Джавзат невзначай взглянул на себя в овальное зеркало, висевшее в холле особняка на пестрящей стене, обклеенной яркими обоями, с изображением распустившихся бутонов роз и ненароком, поморщился.

Насыщенный аромат благовоний, со звучным названием «Лилия в цвету», ударил в нос и захотелось нещадно расчихаться на весь особняк, но вместо этого он обернулся на дверь, разглядывая аристократичный женский силуэт, только что покинувший дом.

Понравилась ли ему, некая госпожа Вольтер, он еще не понял, посему пожевал губу и вздохнул, дергано проведя длинными пальцами по лысине.

Иногда, Джавзату хотелось, чтобы его хозяин уже остепенился, но все дамы, проводившие ночи и бывало и дни вместе с господином Гризби, по каким-то причинам не устраивали старого камердинера. Как и самого господина Гризби.

Хозяин славился своим непостоянством с самого рождения. Его неугомонная натура всегда искала что-то новое и неизведанное, не останавливалась не перед чем и не перед кем, завоевывая новые рубежи и горизонты.

Джавзат не мог припомнить, кто в роду Гризби мог быть точно таким же непостоянным, порой жестоким и беспринципным? Быть может, Мартел, пошел в свою прабабку Венеру, заносчивую старушенцию, которая не давала никому покоя до самой смерти, а в конце своей жизни, блеща нехилым здоровьем, случайно обпилась белладонны и скоропостижно скончалась в саду под увесистым кустарником шиповника.

Тогда ее долго искали и нашли благодаря, валяющейся на дороге туфле.

Камердинер и главный слуга в одном лице, пожевал губу, снова бросив на себя оценивающий взгляд в зеркальную гладь.

В глазах читалось сожаление. Он был стар и всеми силами пытался сохранить былую молодость, благодаря чародейским вещицам и технологиям.

– Джавзат? – произнес голос за спиной, выводя из глубоких раздумий и мужчина ненароком вздрогнул.

– Госпожа Гризби? – произнес он, тут же стушевавшись. Матушка Мартела, до сих пор, действовала на него пугающе. Язык прилипал к небу, а на лбу выступала непрошенная испарина.

Женщиной она была статной и голубой кровью от нее разило за версту.

Лана Гризби выглядела моложе своего возраста, лет на двадцать. Она не использовала чародейские маски, создающие эффект вечной красоты. Скорее всего, предпочитала втирки и снадобья, но иногда Джавзату казалось, что она пьет кровь младенцев.

Женщина, плавной поступью, словно дикая кеди (кошка), подошла к нему и слегка нагнулась, мимолетно взглянув на входную дверь.

– Как тебе госпожа Вольтер?

Джавзат растерялся. Обычно, при ней он словно проглатывал язык и мысли путались. Он снова сглотнул, пытаясь выудить в своей голове хотя бы одну здравую мысль и поморщился.

– Чувствуется масть, госпожа, но я бы не стал торопиться, – выдавил он из себя, а Лана прищурилась. Не мог же он сказать, что во всех претендентках на руку и сердце его драгоценного воспитанника, он видит неподходящие черты. Да даже в этой Марджери Вольтер! Аромат ее благовоний, сведет его в могилу раньше времени, если его дражайший Мартел, вдруг решит на ней жениться!

– Послушай, Джавзат, – цедя слова сквозь зубы, проговорила Лана, впиваясь острым взглядом в моментально ссутулившегося старика. – Марджери прекрасно подходит моему сыну. Древний благородный род, под стать нам, прекрасная родословная. Уж лучше она, чем эти выскочки, мнящие себя не ясно кем!

– Да, но, – проблеял мужчина, ощущая как грудь сжимает спазм. Не свалиться бы с сердечным ударом на мягкий ковер!

– Сделай все возможное, чтобы мой сын остепенился и сделал выбор. Мартелу давно пора создать семью и свить гнездо. Ему нужна супруга со стальными нервами, здравым и холодным рассудком. Уверена, Марджери подходит под эти эпитеты, как никто другой.

– Ваш сын, очень непосредственный молодой мужчина, госпожа. Ему сложно угодить, и он избалован делать то, что хочет. Я, конечно, постараюсь, но…

– Никаких, но! – прошипела Лана. При этом, ее лицо оставалось спокойным, словно гладь озера. На безымянном пальце сверкнул рубиновый фамильный перстень Гризби. – Вот, – протянула руку женщина и Джавзат увидел в ее ладони кристалл, – скажешь, что это помогает от мигреней и положишь в его покои.

Камердинер резво закивал. От кристалла шло приятное покалывание и холодок. Старый слуга прекрасно понимал, что в кристалле заложен абсолютно другой эффект и он явно был связан с тем, чтобы задобрить хозяина и заставить его думать иначе.

Мужчина дергано кивнул, рассматривая как матушка Мартела с легкостью открыв дверь в кабинет хозяина, просочилась в дверную щель.

Джавзат сразу же заметил задумчивый профиль Мартела и то, как он аристократично выпускал дым от сигареты, расслаблено развалившись в кресле.

От громкого дверного хлопка, картина на стене покосилась на правый бок. Джавзат был суеверным и в этом моменте, он уличил дурной знак. Он покачал головой, думая про себя, что его мальчику, никто не подходит, но с Ланой Гризби, он тягаться не мог. Они были в разных весовых категориях.

– Проснись, проснись, проснись!

Голос раздавался все сильнее и сильнее, переходя на все более противные и писклявые фальцеты, от которых хотелось забиться как можно глубже в подушки и не слышать этот непрекращающийся монолог.

Между делом в моей голове промелькнула мысль, что я не высыпалась нездоровое количество времени и скоро мне это грозило нервным срывом, раздражением или агрессивным поведением, под которое мог попасть кто угодно.

Мимолетно размечтавшись о капсуле для сна, в котором спишь как младенец, я перевернулась на спину, стараясь не реагировать на непрекращающийся звук рядом и позволила себе еще чуть-чуть помечтать о месте, где разольется полная тишина, благоухание морского бриза, а перины и подушки будут настолько мягкими, что улыбка не сойдет с моего лица, пока меня не изгонят, спустя оплаченное время.

– Роза, Роза, Роза, время, время, время!

Голос не прекращался, пока я не распахнула глаза и в упор не уставилась на кибернетический механизм, коротко называемый андроидом, с именем Люси.

На потертом экране, взметнулись вверх электронные глаза, изображающие все грани эмоций сразу, начиная от волнения, заканчивая возмущением.

Андроид, представляющий собой металлический каркас с миниатюрными руками и головой, прокатился мимо узкой кровати, обогнув ее с другой стороны и шарахнулся об тумбу.

Тормоза давно надо было поменять, как и ядро электронной штуковины, но так как стоило это удовольствие как две мои зарплаты, я не торопилась обновлять детали старого андроида, надеясь про себя, что Люси будет жить долго и счастливо еще долгое время.

Иногда Люси страшно тормозила и вела себя странно, так как процессор заедал и выдавал немыслимые штуки. Мог по часу кружиться на одном месте, говорить идиотские глупости или повторять одно и тоже по тысячу раз за раз.

В общем, Люси я старалась всегда оставлять дома, как помощь близким.

– Опоздание составляет пятнадцать минут, – выдала Люси, снова шарахнувшись об тумбу. – Гилберт выдаст штраф или уволит, имей в виду.

Я откинула одеяло молча и практически грациозно, стараясь не выдавать как меня все достало, проглотила злой комок в горле и направилась в душ.

– Если бы не я, -не замолкала Люси, тащась позади меня, – тебя давно бы уволили. Имей это в виду. Да, да, да! Если бы не я, вы бы сгинули, все трое.

Захлопнув узкую кабинку, где с трудом вмещался один человек и то боком, я жадно подставила лицо под горячие струи, пытаясь проснуться.

Андроид затих, но я прекрасно знала, что Люси стоит под дверью ванной комнаты, размером с пятачок, выжидая моего выхода, чтобы дополнить свои высказывания какими-нибудь новыми и очень важными добавлениями.