Они долго сидели в тишине, которую лишь подчеркивали шумные глотки Дэна, прикладывающегося к горлышку бутылки.
– Я откажусь, Дэн.
– Разумное решение, – облегченно вздохнул он.
– Конрад хочет завтра еще раз встретиться. Надеется меня убедить.
Муж только закатил глаза. К Конраду он относился с предубеждением и тайны из этого не делал.
– Стой на своем, Грейс. Все-таки ты на втором уровне оказываешь практическую помощь, это вмешательство со знаком «плюс». Тебе там лучше…
– Я тебя поняла, Дэн.
Она подняла руку, предупреждая его следующую реплику.
– Нет, послушай! – Он со стуком поставил на стол бутылку и наклонился к ней. – Тебе следует кое-что знать о третьем уровне.
– Что именно? – уставилась на него Грейс, чувствуя зарождающуюся тревогу.
– Там… небезопасно.
– Небезопасно? Ну да, процедура довольно жесткая, однако я уверена: у Конрада необходимые лицензии имеются.
– Я не об этом.
– Если ты имеешь в виду протесты, то в центре применяются очень серьезные меры безопасности.
– Дело не в протестующих. – Дэн потер небритую щеку – словно наждаком провели по дереву. – Я говорю о своем расследовании. Оно еще не закончено, однако…
Грейс вздрогнула.
– Однако?..
– Похоже, методы исцеления на третьем уровне не всегда эффективны.
– Ты ошибаешься, – натужно улыбнулась она, покачав головой.
Дэн снова откинулся на спинку.
– Вчера ночью произошло убийство. Почерк знакомый – такой был у одного из преступников, прошедших через третий уровень. Судя по официальной информации, его исцелили и месяц назад выпустили из «Януса». Майки Килгэннон, слышала о таком?
– Майки? – вдруг задохнувшись, переспросила Грейс.
С этим человеком она работала прошлым летом на втором уровне. У него имелась психологическая зависимость от нарушений закона, которую он подкармливал кражами со взломом, и все же Грейс видела в нем доброе начало, желание помогать другим и даже раскаяние. Поначалу проведенное лечение представлялось вполне успешным, однако впоследствии произошел рецидив. Время от времени подобные эксцессы случались, если не удавалось с первого раза добраться до сути проблемы – как, например, с Никки Пэйтон. Была и другая причина: порой специалисты второго уровня проявляли недостаточную твердость в исцелении зависимости.
Но рецидив после прохождения третьего уровня? Более серьезное воздействие на клиента невозможно даже представить…
– Так что с Майки?
– Изначально его осудили за нанесение тяжких телесных. Потом он снова принялся за старое, однако на сей раз все пошло не по прежнему шаблону. Килгэннон прихватил с собой бейсбольную биту. Утверждал, что просто хотел припугнуть жертву. Хозяин дома, хоть и старик, дал отпор, а Килгэннон был под воздействием наркотиков, потому и не совладал с собой. Жертва надолго угодила в больницу, а нашего приятеля приговорили к терапии отвращением. Вроде бы процесс исцеления прошел благополучно.
– И все же случился рецидив? – недоверчиво спросила Грейс.
– Вчера ночью нашли труп еще одного старика. Картина преступления практически та же самая, однако теперь Килгэннон зашел слишком далеко. По заключению экспертов, жертва забита насмерть.
Грейс охватила грусть. Убийце на второй уровень уже не попасть…
– Есть доказательства, что виновен именно Майки? Вдруг не он?
– На месте преступления нашли бейсбольную биту со следами его ДНК, – пожал плечами Дэн.
Не потому ли Мириам подала в отставку? Возможно, потеряла веру в методы третьего уровня или сделала что-то не то при исцелении Майки и Конрад заставил ее написать заявление… Рецидив после третьего уровня невозможен по определению, ведь так? Наверняка Килгэннону после процедуры провели сканирование мозга – следовало удостовериться, что процесс прошел успешно и бывший преступник более не представляет угрозы.
– Информацию еще не предали огласке, – продолжил муж. – Предполагаю, что кто-то в правительстве решил скрыть инцидент, иначе создастся впечатление несовершенной системы правосудия. У меня есть источник в полиции, так он говорит – якобы им под страхом смерти приказали хранить молчание.
– А тебе он, значит, все рассказал?
– Я умею убеждать, – улыбнулся во весь рот Дэн.
Грейс слышала, что «НьюсФлекс» готова платить за горячие сведения и порой выкладывает баснословные суммы. В прошлом году произошла скандальная история с участием министра, ведающего гидроэлектростанциями, после которой один из информаторов Дэна начал новую жизнь в Аликанте, где на его счет в банке «НьюсФлекс» разместил внушительный вклад.
– Дэн, ты ведь не станешь писать об этом недоразумении?
Пожав плечами, он улыбнулся краешком рта.
– Смотря до чего докопаюсь. В любом случае сейчас я не готов давать материал – еще далеко не все выяснил. Ты меня знаешь: мне нужно или все, или ничего.
У Грейс вдруг пропал аппетит, да и желание сидеть с Дэном и выслушивать его утешения после тяжелого дня. Голова была переполнена впечатлениями от сеанса терапии отвращением и визуальных картинок страшного преступления Ноа Бегброка. Если Дэн будет настаивать на публикации, они поссорятся, а Грейс слишком устала, ей не до того.
– Ты побледнела… Хорошо себя чувствуешь?
– Прости, что-то вдруг накрыло. День был ужасный, правда. Хочу немного отдохнуть.
Она поднялась с дивана и, не оглядываясь, вышла из комнаты. Поднялась наверх, гадая, что увидит во сне, если сумеет задремать.
Глава 5
АГРОКОМПЛЕКС, ЭССЕКС
Три года назад
Предлагаем вашему вниманию специальный выпуск из Агрокомплекса. Это необычное место, где преступники ведут трудовую жизнь и проходят реабилитацию на свежем воздухе Эссекса – выплачивают долг обществу и в то же время учатся быть здоровыми и добродетельными его членами.
Шесть десятилетий здесь вел деятельность завод по производству пластмассовых изделий «Новый полипластик», а затем его снесли по распоряжению министерства защиты природных ресурсов. Территорию огородили стеной, и министерство юстиции заключило с «Янус правосудием» контракт на строительство первого комплекса второго уровня за пределами Соединенных Штатов.
Рядом со мной находится Шагги, один из первых обитателей Агрокомплекса. Мой собеседник родом из Глазго.
Дэн: Шагги, насколько я знаю, комплекс был построен первыми его резидентами. С какими условиями вы столкнулись, когда сюда попали?
Шагги: Ну, сперва тут стояли только палатки да жестяные ведра вместо туалета, но мы не возражали. Многие из нас – и мужчины, и женщины – раньше служили в вооруженных силах. Выглядело все так, будто мы вернулись в Африку, только боевых действий не было. Нас снабдили строительными материалами – древесиной вторичной переработки и электрическими генераторами, после чего велели приступать к работе. Мы расчистили завалы, выкопали траншеи для фундамента и построили себе временное жилье.
Дэн: Возведенный вами городок назвали экоказармами на полном самообеспечении. Гордились ли вы результатом своего труда?
Шагги: Работали здесь в основном бывшие солдаты, поэтому строили то, чему их учили. Да, в итоге получилось нечто вроде казарм. Собственно, и весь комплекс смахивал на военную базу. Так вышло само собой – проекта ведь не было.
Дэн: Как солдаты воспринимали свое пребывание в Агрокомплексе?
Шагги: Военный конфликт вокруг месторождений кобальта здорово выбил многих из нас из колеи. После возвращения на родину люди вляпывались в неприятности с полицией, пили, устраивали потасовки и так далее. Многим грозили тюремные сроки. С тех пор я узнал, что виной всему посттравматический стресс – отсюда и алкоголь, и наркотики. Ну, вы понимаете… Если ты привык к насилию, отучиться сложно. Агрокомплекс стал для нас идеальным местом. Здесь можно было восстановить силы и поставить мозги на место. Мы регулярно встречались с психологами, проходили групповую терапию. Опять же здорово жить на природе.
Дэн: Здесь находились не только бывшие военные?
Шагги: Конечно. Комплекс разделили на небольшие блоки: отдельные кварталы для семейных, для наркоманов и для людей, хм… с психологическими проблемами.
Дэн: Вы здесь сами зарабатываете себе на жизнь. Считаете ли вы, что общество в целом удовлетворено, ведь правонарушителей не приходится содержать на деньги налогоплательщиков?
Шагги: Я слыхал, будто некоторые думают, тут, мол, кемпинг для отдыха на природе, якобы мы целыми днями бездельничаем. Но мы и вправду усердно трудимся, вкалываем по несколько часов подряд на хлопковых полях и мельницах, занимаемся разведением овец. У нас есть прядильщицы, ткачихи, мы возделываем землю и очищаем каналы. Работа приносит деньги, на которые содержится комплекс, а мы пытаемся изменить нашу жизнь. Так что, по-моему, общество довольно.
Дэн: Благодарю вас, Шагги.
Дэн Гуннарссон – для «НьюсФлекс».
