— Телефон вечером звонил?

— Не помню точно. По-моему, нет, но точно не скажу… Кухня довольно далеко, я могла не услышать.

— Он что-нибудь сказал вам или спросил о чем-нибудь?

— Нет, ничего. Все как обычно. Взял коньяк с подноса, долго рассматривал рюмку, крутил ее по-всякому. Я даже спросила!: «Что-то не так?» Он посмотрел на меня с усмешкой. Он мог так странно улыбаться, как будто по-доброму, а па самом деле…

— А на самом деле?

— Хозяин всегда был добр ко мне, но вообще говорили, что он не очень…

Служанка умолкает: неудобно плохо отзываться о хозяине, который всегда был добр к ней, Сегодня ночью его разбил тяжелый паралич — он потерял речь, у него отнялись руки и ноги. Жили только глаза. Они чего-то требовали, негодовали, умоляли, приказывали. Но что?

— Так каким был хозяин на самом деле? Что говорили о нем?

— Говорили, что хозяин не очень хороший человек. У нас маленький городок. Люди живут здесь из поколения в поколение. Все помнят. Особенно плохое. Люди всегда хорошо помнят плохое о других. Не знаю, мне он не сделал ничего дурного. Наоборот…

— Что — наоборот?

— Он говорил: «Ты красивая девушка, Лиззи. Молодая. А знаешь, это все проходит. Быстро проходит. Быстрее даже, чем об этом говорят. Тебе нужен друг в жизни. Я знаю, у тебя есть дружок. Тоже неплохо. Но дружок — не друг. Пусть ходит. Я не возражаю и хочу, чтобы ты знала об этом».

— Ваш дружок был у вас в этот вечер?

Лиззи краснеет, ей неловко, тем более что она утверждала, вечером перед странным ночным криком в доме никого, кроме нее и хозяина, не было.

— Был, но ушел рано. Часов около девяти. — Она задумывается. — Так и есть, не позже.

— Почему вы сразу не сказали?

— Думала, не имеет отношения, — девушка краснеет: нервничает и не может скрыть волнения.

— Прошу вас понять: к делу имеет отношение все. Буквально все. Вам это понять нужно более, чем кому-либо.

Именно вы были в доме, когда произошли события сегодняшней ночи.

— Может, его просто разбил паралич? У меня так бабушка умерла. Так бывает. — Надежда в ее голосе, вспыхнув, тут же угасает.

Теперь об участниках событий, не всех, а только об основных:.

Дэвид Ло у. Хозяин дома в Роктауне. Богатый наследник. Ему сорок лет, может, чуть больше. Выглядит неплохо: высокий, не толстый, красивые волосы с проседью. Ходит пружинистой походкой. Вообще, если не знать о нем ничего, то производит весьма благоприятное впечатление. В архиве городского суда есть интересные сведения о нем: «Дэвид Спенсер Лоу-младший. Подвергался судебному преследованию за насилие (неоднократно). Ввиду отсутствия прямых улик был оправдан судом присяжных (во всех случаях). Его мать Розалин Лоу каждый раз вносила крупную сумму залога. Особенно шумным было дело об изнасиловании на Мэйн-стрит. Однако тщательное расследование показало, что в данном случае причастность мистера Лоу недоказуема. (Пометка чиновника лиловыми чернилами безобразным почерком: «Отсутствие доказательств еще не есть доказательство отсутствия».) Интересно то, что в городской суд указанные сведения попали неизвестно когда и неизвестно откуда. Вот так в начале шестидесятых появились из небытия записи, компрометирующие Лоу. Истинные они или нет, никто не знает.

Я допустил одну ошибку. Я сказал: «ходит пружинистой походкой». Следовало сказать: «ходил пружинистой походкой». Сейчас мистер Лоу разбит параличом. Все произошло ночью, при невыясненных обстоятельствах. Врач в больнице сказал, что организм, конечно, подорван многими годами рассеянной жизни. Но он же вынужден был признать — не так уж часто сорокалетних мужчин разбивает такой паралич. «Слишком сильный», — в таком смысле выразился врач. Нужны невероятные переживания или сильнейший испуг. А чего пугаться? Чего? В последние годы мистер Лоу вел достаточно скромный образ жизни. Во всяком случае, не был замечен ни в чем дурном. Дело из судебного архива, выдержка из которого приведена, уже долгие годы пылилось на полках.

Роза л ин. Л оу. Мать мистера Лоу. Каков ее возраст?

Надо иметь в виду, что разговор идет о женщине богатой и самонадеянной, поэтому ответить на этот вопрос не просто. Сколько ей лет? Если мистеру Лоу-младшему сорок один… Мистер Лоу-старший женился на Розалин, когда, говорили, ей было никак не более семнадцати. Мистер Лоу-старший был на тридцать семь лет старше — вот оно, мужество и жажда жизни одновременно. Впоследствии это обстоятельство оказалось чрезвычайно благоприятным для миссис Лоу: ей посчастливилось овдоветь в двадцать пять лет, став наследницей одного из самых больших состояний того времени. Итак, будем считать, что молва не врет и мисс Ламсдорф — она немецкого происхождения — стала миссис Лоу в семнадцать. Говорят, она сразу же родила сына, но также известно, что вступал мистер Лоу-старший в брак не потому, что мисс Ламсдорф была беременна, а по любви. По любви, во всяком, случае, с его стороны. Значит, сын родился у Розалин в восемнадцать. Сейчас ему сорок один. Складываем и получаем, что миссис Розалин Лоу никак не меньше пятидесяти девяти, но лишь арифметика за нас в данном случае. Упаси бог, высказать такое предположение, особенно вслух, особенно в присутствии молодящейся миссис. Для нас время, потраченное на определение возраста, не потеряно зря. Знание истинного возраста женщины вообще очень важно, но еще важнее знать, на сколько она корректирует свой стаж пребывания на земле. Если коррекция в сторону уменьшения слишком велика, более пятнадцати лет, — это свидетельствует об отсутствии здравого смысла; в пределах от пяти до десяти — о жизнелюбии и кипучей энергии; в сторону увеличения редко кто изменяет свой возраст, в здравом рассудке, разумеется; разве только слишком юные леди, если нехватка года-двух мешает им достичь цели.

Миссис Лоу утверждает, что ей сорок пять — значит, она полна жизненных сил и здравомыслие ее не покинуло, хотя, возможно, иногда и изменяет ей. Все-таки омоложение на четырнадцать лет штука рискованная. К тому же если ей сорок пять, а мистеру Лоу сорок один, то могут возникнуть некоторые недоуменные вопросы. К происшедшим событиям возраст миссис Лоу отношения не имеет, но может дать какое-то представление о ней самой.

Миссис Лоу высокая, подтянутая женщина, в молодости безусловно неординарно красивая. Часто молчит и лишь поднимает брови. Она подымает брови, когда удивлена, когда кто-то ей не нравится, когда она хочет о чем-нибудь спросить, и вообще в любом случае, когда надо проявить какие-либо эмоции. Вместо: почему? да что вы говорите? вот бы никогда но подумала!.неужели такое бывает? — миссис Лоу просто подымает брови. Довольно удобно, правда? Впрочем, не следует думать, что миссис Лоу так же проста в проявлении чувств, когда погружена в себя. Вовсе пот. Опа умная, расчетливая женщина, способная но только поднимать брови, но и заставлять других удивляться, да так, что брови удивленных бедняжек стремительно лезут вверх.

Элеонора Уайтло у…

Я хотел было рассказать об Элеоноре, как Наташа, только что с самозабвенным интересом ребенка слушавшая меня, перебила:

— Послушай. Почему этот, которого разбило параличом, у тебя Лоу, а теперь появляется Элеонора Уайтлоу. Неужели нельзя было придумать другую фамилию? Уж очень похоже. Он, как я понимаю, жертва — Лоу, она — Уайтлоу. Как бы я не запуталась. — Она лукаво смотрит на меня и тонкой струйкой посыпает песком из маленького кулачка.

— Видишь ли, и Лоу, и Уайтлоу — живые люди, реальные, как ты и я, и мне нет необходимости менять их подлинные фамилии. Пусть все будет так, как в жизни. Я ничего не придумываю, а просто рассказываю, как все произошло.

— Откуда тебе известно — как? Кто-то рассказал или ты вычитал где-то? Правда, откуда? Такое можно знать или не знать. — Она берет меня за плечи и начинает пригибать к земле. Издали доносится рев катера, море взволнованно плещется.

Что я могу ответить на ее вопрос? Откуда я знаю, в самом деле? Я знаю, и это самое важное. Я знаю, что сейчас миссис Элеонора Уайтлоу сидит в кухне особняка мистера Лоу и разговаривает или, если быть терминологически точным, опрашивает Лиззи Шо, хорошенькую, недалекую — во всяком случае, при беглом знакомстве — служанку мистера Лоу, который так искренне желал ей хорошего друга.