– Что значит «сходить с ума»?

– Например, они уходили в море и топились там. Своим говорили «Море меня зовет». Другие просто сидели на земле, громко смеялись и будто с кем-то разговаривали. На слова других не реагировали. Пребывали словно под куполом в своем мире. Один алеут спрыгнул со скалы, а до того, как это сделал, сказал, что следует за своим отцом. А отца его уже давным-давно не было в живых.

– Ужас какой… Серьезно?

– Ну что я, врать стану. Тогда власти что подумали – совсем рядом ведь американцы, там на горизонте уже их острова начинаются. Тогда еще между нами и Америкой шла Холодная война, ходили слухи о самом безумном оружии, в том числе ультразвуковом. Власти подумали, что это американцы испытывают новые технологии на местных алеутах, возможно, через спутниковые волны, и быстро эвакуировали оба поселка. В официальной прессе, конечно, написали, что село упразднено для ускорения экономического развития.

– И что потом?

– Да ничего. В Никольском все спокойно было, никто с ума не сходил. Но обратно на Медный и Безымянный никого не переселяли, потому что вот это уже было бы экономически затратно.

– Подождите. Вы сейчас мне такую сверхсекретную штуку рассказали просто так, за завтраком?

Между опухшими веками и дряблыми мешками кожи биолога родился снисходительный взгляд.

– Я тебе рассказал, не потому что я дурак, – усмехнулся он, – А потому что это все чушь. Дело не в американцах и не в секретном оружии. Я думаю, причина сумасшествия местных была биологической.

– Поняла, – заключила Натка, – Вы приплыли сюда найти эту причину.

– В заповеднике закрывают глаза на то, что произошло пятьдесят лет назад, а меня тайна Безымянного заботила все эти годы, – продолжал Гумилев, – Мне тогда восемь было, и мы с мамой жили в Никольском. До сих пор помню корабли с Медного, откуда выходили недоуменные алеуты. Здесь много странного. Взять вот то, что ты говорила – острова нет на картах. Да это потому, что со спутника его не видно. Эхолокация показывает пустое пространство над водой, только подводный камень. Согласно всем приборам измерения, Безымянного просто не существует.

– Это невозможно.

– Действительно, в наш век, когда географические объекты измерены до мельчайших деталей, ты точно знаешь глубину океана в том или ином месте, высоту горы там-то или там-то, остров, которого нет, воспринимается дикостью. Но факт остается фактом – мы сейчас на острове, который не нанесен ни на одну карту.

– Ну хорошо… – сказала Натка, – Почему вы думаете, что это явление биологическое?

– Девочка моя, это мое предположение. На самом деле, я понятия не имею о природе этого острова. Может быть, здесь вовсе нарушены законы физики…

– Да бросьте! – не выдержала Натка.

– Я не шучу, – сухо сказал биолог, – Марина, мама Мишки – я сказал тебе, что она гидрологом была. Так вот, мы плавали с ней на Безымянный один раз. Она сказала, что такой туман, как здесь, физически невозможен.

– Тогда остров тоже был в тумане?

– Да он всегда в тумане, – Гумилев словно изрекал общеизвестную истину, – Когда ты ни приплыви сюда, он клубится и клубится. Утро, день, вечер – неважно. И дело не в том, что здесь всегда дожди и пасмурно. Этот туман состоит не из воды. Он не оставляет следов ни на какой поверхности. Под микроскопом не видно капелек.

– Вы меня разыгрываете? – не выдержала Натка.

– Ты еще спроси, правда ли я биолог, – пожал плечами Гумилев.

– Сейчас папа говорит правду, – сказала Мишка, глядя Натке в глаза.

Вот Мишке Натка верила безоговорочно. Такая, как она, не станет принимать участия в дурацких розыгрышах. Такая, как она, даже врать не умеет, наверно. Будто пытаясь схватить выпадающие из рук катушки с нитками, которых она взяла слишком много, Натка протараторила:

– Если… если все, что вы говорите, правда… если остров не видно с неба, если локаторы не берут, если тумана нет, но он есть, если люди сходили с ума… То здесь не вы один должны быть, а ватага исследователей! Физики, химики, биологи, да еще куча кого!

– Согласен, – кивнул Гумилев, – Да кто же поверит в такую чушь, что я сказал? Если принять это на веру, то сколько фундаментальных законов, на которых основано наше изучение мира, нарушено?

Натка не ответила.

– Понимаешь, ученые, особенно современные ученые – это люди, для которых два плюс два всегда будет четыре, а иначе они мыслить не могут. Им нужны готовые системы. Открытые за них кем-то великим законы, которые позволяют поддерживать стабильность картины мира, где все можно измерить и подсчитать. А когда они сталкиваются с тем, что выбивается из этого, такое явление становится «слепым» пятном. Может, мы на него посмотрим, но позже. А лучше и вовсе забыть. Потом впихнем в устойчивое мировосприятие «задним» числом.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.