Медея покраснела от мыслей, которые пришли в голову при слове «отработать». Девушка мгновенно вспомнила, как здоровяк говорил, что она ругается, как старая проститутка. Уверенная, что она неправильно поняла, Медея все равно сказала:

– Максимум грудь дам потрогать.

– Чего? – выпалил Пес, словно не расслышал.

 Девушка с горящими щеками, довольная собой, наблюдала, как здоровяк неловко повернул голову в сторону от нее. Затянувшаяся тишина стала напрягать, и Медея с шумным вздохом опустилась рядом с Псом. Тот по-прежнему смотрел куда-то на стену.

– Смешно же было, – проворчала она. Стукнув его в плечо, добавила серьезно: – Говори, что хотел.

 Пес указал на закрытую дверь спальни. Медея успела подумать, что, возможно, не ошиблась в интерпретации слова «отработать» и нахмурилась.

– Ты была права, – прошипел здоровяк, наконец, повернувшись. – Будет жалко, если это место пропадет. Назир столько сил вложил в убежище. Я подумал, что сто́ит вернуть все в первозданный вид. Спальню нужно отмыть. Там везде копоть, а я пока не могу в той комнате находиться долго.

 Медея поежилась. Здоровяк говорил на серьезную тему. Ей стало неловко.

– Прости за мою шутку, это было жутко неуместно, – еле слышно произнесла она.

– Предложение с грудью звучало лучше, чем уборка.

 Девушка уставилась на него возмущенно. Пару секунд она думала, что тот говорит серьезно. До нее не сразу дошло, что Пес смеется.

– Пора привыкнуть к твоим высказываниям. Они до сих пор вводят меня в ступор, – проворчал он. А затем, постучав пальцами по столу, спросил: – Так, и что?

– Я бы тебе и без подарка помогла, – сообщила Медея.

– Знаю, – бросил Пес, поднимаясь.

Пока он ходил в мастерскую выключать свет, Медея крикнула ему:

– Так, а зачем спросил тогда?

 Вернувшись, он прошипел:

– Чтобы ты без зазрений совести приняла костюм.

 Последняя лампа, освещавшая кухню, погасла. Девушка, утягиваемая от стола, проворчала:

– У меня нет совести. Я ужасный человек. И вру тебе.

 Пес, улегшись на пол между стеной и столом, притянул Медею поближе и произнес:

– Плохие люди не помогают спасать стариков, рискуя своей жизнью.

 Хмурясь, девушка закинула руку на лежачего. «Толку-то. Назир все равно умер», – вслух она ничего не сказала, чтобы не напоминать Псу об этом. Но понимала, что, скорее всего, тот и сам подумал о мертвом старике.

 Широкая грудь под рукой Медеи приподнялась. Девушка лежала на плече здоровяка, слушая механический голос:

– Скажешь правду, когда захочешь.

– Но тебя же разозлило тогда, что я соврала. А там была совсем мелочь, – парировала Медея, чувствуя, как Пес нашел в темноте ее руку своей.

– И сидя тут в одиночестве, я понял, что не так это и важно. – Он провел ладонью от кисти вверх. – Сегодня был хороший день. Один из лучших за долгое время.

 Шлем девушки медленно приподняла рука здоровяка. Он наклонил голову. Два защитных стекла соприкоснулись.

– Спокойной ночи, хитрая Лиса.

– Спокойной, – почти неслышно ответила Медея, улыбаясь.

 Второй учебный год подходил к концу. С той самой ночи Медея ни разу не ночевала в убежище, хотя они часто появлялись там с Псом днем. Неожиданно начатая в спальне уборка переросла в ремонт. В чистой комнате после очередных выходных появился новый матрас, который Лиса выбирала вместе со здоровяком на рынке Внешнего города. А потом ей на глаза попалась яркая подушка. Пес заметил, как спутница пристально на нее смотрит, и купил две одинаковых. Медея несла по пустыне подушки и мелочь, как потом оказалось, нужную Псу для того, чтобы сделать душ.

 Он нес матрас. После они либо тренировались, либо сидели в мастерской, собирая что-то непонятное Медее. Ремонт шел медленно, потому что здоровяк серьезно подошел к обучению Лисы. В первое время она ворчала, что он просто пытается ее убить, а потом привыкла к жестким нагрузкам, что Пес давал. Он даже научил девушку ловить скорпионов для сбора яда, а не убивать, чтобы популяция тех не уменьшалась. Ночи двое проводили в пустыне под открытым небом. Рассказывали друг другу о прошедшей неделе без упоминания имен.

 Так, Медея повествовала Псу о наличии у нее подруги. Он сначала удивился, а потом, узнав, что той больше семидесяти и она проститутка, смеялся еще два дня, приговаривая, что родные бабушки не считаются подругами.

 За это девушка его колотила, а он делал вид, что ничего не происходит. В одну из ночей их разбудили внезапно напавшие грабители. Пес тогда оттолкнул их в сторону и сказал Медее, что это отличное время, чтобы потренировать ее навыки в реальном бою и что дальше она сама. Одного ему все же пришлось вырубить, потому что Медея собиралась его пристрелить. За это Пес отправил ее в бой против трех человек одновременно. Пистолет из ее рук здоровяк выбил сам.

 Оставшихся в сознании, грабителей странное поведение противников напугало, и они разбежались, бросив своего лежачего друга у ног споривших. Медея не считала, что вот так отправлять ее в бой честно. Пес же настаивал, что это лучшее время для тренировки ближнего боя, ведь она под присмотром.

 В академии у Медеи все шло гладко. Но не у всех было так же. Нил с Юнией сторонились друг друга. Иногда Медея просыпалась от слабых всхлипов соседки по комнате. Та долго не рассказывала, что ее тревожит, но в одну из ночей все же поделилась, что пытается найти Кассия. Медея не ожидала этого услышать и постаралась успокоить рыдающую, но не стала говорить, что считает это занятие бессмысленным.

 Уже на следующий день в столовой Юния клеилась к какому-то парню, а Медея пыталась не закатывать глаза. Нил усердно делал вид, что ему все равно, но то и дело косился на Юнию. Лой сокрушался, что ничего не успевает, а впереди еще и выпускные экзамены.

 Блондин, к удивлению Медеи, вел себя относительно нормально. Изредка кидал гадости по отношению ко всем подряд, кроме Медеи. Он выглядел уставшим и периодически появлялся с синяками после выходных. Девушка никогда не спрашивала, что с ним происходит, а сам он не рассказывал. Только один раз, когда Силия приходила навестить дочь, Лой в отместку сказал, что в выходные они придут на ужин.

 Это был первый раз, когда девушка не появилась на поверхности, не предупредив Пса заранее. Блондин вежливо разговаривал с Силией, делясь планами их с Медеей совместного будущего. Девушка никак на это не реагировала. Ее россказни блондина не особо интересовали. Силия же периодически не сдерживалась и приподнимала удивленно брови.

 В последние выходные перед окончанием учебного года Медея почти забежала в притон. Кларисса встретила ее круглыми глазами и не успела ничего сказать, как девушка скрылась в штабе. За последние месяцы та поняла, что перестала платить за аренду в память отцу, теперь это ее место.

 В холле Медея оказалась уже через пять минут. Остановил ее настойчивый голос Клариссы, сообщивший, что она не внесла плату за месяц.

– Крысий потрох! И правда, – воскликнула девушка, возвращаясь в штаб.

 Пожилая женщина юркнула за ней, параллельно ворча, что, оказывается, праведники, заманили ее клиентов в секту и теперь те не посещают притон.

– Что за праведники? – бросила Медея, не сильно вникая и доставая деньги из-за холодильника.

– Те, что на площади были, когда мы с тобой лепешки покупали, – хрипела Кларисса, выпуская дым изо рта. – Видите ли, им по вере не положено в подобных местах появляться!

 Старая проститутка махнула рукой, словно демонстрируя Медее притон. Девушка вручила деньги Клариссе и спросила, хмурясь:

– Прям совсем нет народу, что ли?

– Ты на улице-то давно была? Даже среди моих девчонок ходят с этими кругами погаными, – прошипела недовольно проститутка, запихивая деньги в карман пышной зеленой юбки.

 Медея сощурилась. Внезапная мысль заставила ее рыскать по штабу в поисках подвески.

– Вот она, гадина! – воскликнула довольная находке.