– Нет Роза, я уверена, что Амур пронзил меня стрелой. Не поверишь, мы почти до утра любовались Элевсином с круглой смотровой площадки, рассматривая зеркальные стены небоскребов и купаясь в неоне. Это было так романтично! Поэтому, я могу сказать, что любовь – это прекрасно и тебе советую испытать ее.

Я быстро завязала фартук. На узел, так как не сдержалась от переизбытка разных эмоций, вдруг возникших внутри.

– Я, пожалуй, придержу своих хорсов для лучших времен. Тем более, помимо моей матери и тетки, мне только еще воздыхателя не хватало.

– Наоборот, – пожала плечами Соня, – избранник разнообразит твою жизнь.

Подавив раздражённый вдох, я вымученно улыбнулась.

– Уверена, мне это не грозит по нескольким причинам. Одна из которых, неудачная личная жизнь моей матери и тетушки. Им как-то не посчастливилось найти любимых, а мне, думаю, не стоит и начинать. Закончиться это может полным фиаско.

– Ты слишком категорична, Роза, – вздохнула девушка.

– И это говоришь мне ты? – я прыснула со смеху, – еще день назад ты называла весь мужской пол не самыми приятными эпитетами.

– Я ошиблась, – спокойно ответила Соня, ни капли не задумавшись. – Как тебе Леопольд? Он смотрит на тебя как на хорошо прожаренный кусок стейка.

– Прошу тебя, не начинай, – я направилась к двери, желая прекратить сватовство на месте. Прямо в этой обшарпанной миниатюрной кладовке. – Я воспринимаю его как сотоварища по этому бренному делу, как работа у Гилберта.

Соня поплелась за мной следом, пока я норовисто бежала в зал, чтобы укрыться от неприятного разговора, полностью погрузившись в звон посуды, жевания клиентов и тихой отрыжки.

– Ну, может быть есть кто-то, кто нравится тебе.

Взяв поднос и ничего не ответив, я поторопилась к одному из столиков, почему-то подумав про Мартела Гризби.

С какой радости он пришел мне в голову, осталось для меня загадкой.

Такой как он никогда не обратит на меня внимание, а если обратит, то только в случае игры кеди и муши, где я буду мушью в руках самого чародея.

На долю секунды я замерла, оглядывая шумный зал и посетителей, поедающих пироги с незамысловатыми начинками и курицу и чуть не рассмеялась, представив этого франта в шелковом костюме в этом заведении, забытом богом. Он бы бежал отсюда как укушенный за зад и вспоминал этот день как самый страшный ужас. А если бы еще попробовал пережаренные в кипящем масле куриные крылья в острой панировке от Гадвика, то даже было сложно представить, чтобы бы было с этим представителем аристократии.

Почему-то, это меня развеселило и дало возможность отработать налегке, несмотря на сверлящие взгляды Гилберта и влюбленные Леопольда. Он вздыхал, разглядывая втихаря мой тощий зад.

– Роза, – начал он, в момент моего недолго отдыха. Я пила воду и с острым прищуром рассматривала тех, кто уже отобедал изысканными блюдами.

Гилберт четко следил, чтобы подавальщики молниеносно убирали грязную посуду. – Я тут подумал о прогулке на круглой площадке. Вид с нее открывается на город, немыслимо захватывающий!

Я покосилась на молодого человека, сразу же поняв, что Леопольд, мучаясь от неразделенных чувств, решил попросить совета от неожиданно влюбившийся Сони. Спросил бы он этот совет днем раньше и создание с красными волосами, сказала бы куда ему пойти далеко и надолго.

Меня вдруг резко взбесило, что подруга за моей спиной начала устраивать мою личную жизнь.

– Лео, мне правда некогда, но как-нибудь, мы обязательно полюбуемся на рукотворные произведения гелийцев.

Лицо Лео сначала засияло, а потом потухло, как отключившееся неоновая вывеска.

– И когда же это будет?

– Леопольд, – начала я более официально, сдерживая себя и не переходя на эмоции. Надо было подышать несколько раз в свободном ритме, как это было написано в одной из книг Констанции. – Не тешь себя надеждами по поводу меня. Мы просто друзья.

Молодой человек кивнул.

«Надо же, какой понимающий!» – подумала я, с нескрываемым облегчением.

– Тогда, может быть, как друзья сходим?

– Хорошо, – выдавила я из себя, – как только появится свободный вечер, то сразу. Ты знаешь, как я загружена.

В этот момент Гилберт рявкнул в нашу сторону, пока Лео набирал воздух, чтобы что-то сказать и наш дуэт у стойки с прохладительными напитками распался.

Уже позже, когда я закрыла смену и села в летокар, не чувствуя ног, я устало потерла виски и не теряя время, отправилась в дансинг клуб. Завтра меня ждала утренняя смена в «крылышке», после чего целый свободный вечер, который я могла провести как хотела.

Когда я приехала в клуб, то отчетливо услышала, как от майки и волос воняет лапшой. Запах настолько въелся, что не желал покидать мое тело, как я не натирала его душистыми благовониями.

Дансинг клуб, с залихватским названием «Звездная ночь», представлял собой круглое выпирающее здание, в районе увеселительных заведений. В паре кварталов от него находился «Золотой Таллер».

Место было знатное, среди определенной категории посетителей.

Здесь любили собираться мужчины, дымили сигарами, пили бранди, обсуждая дела и не забывали расслабляться, разглядывая танцующие женские тела.

Внутри, среди приглушенного света и давящих на глаза красных световых кристаллов, от которых могла неожиданно развиться мигрень, стояли круглые столики, а по периметру расположились бордовые бархатные диваны.

Дансинг клуб, полностью оправдывал свое звездное название. Весь потолок и стены были усыпаны сверкающими как бриллианты точками, созданными умелыми бытовыми чародеями. От этих точек исходил то яркий, то приглушенный свет, освещая пространство преломленными лучами.

С другими девушками танцовщицами в клубе, я практически не общалась.

Некоторые из них, не скрывали своего настоящего отношения ко мне, и я была им за это благодарна. Уж лучше открытая зависть и недовольство, чем лесть!

Пара раз в мою сторону долетала фраза, что я попала сюда, только благодаря Ливии. Так бы, меня сюда никто не взял! Об этом твердила пышногрудая Маона, девушка, пользующаяся популярностью среди мужчин и срывающая овации. Меня же она в открытую называла костлявой.

Я не обижалась на обидные фразы, так как не ощущала себя частью этого места и мне было плевать, срываю я овации своими костями или нет. Моей целью было заполучить побольше чаевых и некую сумму за выход.

Управляющий клубом, был не против, когда я заменяла Ливию. Я знала, что я не плохо танцую. Что еще было делать в пустынном Илире, как не развлекать себя у зеркала, репетируя различные па, подсмотренные через панель вещания, гордость, которую в свое время принес отчим. Скорее всего, где-то украл, чтобы порадовать мать!

Сольных выходов у меня был один. Оставшееся время до рассвета, я выступала на подтанцовках на сцене или в отведенных нишах, показывая окружающим свою природную растяжку и всеми силами абстрагировалась, делая вид, что не вижу некоторых масляных заинтересованных взглядов возбужденных самцов, заправившихся добротной порцией алкоголя.

Переодевшись в видавший время и не одну танцовщицу костюм из темно-фиолетового бархата, украшенного стразами и перьями, который оголял практически все, выставляя напоказ длинные ноги в сетчатых чулках, я еще некоторое время просидела возле выделенного зеркала, борясь со сном, накатывающим на меня волнами.

Из головы моей не выходила капсула для отдыха, где я могла предаться покою в полной тишине.

Намалевав губы ярко-красной глянцевой мазилкой и подведя глаза черной подводкой, я словила на себе пару нездоровых прищуров от девиц в мой адрес, давя в себе вздохи.

Здесь была своя атмосфера. Танцовщицы, работающие тут на постоянной основе, воспринимали даже столб своим соперником.

– Роза, следующий выход твой, заканчивай с приготовлениями, – пропела хозяйка заведения, большая Бэт. Женщиной она была видной, осанистой и солидной, не смотря на любовь к оранжевым оттенкам, огненного цвета кудри и пышные формы. Оправив боа из красных перьев, женщина прошлепала в золотистых туфлях без задников по общей гримерной, давая указания и указывая на девушек пальцем, где сверкал огромный рубин.