– Ну, где ты там?! – недовольный голос возник одновременно с буквой «г», образованной светом из подъезда и открывшейся дверью. Впрочем, букву тут же исказил женский силуэт. Кирилл поспешил на голос. У подъезда его ожидала ухоженная и хрупкая брюнетка в годах и ярком спортивном костюме. Она оценивающе оглядела визитера.

– Сколько тебе?

– Мне побольше, – на всякий случай брякнул Кирилл.

– Все вы из себя половых гигантов строите, а как до дела дойдет… – женщина достала из кармана коробочку, – держи три, тебе хватит.

В коробочке оказались презервативы. Три штуки. Рука женщины так и оставалась протянутой в ожидании денег.

– Не местный, что ли? Откуда?

– С Перми…

– Спермяк, значит…

– Да не. Просто пермяк.

– Ну, пермяк так пермяк. Гони деньги за резинки.

– Да я, как бы, не за этим. Мне переночевать негде… Не подскажете, добрая женщина, гостиница тут где-то поблизости есть?

– Откуда! У нас захолустье. Единственное градообразующее предприятие – кожно-венерологический диспансер. Кто приезжает лечиться, тот при диспансере живет.

– А у вас можно переночевать? Утром я что-нибудь придумаю…

– Не. Сегодня никак. У меня муж дома. – Женщина оценивающе оглядела Кирилла и равнодушно добавила. – В другой раз можно будет.

Неожиданно откуда-то сверху раздался визгливый мужской голос: «Марагарита, ты скоро?!!»

– Да иду я! Иду! – почти с такой же недовольной интонацией, как из домофона, только криком отозвалась женщина и пояснила Кириллу. – Проснулся, зараза, глаза бы мои его не видели. Ты куришь? Пойдем на детскую площадку курнем, подождем, пока не уснет. Достал уже меня обслюнявливать…

Кирилл хотел было сказать, что курить недавно бросил, поэтому не будет, но посидит за компанию, но Маргарита, присаживаясь на скамейку возле песочницы, ему сигарету не предложила, так что ничего объяснять не пришлось. Где-то вдалеке лениво каркнула ворона, но продолжать не стала.

– К бабе, небось, приехал? В интернете познакомился? – Маргарита выпустила струйку дыма через уголок рта. Густо напомаженные губы как-то неожиданно пробудили в Кирилле простое, но настойчивое желание. «Просто у меня давно не было секса» – прервал он сконструированные из пота, стонов и шепота видения.

– Да. На сайте знакомств. Общались где-то полгода, она мне понравилась своим характером, общением… И внешне, разумеется.

– Не боишься, что переписывался с фейковым аккаунтом? На сайте знакомств много таких… А за ним скрывается какая-нибудь страхолюдина или, вообще, мужик?

– А зачем? Денег она не просила… К виртуальному сексу не склоняла.

– Дай-то бог. Только поверь мне, опытной женщине, оригинал еще никогда не совпадал с образом, который ты сам себе придумал на основании вашей переписки. Может, все-таки возьмешь резинки?

– А че в аптеках их не продают? Да и не в этом городе она живет, а двадцати километрах отсюда. Завтра только доберусь.

– Да ты оптимист! – Маргарита довольно хмыкнула.

– А почему нет? А вдруг оригинал совпадет с образом, который я представляю?

– Я не про это. В республике только два города. Этот и столица. Твоя девка живет, судя по всему, в столице. Тебе до нее ни завтра, ни послезавтра не добраться.

– Это почему?

– Потому что ты нелегал из недружественной страны. Сначала будет суд. Здесь. До суда тебе отсюда выезжать нельзя. А суд может длиться и год, и два.

– А как-то ускорить это все можно? Не собираюсь я здесь ни год, ни даже неделю терять.

– Можно. Купи презервативы – скажу.

– Завтра в аптеке куплю, можешь не говорить. – Кирилл разозлился на Маргариту, ему вдруг показалось, что она просто разводит его на деньги.

– Единственная аптека тут принадлежит мэру. Он запретил в ней продавать презервативы в интересах города. Чем дольше в кожно-венерологической лечебнице будут оставаться пациенты, тем больше они оставят здесь денег. Некоторые, никуда не уезжая, сразу на второй курс лечения остаются. Вот и приходится резинки сюда контрабандой привозить. Так что покупай у меня.

– Коррупция… Коррупцию я люблю, по крайней мере, правила игры понятны, а то я уж было подумал, что тут одни сумасшедшие живут.

– Гы, насчет «понятно» не обольщайся. Ты тут новенький, поэтому еще сто раз убедишься, что ничего не понятно. Тебе адвокат нужен, чтоб ускорить суд. Берешь презервативы?

– Беру. Правда, у меня только баксы.

Сделка к обоюдному удовлетворению сторон, наконец, свершилась.

– Сегодня переночуй здесь. В детском домике. Ночи теплые – не замерзнешь, а утром к тебе придет сначала надзиратель, а затем адвокат. – Маргарита задумалась, а затем добавила. – Или одновременно придут.

– А как я их различу? – Кириллу снова на какое-то мгновение показалось, что его пытаются обмануть, никакой адвокат не придет. Да и зачем приходить надзирателю, ведь домик на детской площадке – это не камера предварительного заключения, как тут тюремничать?

– Надзиратель принесет тебе еду, а адвокат… – она помахала Кириллу рукой на прощанье, – адвокат – мой муж, узнаешь по визгливому голосу.

Где-то вдалеке снова подала голос ворона. Ну что ж – рюкзак под голову, ноги подогнуть и постараться уснуть, а что еще остается делать?

Кирилл прилег на скамейку и практически сразу стал засыпать, но как-то странно – через состояние «вертолет», которое возникает, когда переборщишь с алкоголем, впрочем, без тошноты. То есть закружилась голова, скамейка качнулась, как будто стала плотом, последней мыслью было «видимо, из-за здешнего воздуха», и затем он провалился в небытие. И в этом небытии, согласно сюрреалистичным законам сновидений, он как будто бы плыл по реке в вагоне электрички. В окне виднелись скалистые берега, на сером фоне скал иногда проскакивали ржавые пятна других пород камня и редкая поросль деревьев, выбравших для произрастания неудобные выступы. Кириллу от этой картинки почему-то стало очень спокойно. Как будто в детство попал.

Между тем в вагоне он оказался не один. Напротив него, у другого окна около столика расположились двое около пенсионного возраста мужчин. Они пили чай.

– Исмогилов, вот по каким критериям, по твоему, человека после смерти причисляют к лику святых?

– Палыч, ну вот ты же доктор, вот и занимался бы медициной, че тебя вечно тянет на мифологию, религию всякую, ты поводу человека-кошки все управление на уши поднял, экспертизу заказывал, когда, наконец, успокоишься?

– Простой же вопрос. Какими качествами должен обладать человек, чтоб его причислили к лику святых, ну давай, скажи!

– Бескорыстно помогать людям при жизни, наверное… отречься от всего мирского, своих интересов, соблазнов всяких, что еще? Я даже не знаю, этого хватит?

– Допустим. А ты понимаешь, что ты сейчас описал свойства Искусственного Интеллекта? Он далек от мирских интересов, людям бескорыстно помогает, да?

– Ты Искусственный Интеллект предлагаешь к лику святых причислить? Палыч, это пять! Рассмешил.

– Не упрощай, Виктор Федорович. Хотя теоретически можно петицию в интернете создать по этому вопросу, чтоб тему обсуждать начали. Я о другом. Святые это кто? Это практически Бог. Его составная часть или проекция, или законный представитель, не важно.

– Ну и?

– Получается, что, создавая Искусственный Интеллект, человек создает Бога.

– Вместо старого, что ли?

– Или в пику старому?

– Палыч, вот ты на ровном месте мудришь. Тень на плетень наводишь. Сейчас я тебя срежу. Смотри, по твоей логике, и все нежвинские мертвецы – это Боги. Они – тот же Искусственный Интеллект. Им же насрать на все мирское, бескорыстно людям помогают своими вычислительными способностями. И даже – государству, чем не святые?

– Ну вот, а ты над мертвыми издеваешься, когда они на девятый день возвращаются! Богохульник!

– Небесная кара меня не настигла за это, значит, я все правильно делаю, так что, Палыч, не возводи напраслину.

– А если брать шире. Что если любой мертвый человек вне зависимости от того, вернулся он или нет, становится Богом? Точнее его частью? И все накопленные человечеством знания, опыт, мудрость, существует где-то там, в мире мертвых, а мы к этим знаниям можем прикоснуться лишь иногда. В период озарения?