– Тише, успокойся. Всё хорошо. Прости меня за резкость, но ты должна знать правду. Да, вас объявили жемчужиной планеты и достоянием народа. Но, на самом деле, это красивые слова для дурочек, которые жаждут выпорхнуть в новый мир и спокойно уезжают с мужчинами с острова. Бесправнее существа, чем женщина, ты тут не найдёшь. Даже домашние животные имеют больше прав. Я даю тебе время, чтобы привыкнуть ко мне. Но ты должна подумать над всем.

Линард ласково гладил жену по голове. Та затихла и только всхлипывала.

– Садись кушать. Я быстро поем и на работу. Смотри телевизор пока. Вечером привезу тебе ноутбук в подарок.

– Прости, я пока не готова, – промямлила Элли, отстраняясь.

Элли села на своё место, начала кушать. Разговаривать не хотелось. Ей нужно подумать, но муж мешал своим присутствием.

Наконец-то Линард ушёл в гардероб, переоделся и уехал. Элли вздохнула с облегчением. Подождала немного, потом надела купальный костюм и вышла на улицу. Она, как и вчера, села на бортик бассейна. Вспомнила, как стояла, прижатая к голому торсу мужа, и вздрогнула. Противно не было, просто страшно.

Элли подумала, что если она не испытала отвращение, то уже хорошо. Хотя бы в этом ей повезло, в остальном нет. Им на острове постоянно врали. С самого детства показывали фильмы, где сверкали огоньками дома, развлекательные центры. Мужчины и женщины сидят в филармонии и наслаждаются музыкой.

– Вот, дети, смотрите, так живут люди во внешнем мире. Скоро и вы туда попадёте, в это великолепие и роскошь. Вы уникальные, вас мало, мужчины будут благодарить за возможность жить вместе. Они станут целовать пальчики на ваших ногах. Будут ползать на коленях, вымаливая своего первенца и наследника, – говорила пожилая наставница.

Девочки всему верили, как дурочки, стремились поскорее вырасти, чтобы попасть в лотерею. Ведь рассказывала им не кто-то, а дама, которая успела пожить во внешнем мире, после смерти мужа её отправили работать на остров. Возможно, Нубису заставили врать, но легче от этого не становилось. Элли без должной подготовки попала в страшный мир.

Линард её не боготворил, не спешил целовать пальчики на ногах, не вымаливал на коленях первенца. Вместо этого он вёл себя так, будто она в доме не нужна, и Элли его раздражает до зубовного скрежета. Если бы супруг мог, то избавился бы от неё в считаные минуты, по крайней мере, его поведение говорило об этом.

Элли опустилась в воду, их учили плавать, и она весьма преуспела в этом. Наплескавшись, девушка опустилась на лежак и неожиданно задремала.

Проснулась от ощущения того, что кто-то на неё смотрит. Распахнув глаза, Элли увидела, что на соседнем лежаке сидит пожилой седовласый мужчина, похожий на Линарда. Девушка испуганно выпучила глаза и хотела убежать. Подскочила, завернулась в большое махровое полотенце.

– Не надо бояться, я отец Линарда. Меня зовут Дин.

– Здравствуйте, я Элли. Ну… эта… жена Линарда, – Элли от страха даже забыла, кто она в этом доме.

Кажется, старик не собирался нападать, и Элли расслабилась. Не стала уходить.

– Здравствуй. Ты очень красивая, Элли. Моему сыну повезло. Ему нравятся блондинки. Кстати, где он? В магазин пошёл? Я решил сделать вам сюрприз и привёз подарок к вашей свадьбе. В основном тебе, милая.

– Линард уехал на работу. Будет дома только к ужину. Наверное, невежливо не предложить чаю? А можно ли? А я без накидки. Ой, – заволновалась Элли.

– Я ему покажу, когда он явится в гости. У вас по идее, медовый месяц, а он на работу уехал. Чай можно и без накидки тоже. Но только со мной. Я отец Линарда, значит, теперь и твой.

– Пойдëмте в дом, я сейчас.

Элли всё же ринулась одеваться. Привела себя в порядок, потом стала суетиться на кухне. Дин в это время был в гостиной, и до слуха девушки доносилось то, как он отчитывает Линарда, разговаривая по теле.

Неожиданно в комнату забежал маленький пушистый комочек шерсти серого цвета с чëрными пятнами. Смешно у малыша одно ухо белое, а другое серое.

– Тяф, – сказал малыш.

– Ты кто? Ты собака? Ты собака! – Элли радостно подхватила малыша и закружила с ним по комнате.

Она видела собак только на картинке или в кино, ведь на острове животных не держали. Теперь же к ней в гости пришла настоящая собака.

– Линард меня сейчас чуть не убил словесно, когда я заикнулся о щенке. Малышу три месяца, он ещё чуть-чуть подрастёт. Маленькая, но очень преданная порода собак. Назови его сама, как хочется.

– Это мне подарок? – не проверила Элли.

– Я подумал, тебе будет скучно, когда Линард на работе, а с ним можно играть.

– Спасибо. Я назову его Айко. Давайте пить чай.

– С удовольствием. Я купил для Айко всё, что нужно. В холле сумка стоит. Когда ты зашла в дом, он спал в переноске, и ты не заметила.

Элли отпустила собаку на пол, вымыла руки и стала наливать чай. Она была счастлива, ей подарили друга.

Линард разозлился на отца и всё же старался разговаривать с ним вежливо. Если бы папа предупредил о визите, несомненно, он попросил бы его приехать вечером. Отец не только не предупредил, но ещё и наорал на него, разговаривая с ним по теле. Видите ли, Линард с какого-то перепуга должен сидеть рядом с женой и ублажать её всячески. У них медовый месяц и всё прочее, а он бессовестно на всё наплевал и укатил на работу.

Не собирался он ублажать девицу. С чего бы это? Ему больше заняться нечем, что ли? На заводе полно работы. Заместителя сейчас практически никто не держит. Если уходят в отпуск, то оставляют фирму на помощника, он же секретарь. Линард не был в отпуске три года, не нуждался в нём, пока, ему хватало отдыха в дни скорби.

Вирус по стране начал распространяться осенью, в октябре. За первые две недели сразу выкосило несколько миллионов женщин по всей стране. Их попросту не успевали сжигать, крематории работали круглосуточно.

Потом решили сделать «дни скорби». На две недели закрывалось всё, даже магазины. Люди запасались перед этим продуктами и проверяли дом на предмет протечек водопровода и прочего. В такие дни не принято было ходить в гости, чтобы развлечься. Все сидели дома или ездили на своëм автомобиле навестить родителей, если жили отдельно.

Теперь у каждого была своя электрическая машина. Общественный транспорт, как в древние времена, не ходил, метро в городах пустовало, и туда лазили смельчаки поглазеть на обстановку.

Давали ещё пять дней, чтобы отпраздновать Новый год. Линард был доволен. Ему хватало этих трёх недель в году, чтобы отдохнуть и вернуться на работу с новыми силами. Он с трудом сдержался, чтобы не высказать отцу в грубой форме всё, что он думает о медовом месяце, но тот огорошил его ещё больше.

– Я привёз вам щенка в подарок. Это маленькая собачка. Элли будет скучно без тебя дома, поэтому друг ей не помешает, – заявил отец.

– А меня спросить? Может, я эту собаку не хочу. Хорошо, была бы в качестве охраны в будке, на улице, но не дома же. Пап, моё жилище и так превратилось в бедлам с появлением этой плаксы, – едва не заорал Линард.

– Ничего не знаю. Мне Элли понравилась, скромная девочка, никакого бедлама я не обнаружил, в доме очень чисто. Пойду пить чай с моей дочкой.

Отец отключился, а Линард взвыл от досады. Как это бедлама нет? Дом наводнили чужие вещи, да ещё и розового цвета. Линард с детства ненавидел всё розовое. Он сам не понимал отчего, но не старался в это вникать. Теперь ещё и собака по дому будет бегать, разбрасывая кругом свою шерсть. Вот за какие грехи ему это всё?

– Господин Линард, вас вызывает городская больница, – раздался голос в наушнике.

– Ответь, Мао, – раздражëнно приказал Линард.

«Этим что надо? Медосмотр в этом году я уже проходил», – недовольно подумал он.

– Здравствуйте, господин Линард Чиприана. С вами говорит директор клиники Арон Шнеер.

– Здравствуйте, уважаемый господин Шнеер. Медосмотр я проходил в январе. Всегда в этом месяце его делаю. Что-то ещё от меня нужно?