В этот момент семаргл одобрительно подал голос, а затем подставил свою спину хозяйке.

– Нет, Арис, ты не можешь постоянно таскать её на себе! – ответил эльф, словно точно зная, что тот имеет в виду. – Не рычи, я же сейчас не о твоей физической форме. На руках и я могу её нести. Хотя знаешь, неплохая идея…

– Что? Да я лучше босиком буду ходить, чем у тебя на руках! – взвизгнула Вика. – А если мне надо будет… – она замялась, подбирая слова. – Тоже таскать будете?

– Ладно, расслабься, – махнул Иввелиос и вручил спутнице чёрно-белые бархатные полусапожки на низком каблуке.

– Ты и подошву намагичил? С ума сойти! – обрадовалась Вика и постучала костяшками пальцев по плотной подошве.

– Для этого необходим материал поблизости, хотя бы примерно подходящий для трансформации, коего тут нет. Поэтому я просто взял кусок древесины. Пока мы не придумаем, как быть, они вполне сгодятся.

– Погоди-ка… То есть ты сделал это из того дерева, которое хотело меня слопать? – отдёрнула она руку, словно обувь могла напасть.

– Мы из него костер сделали. Что такого-то? – не понимал возмущения девушки эльф. – А вообще ходи, как хочешь.

С этими словами он развернулся к оставшемуся куску меха и начал создавать из него нечто наподобие палатки с небольшим клочком меховой подстилки.

– Надеюсь, это не понадобится, – вздохнул он, оглядывая своё творение.

– Ты хочешь, чтобы мы уместились тут вдвоём? Тут же место только одному Арису!

– Арис будет спать за палаткой. Он не замерзнет, не впервой. А вот для тебя ночи тут могут оказаться холодноватыми… – и сказано это было с таким серьёзным видом, что Вика задумалась, где же собирается проводить ночь он сам. – Отдохни пока вместе с Арисом. А я попробую выйти в астрал и восстановить потоки, которые ты сбила, ударив меня во время перемещения.

Вика не стала спорить, привалившись на семаргла прямо у костра. Огонь завораживал и успокаивал. Казалось, что скоро всё закончится, и эта тяжёлая, гнетущая атмосфера Фарнемии сменится тем прекрасным лесом из сна.

Но время шло – ничего не менялось. Она начала переживать, а не напало ли на несносного ушастого какое-нибудь хищное дерево вроде предыдущего или плотоядный кактус. Однако поднявшись, она заметила, как Иввелиос медленно шагает сквозь мелкие цветы в их сторону. Вид у него был крайне поникший и обеспокоенный.

– Что-то случилось?

– Только то, что на восстановление мне необходимо ещё время. А иначе я не смогу пробиться даже в самое ближайшее от этого мира место, не говоря уж об Альхероне. Но утром, скорее всего, всё должно получиться, – после этих слов он присел к костру и добавил: – А ведь ты даже не предполагала, что тоже имеешь силу, я прав?

Вика ещё не смотрела на ситуацию под таким углом, и этот вопрос заставил задуматься. Родителей она не знала, а остальным людям было известно не больше неё.

– Это очень редкий вид дара, – продолжил он, – и среди всех известных мне миров он встречается… – эльф помедлил, а затем резко ударил себя по лбу. – Мрак! Как я сразу не подумал о них!

– О чём ты говоришь, Ив? – испуганно произнесла Вика, не спуская с того глаз.

– У нас на Альхероне есть город дроу. Так вот, среди них иногда встречаются рода – стихийники, со способностями подчинять шторм.

– Дроу – это которые тёмные эльфы?

– Да, – Иввелиос оглядел девушку, – но ты мало похожа на них… Хотя вот эта вещица, – он подцепил пальцами её медальон и покрутил в руках. – Ты знала, что это на древнеэльфийском? Тут твоё имя.

– На каком? – удивилась Вика. – Ты уверен, Ив?

– Да, Ви. Я видел у нас подобные. Их создают в день рождения младенца, и только дитя знатного рода может иметь такой. Это вроде его родового знака на случай, если ребёнок потеряется. Тогда его легко можно отыскать. А почему ты спросила?

– Понимаешь, я не вижу отличия букв на нём от обычных, которые учила в школе. Как это возможно? Ты что, хочешь сказать, у нас с тобой языки одинаковые? И разговариваю я обычно…

– А, ты об этом? Нет, тут нет секрета. Это значит, что в младенчестве тебе успели провести обряд принятия языковых ветвей. То есть мы понимаем друг друга даже, несмотря на то, что ты используешь язык Земли, а я Альхерона. Твой мозг сам интерпретирует предложения так, чтобы тебе было понятно. Так ты вообще не знала об этом?

И оставшуюся часть вечера Виктория рассказывала о своём детстве в доме малютки и о том, как потом её угораздило стать аниматором. Хотя она так и не поняла до конца, каким образом может быть связана с миром эльфа, но после его рассказов ещё больше захотела побывать в тех прекрасных лесах. Тёплое общение у костра немного сгладило тяжесть перемещения, и оставалось только надеяться, что утром всё выйдет по плану.

– А ведь знаешь, Ви, если бы ты оказалась наполовину дроу, то это объяснило бы, почему Священное Древо решило нас соединить. Хотя у нас очень порицаются браки между эльфами и дроу, но, говорят, Древо не разделяет своих детей, – произнёс Иввелиос и ощутил, как голова спящей девушки упала на плечо. Тогда он осторожно подхватил её и перенёс в палатку. Тем более что с наступлением ночи ещё сильнее похолодало.

Иввелиос подумал о том, что и самому не мешало бы отдохнуть пару часов, чтобы набраться сил перед перемещением, но что-то неимоверно тревожило.

Перед глазами то и дело вставало хищное дерево, которое почти полностью прогорело в костре. И тогда он явственно понимал, что упускает какую-то важную вещь: то, о чем ещё в академии читал, изучая далёкие миры и то, почему Фарнемия непригодна для жизни.

– Арис, могу я на тебя рассчитывать? – эльф серьезно посмотрел на крылатого волка, лежавшего рядом с палаткой. – Если я не посплю, то мне будет крайне проблематично управлять перемещением, – добавил он, и, получив одобрительный короткий рык, забрался в единственное место, где имелись хоть какие-то маломальские условия для отдыха.

Внутри, распластавшись по всему меховому лежаку, спала Виктория. Она тихо посапывала. Но когда эльф впустил прохладный воздух, заворочалась.

«Знала бы ты, пандочка, какой это соблазн − плюнуть на всё и разбудить тебя прямо сейчас, такую открытую и разгорячённую, чтобы окончательно консуммировать брак», – подумал Иввелиос, вспоминая поцелуй, который мог бы иссушить саму бездну. Именно туда он прятал всё сердце, чтобы не стать таким как отец.

Надавав себе мысленных подзатыльников, эльф глубоко выдохнул, склонился над девушкой и убрал с лица тёмную прядь, задев при этом тыльной стороной ладони нежную кожу. Затем аккуратно повернул её набок, укутывая одной стороной меха, а сам лёг на освободившуюся сторону. Какое-то время он ворочался, но потом выругался чуть слышно, и, подмяв руками Викторию, уснул.

Девушка проснулась от того, что Арис рычит, тычась носом в ноги, и периодически подвывает. Она обнаружила, что её буквально бросает в жар от крепко прижатого тела и рук, обвивших её. А сверху, к тому же, был накинут мех. Она с трудом выбралась из плена. Хотя неожиданно для себя была готова провести так ещё часик, только избавившись от чересчур тёплого меха.

Утро уже занималось, и промозглость на улице чувствовалась как никогда отчётливо. Ощутив пустоту рядом, поднялся и эльф, но, взглянув вдаль, мигом поменялся в лице.

Над всей видимой площадью поля и над лесом мерцал розоватый туман, с каждой секундой становясь только гуще. В какой-то момент Вика осела на землю. Иввелиос тоже ощутил головокружение, но громкое рычание семаргла ненадолго отрезвило.

– Вот же мрак! Ви! – позвал он девушку, но она почти не реагировала. – Не дай ей уснуть, Арис! А я попробую создать портал.

Поначалу ничего не выходило, и эльф начал вскипать, ведь туман сгущался, а это могло привести к печальному финалу. Однако когда он почти без надежды на чудо в очередной раз нарисовал символ, тот неожиданно принял очертания круга с белой дымкой внутри. Поймав настороженный взгляд семаргла, эльф произнёс: