Ладно, я не понимаю, что произошло, но, похоже, она меня почему-то боится. Чтобы не усугублять ситуацию, я выхожу из кухни через боковую дверь в сад.

Прогуливаясь по дорожке, слышу повышенные голоса, доносящиеся со стороны входа в поместье. Один из них мужской, звучит раздраженно, но уверенно. Другой — женский, явно расстроенный и кричащий. Сцепив руки за спиной, продолжаю идти по гравийной дорожке к источнику шума. Обычно я не вмешиваюсь в чужие дела, но сейчас любопытство берет верх. Это редкая возможность отвлечься от однообразия безжизненного особняка.

Первое, что бросается в глаза, когда подхожу к дому, — это сверкающий красный кабриолет, припаркованный за воротами. Рядом с машиной стоит женщина в облегающем белом платье и кричит на охранника, указывая на дом. Мужчина, похоже, безуспешно пытается ее успокоить. Я успеваю уловить лишь имя Рафаэля в их разговоре. Внезапно женщина поворачивает голову в мою сторону, и ее длинные волосы, почти такого же цвета, как у машины, развеваются на ветру. Ее взгляд скользит по мне, начиная с макушки, где галстук Рафаэля поддерживает мой пучок, и заканчивая бледно-серой рубашкой, которую я надела.

— Chi è quella? (Перев. с итал.: Кто она?) — усмехается рыжая, явно недовольная моим присутствием.

Охранник подбегает к ней и почти силой усаживает на водительское сиденье. Женщина, не отрывая от меня взгляда, выпаливает целую тираду обидных слов. Ее раздраженные слова и жесты рук не оставляют сомнений, несмотря на языковой барьер. Затем она включает задний ход и исчезает в облаке пыли.

Я иду обратно к дому, ощущая внезапное разочарование.

У Рафаэля есть девушка.

* * *

Теплый соленый ветерок играет с распущенными прядями волос и нежно касается моих глаз. Я поправляю мягкий белый кардиган и тянусь к бокалу с вином, который поставила между цветами слева. Мой взгляд притягивает далекое мерцание желтых огней, разбросанных по темному горизонту Средиземного моря — это рыбацкие лодки.

Сегодня вечером я ждала Рафаэля в его офисе больше часа. Когда пришла в назначенное время, его там не оказалось, и, решив, что он не придет, я спустилась вниз. Я бродила по пустым комнатам, но, как всегда, чувствовала себя странно, находясь одна в таком огромном и великолепном доме. Даже Гвидо нигде не было видно. Через некоторое время я вернулась на кухню, взяла бутылку красного вина и бокал, а затем вышла в сад.

Это удивительное место, наполненное мириадами кустарников и полевыми цветами, которые цветут в расщелинах и гравийных клумбах, выложенных вокруг камней и валунов вдоль естественного склона. Оливковое дерево с широко раскинутыми ветвями отбрасывает тень на массивный плоский камень, на котором я сижу, всего в нескольких шагах от толстого ствола вечнозеленого дерева. Я нашла это место сегодня утром во время осмотра территории, а ночью отсюда открывается еще более величественный вид.

Хруст гравия за спиной меня пугает, и я едва не проливаю вино на свой новый кардиган.

— Я уже подумал, что ты сбежала, мисс Петрова.

Я расслабляюсь. Это всего лишь мой похититель, коварный хозяин и самый опасный убийца на свете. То, что это осознание приносит мне успокоение, очень настораживает.

— Когда кругом скалы, электрический забор и твоя охрана с «Узи», у меня почти нет шансов на побег. — Я поднимаю бутылку, чтобы налить еще вина, но она пуста. Черт. — Тебя не было в офисе, когда я приходила.

— У меня были неотложные дела.

Я оборачиваюсь к скрытому в тени Рафаэлю, который прислонился к оливковому дереву.

Всегда в тени.

— Твоя девушка заходила сегодня.

— Вряд ли это моя девушка, скорее, бывшая. Она не очень хорошо переносит разрыв, — отвечает он. — Похоже, она все еще в трауре.

— Ты разбил ей сердце?

— Хуже. Я аннулировал кредитку.

Я смеюсь, а затем снова смотрю на море. Шаги Рафаэля по камням едва слышны. Одежда шуршит, когда он садится позади меня. Рафаэль вытягивает длинные ноги по обе стороны от меня, и, хотя мы не касаемся друг друга, я ощущаю его тепло, когда его огромная фигура окружает меня, и его присутствие словно окутывает мою душу.

— Я оставила твой экстравагантный подарок на столе.

— Тебе не понравился? — шепчет он глубоким голосом совсем рядом с моим ухом. Мое сердцебиение учащается.

— Он прекрасен. Но подарки не заменят извинений.

— Почему?

— Возможно, это станет для тебя сюрпризом, Рафаэль, но людей не купишь.

— В прошлом это неплохо работало.

— Это очень печально, — бормочу я, глядя в свой почти пустой бокал. — Кстати, тебе больше не нужно прятаться от меня. Я знаю, кто ты, так что в этом нет необходимости.

— Я в курсе. — Его теплое дыхание касается мочки моего уха. — Как тебе мой дом?

— Он одновременно и красивый, и пугающий.

— Почему так?

— Здесь никого нет, кроме одной служанки, которая убегает, как только меня замечает. Почему она так поступает?

— Возможно, она просто не знает, как себя вести. Я редко приглашаю женщин в свой дом.

— Даже тех, кого похитили?

— Да. — Его дыхание касается моей щеки. — Что не так с моим домом?

— Ничего. Просто здесь слишком тихо. Я к этому не привыкла.

— А к чему ты привыкла, мисс Петрова?

— К шуму. К тому, как горничные суетятся, спорят друг с другом. Как люди постоянно входят и выходят, двери открываются и закрываются. Дома всегда кто-то кричал. Например, наша домработница постоянно ругалась, когда кто-то испачкает ее чистые полы. Или папа, который кричал на садовника, чтобы тот выключил газонокосилку, потому что пытался работать с моим братом. Как наш повар Игорь из кухни, который ругался на Валентину за то, что она положила слишком много соли в кастрюлю. И пронзительные крики сестры из своей комнаты, когда она обнаруживала, что я взяла ее любимую футболку и вернула ее испачканной. Эта тишина вызывает у меня мурашки. — Я допиваю вино и ставлю бокал между ног на камень. — Почему у тебя нет домашнего персонала?

Рафаэль молчит слишком долго, и я начинаю сомневаться, что он ответит.

— У меня есть домашний персонал, — наконец произносит он. — Я просто отправил их на время, чтобы тебе было комфортнее и ты не нервничала, когда вокруг так много незнакомых людей.

Я не могу сдержать смех.

— О, как же ты заботлив. Особенно после того, как меня похитили с улицы, запихнули в фургон со связанными руками и кляпом во рту, а затем перевезли на другой континент. Всё это не стало для тебя проблемой. И все же ты отправил служанок, чтобы я не чувствовала себя неловко?

— Вроде того.

Я наклоняю голову вбок и краем глазом смотрю на его губы. По крайней мере, я так думаю. Луна позади нас низко в небе, и Рафаэль едва различим, как туманный силуэт.

— Что тебе от меня нужно?

— Как я уже говорил. Почини мои системы, и ты свободна.

— И это всё?

— Да, именно так, мисс Петрова.

Я киваю и смотрю на рыбацкие лодки на темном горизонте.

— Тогда дай мне ноутбук, чтобы я могла работать быстрее.

— Боюсь, я не могу этого сделать.

— Ты действительно идиот. — Я вздыхаю. — Когда ты снова позволишь мне позвонить семье?

Я чувствую, как Рафаэль отстраняется, слышу шорох ткани, а затем он протягивает вперед руку. В его руке телефон, на экране высвечивается имя моего отца.

— А мой отец не поймет, что это ты?

— Это мой личный номер. Он есть у немногих людей, и твой отец не из их числа. В любом случае его невозможно отследить. — Он нажимает на кнопку вызова, и я осторожно подношу телефон к уху.

— Что? — рычание отца раздается в трубке, как только звонок соединяется.

— Привет, пап, — с придыханием произношу я. — Это я.

— Вася! Господи боже, малышка! Мы тут с ума сходим. Где ты, черт возьми?

— Все в порядке, не волнуйся.

— Не волнуйся? Ты пропала на несколько дней! Ты опять с одним из своих друзей-панков? Потому что если это так…

— Мне нужен был перерыв, папа, — бормочу я.

— Тебе нужен был чертов перерыв? Из-за того, что я забрал у тебя ноутбук? Я уже в четвертый раз собираю всю Братву, чтобы тебя найти, и переживаю, что с тобой могло случиться что-то ужасное! Я думал, ты уже выросла из своих подростковых истерик. Я хочу, чтобы ты вернулась домой. Прямо сейчас!