Никки растерянно заморгала.

– Итак, после первого твоего правонарушения мы подыскали тебе жилье, однако эта мера по какой-то причине не подействовала. Поэтому добро пожаловать на второй уровень – посмотрим, как помочь тебе психологическими методами.

Не сумев определить по лицу женщины, дошла ли до нее информация, Грейс продолжила:

– Мы изучим твою эмоциональную сферу, выясним, о чем ты думаешь, и определим, как сделать, чтобы программа твоей реабилитации на сей раз сработала.

Грейс приветливо кивнула, всем своим видом показывая, что клиентке предлагаются прекрасные возможности. Никки кивнула в ответ и пробормотала:

– Чтобы лучше мне помочь…

– Да, верно.

В глазах женщины мелькнуло подозрение. Впрочем, как ее винить?

Клиентов первого уровня служащие центра обычно называли «Отчаявшимися». Грейс никогда так не говорила, однако признавала: прозвище меткое. «Отчаявшиеся» в прошлой жизни бродяжничали, не зная, где и когда в следующий раз удастся добыть еды, питья или получить медицинскую помощь. К этому разряду относилась и Никки при первом своем попадании в «Янус», находящийся в двух милях от мирового суда, где была осуждена за самовольный захват жилья.

Теперь она сидела напротив Грейс, прикрыв лицо засаленным капюшоном и теребя красными обветренными руками поношенные джинсы. Грейс перевела взгляд на ее старые рваные кроссовки и непроизвольно, повторяя движения Никки, разгладила свои кремовые льняные брючки.

– У меня их не заберут? – жалобно, словно обиженный подросток, всхлипнула Никки. Быстро взглянув на Грейс, она тут же отвела глаза в сторону.

– Детей? Не заберут, я об этом позабочусь. Однако взамен тебе придется со мной поработать.

Ей вспомнилась видеозапись с полицейских камер. Полгода назад копы нагрянули в незаконно захваченный дом, и среди находившегося там отребья им попалась Никки – единственная из обитателей притона, кто не употреблял наркотики. Маленькая женщина съежилась в углу, словно бездомная кошка, прячущая своих котят – двух детишек под грязным одеялом. Пытаясь защитить их от вторжения, она плакала так безнадежно, что у Грейс при воспоминании о ее рыданиях до сих пор щемило сердце.

Она провела рукой по черной стеклянной столешнице, и перед ее глазами возникло нескольких цифровых документов. Вся жизнь Никки Пэйтон: отчеты о физическом и психологическом состоянии, заключение специалистов первого уровня, судебные протоколы, даже свидетельства о рождении детей. Также появились обработанные в виде диаграмм показания биосканера, снятые с Никки, как только та переступила порог кабинета: пульс, температура, степень стресса и прочие индикаторы.

Грейс просмотрела отчеты, пока Никки молча ждала с трясущимися губами. Что станет с бедняжкой, если не удастся найти решение? Бедная, кроткая, простая душа, как же ей не везет…

– Никки, милая, это ведь не конец света, а всего лишь второй уровень. Поверь, мы все уладим.

Она протерла столешницу салфеткой и включила эмоциосоник – устройство, распространяющее волны на особой частоте, обладающие свойством успокаивать психику. Затем окинула Никки оценивающим взглядом, пытаясь обнаружить то, до чего никогда не добраться биосканеру. Обесцвеченные светлые волосы, большие карие глаза – клиентку вполне можно было бы назвать хорошенькой, если забыть о затравленном взгляде.

– Вы ведь копаетесь в мозгах? – по-прежнему со слезой в голосе спросила Никки.

– Да, я психиатр, – невольно улыбнулась Грейс. – Исследую работу твоего мозга, спектр эмоций и тем самым помогаю тебе осознать собственные потребности. Это необходимо, чтобы направить тебя на верный путь.

Осознать потребности… Клиенты второго уровня также имели меткое прозвище – «Нуждающиеся». Грейс изучала правонарушителей и предлагала решения, хотя каждый из возможных вариантов укладывался в жесткие рамки государственного стандарта. Сама работа психиатра на втором уровне была исключительно многообразна и требовала специфических знаний и навыков – иначе назревший нарыв не вскрыть. Например, на этой неделе ей удалось выявить у жестокого преступника повреждение мозга после несчастного случая в детстве. Пришлось направить его в хирургическое отделение: возможно, там клиенту помогут избавиться от патологической жестокости – во всяком случае, Грейс на это надеялась.

– Давай-ка возьмем у тебя кровь – возможно, анализ даст нам больше информации.

Грейс поднялась, достала из шкафчика легкий металлический браслет и двинулась к Никки. Та испуганно вжалась в спинку стула.

– Больно не будет. Это секундная процедура.

Наконец Никки вытянула руку. Грейс надела браслет на тонкое запястье, и прибор самостоятельно охватил его плотным кольцом. Уже через секунду-другую браслет разжался. Никки вернула его Грейс и недоверчиво исследовала отпечатавшийся на коже маленький кружок из красных пятнышек.

Грейс вставила прибор в анализатор, и через несколько минут отчет всплыл на столешнице. Она регулярно проводила клиентам скрининг на химический и гормональный дисбаланс, исследуя уровни норэпинефрина, дофамина, серотонина и тестостерона. Сбои идеальных соотношений могли стать чисто физиологической причиной для совершения некоторых видов преступлений. Грейс подозревала, что причина криминогенных наклонностей Никки кроется в серьезном нарушении эмоциональной сферы. Скорее всего, психологическая травма или недостаток родительского внимания в детстве.

С подобными явлениями ей приходилось сталкиваться не раз. Был, например, один ужасный случай с женщиной, воровавшей лекарства для своего младенца, который уже две недели как скончался. Мать его смерть признавать не желала. Крошечный трупик, завернутый в голубое одеяльце, не шел у Грейс из головы.

Хорошо, что Никки Пэйтон не могла заглянуть Грейс в душу, иначе увидела бы, насколько детство психиатра походило на жизнь ее ребятишек. Интересно, стала бы она после такого экскурса доверять Грейс больше?

Прошло много лет после смерти Лотти и исчезновения Реми, и Грейс хранила события своего детства в тайне ото всех, даже от супруга, Дэна.

Никки, как и мать Грейс, была матерью-одиночкой. Теперь детей перестали сажать в тюрьму с мамой, не подвергали наказанию за грехи родительницы. Вне всяких сомнений, в прошлом поступали ровно наоборот с вполне благими намерениями: не разлучать семью. Пожалуй, Грейс отправит Никки с ребятишками в Агрокомплекс, «рекреационный лагерь для преступников», как окрестил его Дэн в одной из самых спорных статей для «НьюсФлекс».

Жизнь Грейс могла сложиться совершенно иначе, если бы ее матери были доступны те виды помощи, что предлагались сегодня. С другой стороны, прошлое стало для нее благословением – оттуда и брали начало инстинктивное желание понять потребности клиента, проанализировать их и выдать ответную реакцию, позволяющую отвратить человека от правонарушений. Профилактика куда лучше, чем лечение, говаривала Лотти. Похоже, правительство наконец-то согласилось с ее теорией.

Концепция «Новый Лондон» оказалась невероятно успешной, и кабинет министров решил инвестировать миллиарды в развертывание аналогичных программ по всей стране. Для начала выбрали Ливерпуль, Манчестер и Ньюкасл. Затраты огромные, однако считалось, что они окупятся сторицей.

Грейс отбросила прошлое в сторону, задвинув его в самый дальний уголок памяти, и сосредоточилась на высвечивающихся на интерактивной столешнице документах:

– Почему ты не исполнила судебный приказ? – мягко спросила Грейс.

Никки лишь покачала головой и сжала губы.

– Расскажи, что заставило тебя уйти из дома брата?

Возможно, придется провести сеанс гипноза – иначе до глубинных мотивов не доберешься…