусить и теперь разбирал оборудование – свое и шерпов, отбрасывая в сторону ненужное. Клим расположился на спальнике, только теперь он мог передохнуть, выпить чаю и что-нибудь съесть, хотя аппетита не было.

– Как с экипировкой? – спросил он.

– Я все просмотрел, кое-что выбросил, кое-что позаимствовал. Шерпы наверху, веревку и крепления возьмем у них.

– Часть вещей Вадима я могу завтра забрать себе. Так ему будет проще.

– Я не думаю, что он сможет завтра подниматься, лучше всего будет оставить его здесь на день, он отойдет и догонит нас. Преследователи доберутся сюда только послезавтра, если погода не испортится.

– Ты же знаешь, что, если оставим его… сам он не выберется, – возразил Клим.

– Я этого как раз не знаю, но, если будем тащить его на себе, то выдохнемся точно. У меня под конец маршрута сегодня появилась одышка, чего никогда раньше не было. Завтра ты пойдешь первым, мне нужно сбавить темп.