Литмир - Электронная Библиотека

Испуганно поджав губы, Аэлин последовала приказу некроманта, и стилет, выскользнув из правого рукава, упал на землю, громко звякнув о лезвие паранга.

– Вот и славно, – соединив подушечки пальцев, заключил Ланкарт, тут же обратившись к своим мертвым марионеткам: – Проводите наших новых друзей ненадолго в клетку. Мне следует хорошенько подготовиться перед ритуалом, да и данталли понадобится некоторое время, чтобы прийти в себя. Насколько я знаю, за отнятое время жизни предстоит расплатиться.

Мальстен изумленно уставился на некроманта: слова об отнятом времени жизни прозвучали так, будто он знает о расплате больше, чем кто-либо другой.

Задать вопрос Мальстен не успел – кто-то из мертвых кукол Ланкарта заломил ему руки за спину и подтолкнул вперед, в объятия скорой смерти.

Часть 3. Нить жизни

Глава 19

Сельбрун, Крон.

Двадцать восьмой день Матира, год 1489 с.д.п.

Проснувшись утром, Киллиан почувствовал себя гораздо хуже, чем перед отходом ко сну: простуженную шею все еще ломило, над переносицей собралась мерзкая тяжесть, горло саднило, а глаза жгло от сухости.

Киллиан мысленно порадовался, что Бенедикт не застал его в таком состоянии. Он не знал, куда так рано мог направиться наставник, и это немного беспокоило его, однако в сложившихся обстоятельствах это было меньшим из зол.

Понадеявшись, что болезнь не успела слишком глубоко проникнуть в него и постепенно рассеется в течение дня, Киллиан наскоро оделся и вышел из комнаты. Куда податься, он не знал. Предполагалось, что в Кроне Киллиан будет всюду сопровождать Бенедикта, и, пока они добирались из Олсада в Сельбрун, уверенность в этом успокаивала его. Однако по прибытии в головное отделение все перевернулось с ног на голову, и Киллиан начал чувствовать себя щенком, который преданно таскается за своим хозяином. Для него в этом ощущении было слишком много колкой правды: он действительно не чувствовал в себе права распоряжаться своим временем, как ему вздумается, но и навязчивым быть не хотел.

Если Бенедикт и понимал его смятение, то не подавал виду и нимало не пытался упростить ученику задачу.

Показавшись самому себе жалким, Киллиан разозлился сильнее прежнего и отказался от мысли отправляться на поиски своего наставника. Он предположил, что Бенедикт с самого утра осаждает кабинет жреца Бриггера, поэтому пошел в прямо противоположную сторону – к лестнице, ведущей на нижние этажи здания, к выходу на улицу. Коридоры встретили его неприветливым сквозняком и тоскливой пустотой, хотя Киллиан отчего-то был уверен, что в кронском отделении принято патрулировать этажи. Эта ошибка подпортила и без того скверное расположение духа – ошибаться Киллиан не любил.

На первом этаже здания Культа оказалось более людно. Несколько угрюмых жрецов встретили Киллиана приветственными кивками, но не перемолвились с ним ни единым словом. Их оценивающее молчание угнетало: складывалось впечатление, что они прекрасно знают, кто перед ними, и мысленно критикуют каждое движение юного помощника Бенедикта Колера. Киллиану было от этого не по себе, его напрягала необходимость постоянно соответствовать величию своего наставника и оправдывать сделанный им выбор. Возможно, испытывай он сам больше уверенности в себе и в решении Бенедикта, задача сделалась бы не в пример легче, но его собственные сомнения были слишком сильны.

Выйдя на улицу, Киллиан огляделся и позволил себе более обстоятельно осмотреть территорию головного отделения. Она представляла собой небольшой городок прямо внутри Сельбруна: здесь располагались дома кронских жрецов, торговые лавки, хлева, бани, складские помещения и безымянная трапезная, предназначенная только для Культа. Местное отделение не шло ни в какое сравнение с Олсадским, хотя после жизни в родной деревушке Киллиан и его считал размашистым. Думая об этом, он поймал себя на мысли, что очень хотел бы увидеть, как выглядит отделение в Хоттмаре – творение Бенедикта, построенное на крови семейства Ормонт. Он слышал, что там чаще встречаются серокаменные дома высотой в один-два этажа, а жилища знатных семей представляют собой массивные вытянутые замки со скупой и лаконичной наружной отделкой. Киллиану такая картина представлялась довольно унылой. По сравнению с Хоттмаром Сельбрун казался ему городом из сказки – его удивительные дома отличались оригинальными этажными выступами, которые не встречались ни в одном другом городе Арреды. За счет сочетания деревянных брусьев, камня, глины и двухцветных стен эти дома были похожи на огромные уютные ящики с четырехскатными крышами. Киллиан не уставал удивляться: и как он только не восхитился этим, когда приезжал сюда впервые?

От размышлений его отвлек знакомый голос и отчетливый лязг мечей где-то неподалеку. Забыв о своем нежелании искать Бенедикта, Киллиан поспешил на звук. Меч будто сам скользнул ему в руку. Повернув за угол здания, Киллиан наткнулся на ровную тренировочную площадку, на которой сейчас находились двое: Бенедикт и еще один жрец – худой, невысокий и светловолосый. Последний лежал на земле и досадливо кряхтел. Прямо ему в горло смотрело острие меча Бенедикта, а его собственный меч лежал в паре шагов от него.

Киллиан не спешил вмешиваться и затаился, прислушиваясь.

– Теряешь форму, Леонард! Седьмой проигрыш! – возвестил Бенедикт. Его противник рассмеялся в ответ и устало растянулся на земле, раскинув руки в стороны.

– Тебя слишком долго не было, – отдышавшись, ответил он. – Некому было мучить меня ежедневными тренировками. А у тебя идеальный учитель всегда под боком. Не удивительно, что ты побеждаешь меня в два счета!

– Я передам Ренарду твою грубую лесть, – хмыкнул Бенедикт, убирая меч и протягивая поверженному противнику руку. – Повторим?

Леонард устало покачал головой.

– Нет, все, Бенедикт. На это утро, пожалуй, достаточно. В который раз признаю, что был неправ насчет Ренарда. Пора бы тебе уже простить мне тогдашнюю предвзятость.

Бенедикт пожал плечами и помог Леонарду подняться. Тот отряхнулся и неловко поправил дорожный костюм. Было видно, что ряса ему гораздо привычнее, чем боевое обмундирование передвижных групп.

– Мне тебя прощать не за что, – сказал Бенедикт. – Это Ренард на тебя тогда взъелся, не я.

– А мстишь каждый раз ты, – буркнул Леонард. – Но надо отдать должное вам обоим: твои навыки становятся все лучше. Ты, вообще, в курсе, что людям положено стареть и готовиться к дряхлению в твои годы?

– Вот только не надо про возраст, – угрюмо оборвал Бенедикт. Такая попытка сделать комплимент явно не пришлась ему по вкусу, но Леонард не придал этому особого значения.

– Заглянешь на лекцию к молодым жрецам, пока ты в Сельбруне? Они меня живьем съедят, если не приведу тебя в лекторий. Наглеть и просить о практическом занятии не стану – знаю, что твое время дорого. Но хоть час выделишь для молодого поколения? – Леонард растянул губы в широкой умоляющей улыбке.

– Подумаю над практикой, – сказал Бенедикт, нахмурившись. – На лекциях желторотики требуют от меня не знаний, а сплетен. Мне это неинтересно, а на практике я хоть что-то полезное сумею вдолбить им в головы.

– Я твой должник, – обрадовался Леонард, протягивая Бенедикту руку.

– Как обычно, – ответил тот, лишь теперь обратив внимание на своего ученика, притаившегося у стены здания с мечом в руке. – Киллиан! Что ты здесь делаешь? И почему с оружием?

Киллиан почувствовал, что краснеет, будто его застукали за подглядыванием в замочную скважину. Подобравшись, он спрятал меч в ножны и вышел на тренировочную площадку.

– Решил уделить время тренировкам. – При первом же слове он почувствовал саднящую боль в горле и невольно поморщился. – Не ожидал вас тут встретить. Я думал, вы у жреца Бриггера. – Остановившись напротив наставника, он с вызовом посмотрел на него. Взгляд выражал требовательность и упрек, как он ни пытался это скрыть. – Могли бы и разбудить для тренировки.

27
{"b":"915089","o":1}