А что? – представила Диана, как наклюкается успокоительных капелек и все у нее сразу станет хорошо. Она уже собралась дать утвердительный ответ, да не успела.

– Петя, не надо никакого успокоительного. Нечего ей к транквилизаторам привыкать, – осадил врача Демьян. – Лучше расскажи Диане о диких. А то я не смогу так, с медицинской точки зрения.

– О диких? – сразу сменил тон Петр Вениаминович с дурашливого на деловой. – Ты посвятил свою девушку в тайну?

– Да ладно тебе, Петь. Рано или поздно все узнают. Диана подверглась нападению одного из них. Нет смысла врать.

– Согласен. Девочка имеет право знать правду. Ты иди, Демьян, приступай к своим обязанностям. А я совсем не прочь провести время в обществе твоей очаровательной невесты.

Диана смутилась от повышения своего статуса до невесты. Хорошо, что Демьяна отвлекли, и он не увидел ее покрасневших щек.

– Вы постоянно находитесь на космолете? – попыталась замаскировать она свое смущение сменой темы.

– Да, милая. Пока так складываются обстоятельства, что мне нельзя надолго покидать корабль. Фактически, за планетой я наблюдаю сквозь мониторы. Надеюсь, когда ситуация со спящими девушками разрешится, я смогу убраться отсюда и поселиться в каком-нибудь милом домике.

– А как же…, – Диана замялась, не зная, как покорректнее сформулировать свой вопрос. Но Галин понял, о чем она хочет спросить.

– Девушку я себе выбрал. Да только, – вздохнул Петр Вениаминович, – она оказалась одной из диких. Показать тебе?

– Конечно, – сгорала от любопытства Диана.

Мужчина подвел ее к одной из капсул.

– Вот. Лиля Калинина. Двадцать три года.

Диану выбор доктора озадачил. Прежде всего тем, что сам Петр был низкорослым, а Лиля прямо-таки жердь, худая и вся какая-то заостренная. К тому же Галин ученый, эрудит. А лицо дикой не производило впечатление интеллектуалки. Диана сама себя одернула, как она может судить, не зная девушку и не являясь профи в физиогномике. Мужчина мог попросту запасть на внешность этой Лили. Калинина вполне симпатичная, а ее длинные волосы странного светло-серого цвета приковывали взгляд. И не понять – натуральный цвет или мастерство парикмахера.

– Так что же произошло? – оглянулась Диана на соседнюю с Лилей капсулу и невольно вздрогнула. Казалось, темноволосая девушка с пухлыми губами скалится во сне.

– Понимаешь, Дианочка, у нас ведь не было никакого опыта переселения. Отсюда –недочеты в подготовке. Мы думали, что учли все необходимые показатели организма человека для удачного перелета. Но совсем не взяли в расчет генетику. На космолете у меня не хватает оборудования, но кое-что я все-таки выявил с помощью образцов биоматериала. Так вот, у мужчин и женщин, задержавшихся в капсулах дольше остальных, укороченный ген МАОА, расположенный на Х-хромосоме. Этот ген отвечает за фермент, участвующий в превращении дофамина, норадреналина и серотонина, что влияет на поведение человека.

– Петр Вениаминович, – взмолилась Диана, – можно попроще?

– Прости, милая. Конечно. Иногда меня слегка заносит, – повинился Галин. – Ген МАОА – это ген воина. Укороченный ген считается мутацией и вызывает повышенный уровень агрессии. Это давно известно и вовсе не является чем-то фатальным. А вот о том, как мутация поведет себя в космосе никто и предположить не мог. Таких исследований никогда и не проводилось. У меня уже материалов на диссертацию собрано, даст Бог, я их опубликую когда-нибудь. Так вот, милая Диана, сильнейший стресс и негативные переживания спровоцировали действия гена. Находясь в космическом пространстве, МАОА подавил, подчинил себе другие гены и явил нам человека агрессора, целью которого стало насилие ради насилия.

– Жуть какая, – информация напугала Диану, но в то же время ей было жаль людей, спасшихся от одной ловушки только для того, чтобы прямиком угодить в другую, причем притаившуюся в собственном теле. – И ничего нельзя сделать? Как-то помочь этим девушкам?

– Я работаю над этим каждый день. С женским полом больше вероятности снизить активность МАОА, так как у женщин две Х-хромосомы, и вторая может погасить пламя первой. Но… видишь ли, не хватает оборудования и препаратов, способных остановить мутацию. Или моих знаний, – не стал скрывать Галин.

– Неужели у вас совсем нет помощников? – не представляла девушка, как в одиночку объять такой колоссальный пласт работы.

– Представь себе, Дианочка, на восемь тысяч человек всего два врача и те – психиатры, – хохотнул Петр Вениаминович. – Лабораторных крыс, типа меня, вообще нет. Зато в наличии имеется женщина хирург. У меня на нее большие планы, в смысле совместной работы. Но она пока не в форме.

– Забыла, как ампутировать конечности? – не был чужд Диане черный юмор.

– Не в том дело, – усмехнулся Петр. – Моя будущая помощница уже двое суток сидит в баре и заливает стресс коктейлями из папайи. На самом деле мне, конечно, парни помогали – научились и кровь из вены брать, и пластыри витаминизированные лепить, и состояние капсул на предмет сбоев проверять. Иначе я бы сам в дикого превратился и на всех кидаться бы стал.

– Почему же сразу в экипаж не взяли врачей разного профиля? – Диана только задала вопрос, а у Петра Галина сразу увлажнились глаза.

– Планировали, милая. Аж пятьдесят человек, если со мной считать. Симпозиум у нас в тот день был. Собрались в конференц-зале гостиницы одной, обсуждали проблемы физиологических факторов в космическом полете.

– В гостиницу попала бомба? – догадалась Диана.

– Попала, – вздохнул Петр. – Бомба или другое какое оружие. Не знаю из чего по Земле палили. Но все мои коллеги погибли. А на мне только пыль от раскуроченных стен осела. Лекарства, оборудование для исследований, да множество сопутствующих инструментов медицинских – все давно на космолете находилось. Хотя бы в этом повезло.

– Мне жаль, – посочувствовала Диана. Сама она надеялась, что ее коллеги выжили и, возможно, им еще суждено встретиться.

– А какая ситуация у маторцев? Вы не общались с ними? – пришла вдруг Диане в голову мысль, что те могут знать, как справиться с мутацией гена.

– Как же, общался. Мне даже Лаврентий встречу с их главным устроил. Интересный тип такой. Климом зовут. Кольцо в носу носит. Татуировка в пол-лица. У маторцев чуток по-другому было. Численность поменьше нашего, на перелет у соседей ушло меньше трех недель. В капсулах у них никто не спал. Подозреваю, их и вовсе нет на космолете. Но агрессоры и среди них проявились, стали нападать на своих же. Клим говорит, пока сообразили, что к чему, пока отпор организовали, дикие большой урон успели нанести. Клим нас с Лавром со своими медиками познакомил. Но, как понимаешь, информацией мы друг с другом не делимся.

– Не понимаю. Почему не делитесь? Можно же помогать друг другу.

– Тут такое дело, Дианочка, – живем-то мы рядышком, вроде мирненько, но не доверяем никому. Мало ли что. Узнают они наши секреты, возможности, слабости – да и нападут. И они того же самого страшатся.

– Ясно. А что же с девушками? Есть какой-то прогноз у вас? – Диана отвлеклась на Демьяна.

О том, что он за ее спиной, подсказывал едва уловимый аромат древовидного папоротника. Уже и по запаху его распознаю, – с обреченностью побежденного констатировала Диана. До недавнего времени она не имела представления о том, как выглядит и пахнет древовидный папоротник. Но это растение, листьями напоминающее перья птиц, в избытке росло возле ее нового жилища, а Матвей сообщил, что таким папоротником когда-то питались динозавры.

– Прогноз таков – если уровень агрессивности по пробуждении у девушек будет зашкаливать, из капсул им не выбраться, – за Галина ответил Демьян.

– Но… я не очень понимаю, – растерянно уставилась Диана на Лилю. – Капсула ведь легко открывается.

– Дианочка, так и есть. Но капсулы этих девушек заблокированы, – пояснил Петр Вениаминович. – Открываются только раз в сутки для смены пластыря. Или, когда мне требуется взять кровь, мазок из носа и рта. Все остальные процессы автоматические и могут контролироваться извне. К голове каждой девушки подключен небольшой датчик, с него считывается информация и поступает на монитор. Это помогает анализировать мне состояние активность МАОА.