Она помахала ему рукой, а он только кивнул в ответ. Их первый разговор завязался не сразу. Он сделал вид, что занят, а она, уточнив дорогу, ушла. Но потом каждый следующий день их что-то тянуло друг к другу.

В свободное от работы время она старалась подойти ближе к полю и, стоя у кромки леса в тени, любовалась им. Он только начинал холостую жизнь, но из-за крупного сложения казался намного взрослее своих друзей. Она чувствовала силу, надежность, находясь с ним рядом, наблюдая, как он снова и снова обходит посевы. Он замечал внимание с ее стороны, и ему становилось неловко, при этом он всегда старался подольше задержаться на поле и расстраивался, когда она не приходила.

И вот он сделал первый шаг, робкий, неуверенный, заговорив с ней как-то вечером. Она не знала, чем привлекла его, то ли природной красотой и подвижностью, то ли характером работы, которая была понятна и близка ему, но ее большие глаза смеялись от счастья, дела были забыты, и до захода солнца над полем слышны были лишь их голоса.

С той поры прошло много дней, а они все не могли наговориться.

Она много рассказывала о лесе, его пользе, о полянах, усыпанных облаками цветов, наполненных красками и ароматами, по которым она могла часами ходить, забывая о заботах, отвлекаясь от дел. В ответ он часто рассказывал про себя, делился важностью своего дела, гордился успехами по сохранению плодов земли.

Его страстью было боевое искусство ушу, которое она называла китайской гимнастикой или просто танцем, когда с упоением наблюдала за ним. С восходом солнца он занимал место на открытой поляне и, словно беседуя с самим собой на какие-то важные темы, совершал ряд грациозных, плавных, даже ритуальных движений, танцевал с природой в ярких лучах света, наслаждаясь тишиной и утренней прохладой.

Их увлечение друг другом росло с каждым днем, а вместе с этим тяжелее становились и их личные обстоятельства. Они были уже несвободны.

Истории их прежних отношений сложились давно и как будто не по-настоящему. О подробностях никто не спрашивал. Но только теперь они ощутили последствия прошлых поступков и узы, которые препятствовали их любви. Отвечать за выбор они не хотели, а скорее, просто уже не могли, и, решив разом покончить с прошлым, договорились сделать это сегодня же вечером.

Они попрощались иначе, не так, как обычно. Он заметил перемену в ее глазах: «То ли смятение, то ли сомнения…» – но не стал придавать этому значения.

Его бывшая тихо слушала, он старался быть спокойным, ласковым, не хотел обижать ее. Она не проронила ни слова, лишь влажные от слез глаза выдавали ее. А потом она просто ушла, ничего не спросив и не обернувшись. Он хотел было позвать, остановить ее, прижать к себе, как-то успокоить, ему было гадко от всего этого, от того, что он был счастлив, а она нет. Но он так ничего и не сделал, и они расстались как чужие – без скандала и взаимных претензий.

Он был свободен. Мысли струились в его голове и не давали уснуть. Утром, жадно глотая прохладный воздух, он набрал полевых цветов – тех самых, которые так нравились ей, – и в предвкушении встречи отправился на поле.

Но ее там не было, и он, расстроившись, увлек себя работой.

«Еще очень рано, ей нужно больше времени, мне проще…».

День подходил к концу, букет завял и рассыпался, работа не складывалась, а голову занимали скверные мысли.

«Неужели передумала? Не может быть. Просто нужно несколько дней…» – повторял он себе.

Но она не пришла и на следующий день, и в день после следующего.

«Наверное, сложности с бывшим. А что, если что-то не так? Нет, нет, не верю…» – успокаивал он себя, нервно вглядываясь в чащу леса.

За все дни общения он ни разу не спросил ее о доме, о том, где, как и с кем она живет. Он даже не знал, где ее искать, лишь помнил тропинку, по которой она уходила в лес, примерно представлял расположение ее лесного участка.

Он не мог больше ждать и, оставив дела друзьям, ранним утром отправился в незнакомую чащу в надежде встретить ее где-то там, среди деревьев.

Он долго бродил по лесу, пытаясь ориентироваться по солнцу, но так и не нашел никого, кто мог бы направить его или указать путь. Не удалось обнаружить и следов ее пребывания. Вокруг был лишь лес с его переливами, шепотом и тенями.

«Хожу по кругу или ушел в другую сторону…» – думал он, пробираясь через чащу.

Внезапно раздался хруст веток и шорох листвы. Где-то слева, совсем рядом, мелькнула тень, темное пятно появилось и пропало. Зашевелился кустарник, листья деревьев, словно спасаясь от чего-то, падали на землю. Потом все смолкло, движение прекратилось. Где-то там была жизнь или опасность, там он мог встретить хищника или вновь увидеть ее.

«Пропаду – кто ей поможет?» – спрашивал он себя, осматриваясь по сторонам.

Оставаться на месте он не мог, а о возвращении и думать не хотел. Он пошел на незнакомый звук, с трудом пробираясь через заросли. Дорога вывела его на небольшую поляну с лесными цветами, среди которых он увидел ее.

Несчастная и потерянная, она сидела на земле в странной, неестественной позе. Увидев его, она попыталась встать, но не смогла… Боль промелькнула на ее лице, а в глазах заискрились слезы.

«Ей причинили вред…» – застучало в его голове, и он бросился на помощь.

На поляне был кто-то еще. Он не заметил его сразу, лишь различил непонятный, рассекающий воздух звук позади себя, а потом что-то больно ударило его по спине. Он споткнулся и упал. А подняв голову, увидел соперника, который, обезумев от горя, не говоря ни слова, напал на него, защищая свое счастье, свое самое дорогое и нужное.

Вторая атака не была для него внезапной. Он увернулся от нападения и сам нанес удар. Что-то хрустнуло, противник сник. Еще удар, а за ним еще один. И вот нападавший лежит на земле, вдох, еще один – и молчание. Его танец прекратился, враг повержен.

Они вернулись к нему домой. Она не могла ходить, и еще много дней он выхаживал ее. А когда она поправилась, над полем вновь стали разноситься их голоса. Теперь она была рядом с ним, навсегда, вместе до самого конца.

Их история искала продолжения, но, чтобы принести любовь в этот мир, нужно поделиться с природой частицами счастья.

Она не торопила его, была терпелива. Это должно было стать его решением. Друзья говорили глупости: «Поживи для себя, с рождением потомства жизнь уже не будет принадлежать тебе».

Но он не слушал, все было решено, и ничто не могло им помешать…

Они укрылись в лесу, расположившись около водоема, недалеко от места их первой встречи. Омыли тела прохладной водой и растворились в объятиях друг друга.

Она была завораживающе очаровательна, ее глаза горели тайной и обещали нежность, плавные движения опутывали его, а аромат желания дурманил голову. Они сблизились.

Теперь она была вся его, вся без остатка. Ранее он не был так близок ни с кем. Голова, словно карусель, меняла картины прошедших дней. Он хорошо помнил мать, почему-то не помнил отца. Он не забыл, как вырос и возмужал, как окреп, а затем встретил бывшую, которую теперь оставил. Далее все было связано только с ней, с тем негаданным, непридуманным счастьем, с любовью, которую он чуть не потерял, с мечтой, которая была рядом. С ней он продолжит свой род…

«Каким будет мое потомство?» – загадывал он.

Вдруг что-то резко сдавило нижнюю часть спины. Он хотел обернуться, но не смог. Картинки в сознании продолжали движение, но теперь их появление было замедленным, потом они стали то пропадать, то возникать вновь, а следом наступила темнота. Острое жжение возникло вокруг шеи, что-то хрустнуло, голову резко потянуло вверх. Мысли, звуки, ощущения, все ушло, превратилось в сплошной гул и в конце концов смолкло.

Он больше не чувствовал этот мир, он растворился в нем.

Она оторвала ему голову не сразу, не стала делать это во время спаривания. Большая самка богомола все думала о том, как он был изящен в ритуальном танце на восходе, и ей было немного жаль. Но потомству нужно питание, иначе оно погибнет, не увидит солнца, не насладится ароматом цветов.