Кто бы знал, как было страшно выходить из комнаты. Я, наверное, минут десять простояла у двери, вслушиваясь в эти жуткие звуки, и только понимание, что в комнате меня легче всего запереть – ведь находилась она на втором этаже, – сподвигло меня на решительные действия. Но в коридоре никого не оказалось, а звук будто бы переместился на первый этаж.

Дрожащими руками, стуча зубами от страха, я с лопатой на перевес отправилась вниз, однако ни в прихожей, ни в прачечной, ни в кухне и кладовой никого не обнаружила. Стоны перемещались из одного конца дома в другой, и, оббегав пыльное здание, в итоге я, громко и витиевато выругавшись, прихватила с собой начатую палку колбасы, батон и бутылку с водой и ушла в единственную чистую комнату. Просидела там до самого утра, пялясь в темноту за окном, жалея себя, несчастную, и безрезультатно нажимала на экран телефона, время от времени вздрагивая от более громких и протяжных завываний.

Только с наступлением рассвета, когда небо окрасилось в розовый цвет, а разноголосые птицы огласили округу переливчатым пением, я, растирая глаза и беспрестанно зевая, вышла из комнаты.

– Ей-богу, точно в фильме «Вий», только упыриху я так и не нашла, а место петуха заняли горластые воробьи, – сердито проворчала, спускаясь на кухню. Пить воду опротивело и хотелось горячего чая, а лучше каши на молоке и тостов с сыром. Но больше всего я желала убраться отсюда куда подальше, но, к сожалению, была уверена, что портал (или дверь, неважно) в мой мир находится в этом месте и его надо срочно разыскать. Чем я и планировала заняться сразу, как позавтракаю, но настойчивый стук в ворота вынудил меня изменить свои намерения, в том числе и отказаться от горячего чая.

– Кто там? – выкрикнула из-за забора, благоразумно не высовываясь на улицу, мало ли кто или что меня там ожидает.

– Почтарь! Дерби, – отозвался мужской голос, калитка дернулась, но не открылась, и все тот же немного картавый голос уточнил, – мадемуазель Эмилия?

– Да, – настороженно подтвердила, до конца сомневаясь в правильности своих действий и продолжая прятаться за высоким забором.

– По вашему адресу писем накопилось, мне требуется их вам вручить.

– Приходите завтра, – ответила, мысленно пожелав себе уже сегодня до конца дня вернуться домой. Подтянув к калитке скамейку, я быстро на нее вскарабкалась и, привстав на цыпочки, выглянула на улицу, – завтра приходите.

– Ой! – испуганно вздрогнул, как оказалось, парнишка лет семнадцати, ошеломленно посмотрев на меня снизу вверх, – я не могу завтра, мсье Торин с меня шкуру спустит, если я вернусь с этим.

Под «этим» он подразумевал мешок. Мешок, под завязку набитый макулатурой. Но, как оказалось, это было ещё не всё, через секунду из-за спины почтаря выкатилась тележка с таким же пухлым мешком на ней.

– За каждое расписываться? – просипела, гулко сглотнув, оценив масштаб бедствия. Минуту назад я решила, что, возможно, найду в письмах подсказку или хотя бы направление, куда двигаться дальше.

– Нет, – ошалело пробормотал мсье Дерби, торопливо добавив, – так заберите.

– Ладно, – с сомнением протянула, осторожно спускаясь со своего помоста, и уже через минуту распахнула калитку, – сюда заноси.

– Угу, – кивнул парнишка, слишком уж шустро закинул во двор мешки и, таща за собой дребезжащую без груза тележку, дал стрекача.

– Не могли большую часть писем потерять, как делают в нормальных почтах, – задумчиво протянула, нервно икнув, оглядывая полные, туго набитые мешки, – это же надо, сколько времени хранили… хм, надеюсь, это не счета за электричество, воду и налоги.

Мысль, что меня попросту обманули и подсунули неоплаченные счета под видом писем, не покидала меня до тех пор, пока я все-таки не развязала неподдающуюся бечевку и не залезла в первый мешок. Но, вытащив из него не меньше сорока конвертов с совершенно незнакомыми мне именами отправителей, я убедилась, что в ближайшее время мне не грозит тюрьма за долги бабули, и это меня порадовало.

У меня было нестерпимое желание оставить мешки у ворот, но, взглянув на хмурое небо и серые тучи, проплывающие над головой, я, поднатужившись и с помощью такой-то матери, поволокла очередное наследство бабушки Корнелии в дом.

– Здесь и оставлю, – постановила, оглядев угол прихожей, – под ногами, главное, не мешаются, и ладно, а теперь чай и каша, – распорядилась и бодрой рысцой поскакала на кухню, но увиденное поумерило мой пыл.

Помещение для приема пищи при свете дня выглядело удручающе. Дорожка, протоптанная от двери до грязной раковины, явно указывала на толстый слой древних залежей пыли. Оставленные на столе чашки и миски паук заботливо укутал паутиной, она же свисала ажурными лохмами с люстры, создавая самый подходящий антураж к фильму ужасов. А если вспомнить жуткие ночные стенания, то невольно поверишь в привидения или, того хуже, прикованных к стене в подвале монстров.

– Ну что ж, глаза боятся, а руки делают, – произнесла я. Вести беседы с собой грозило превратиться в дурную привычку, и это немного тревожило, но, мысленно отмахнувшись от назойливого и язвительного внутреннего голоса, я приступила к уборке.

Смести со стен, потолка паутину, согнать старой метлой к порогу мусор, замочить в тазу грязные тарелки и смыть пыль со всех поверхностей – на все ушло полдня. Завтракать пришлось на ходу и без горячего чая, но и готовить в этой антисанитарии было бы верхом глупости. Не хватало еще заболеть в этом странном месте для полного счастья. Одно успокаивало: ужинать я точно буду чем-нибудь горячим и сытным.

– Ну, вроде бы все, до генеральной уборки недотянула, но пыль уже не витает по помещению, а пауки не десантируются с потолка, – задумчиво протянула, оглядев небольшую и теперь чистую кухоньку.

Я быстро поставила найденную в шкафу и отмытую до блеска и скрипа кастрюлю на газовую плитку бабули. С местной двухконфорочной плитой, с небольшим ящиком под ней, я не смогла справиться и на время отступила. Итак, мне несказанно повезло, что в доме имеется водопровод, причем рабочий, электричество тоже в наличии, и даже забавный пузатый, высотой мне по пояс, холодильник, утробно рыча, все же охлаждает продукты.

– Осталось смести грязь от кухни до спальни, да и ванную комнату бы отмыть, мало ли насколько я здесь застряла. А ещё поймать того гада, что ночью не давал мне спать, и можно жить, до тех пор, пока продуктовый запас не закончится, – оставлять дом без пригляда мне совсем не хотелось, вдруг за время моего отсутствия сработает портал…

Вода в кастрюле закипела в считаные минуты. Налив большую ее часть в тарелку с лапшой быстрого приготовления, остальную я перелила в кружку и, утопив в ней пакетик с чаем, наконец уселась за стол. Но не успела я пригубить горячего напитка, как со стороны заросшего сада раздался знакомый душераздирающий стон и скрежет, будто кто-то царапает железом по стеклу.

– Да чтоб тебя, – сердито выругалась я, отставляя кружку, не глядя схватила стоящую рядом лопату и устремилась на улицу, твердо решив найти беспокойного соседа и наконец его упокоить.

В очередной раз облазив дом сверху донизу, нацепляв на себя не меньше сотни килограммов пыли и нарядившись в ажурную паутину, ворча на странный и жутко раздражающий звук, который непостижимым для меня образом перемещался по всему участку, я отправилась на улицу.

– Кажется, этот гад там кого-то истязает, – пыхтя пробормотала, перебираясь через поваленное ветром дерево, – чтоб ему пусто было.

Найти того, кто так ловко перемещался по небольшому клочку земли, оказалось делом непростым. За время поиска источника ужасного стона мне чудилось, что я медленно сходила с ума. Протяжный, жалобный… будто котят кто мучит, звук игнорировать было просто невозможно, и я с маниакальной одержимостью засовывала свой порядком чумазый нос во все щели.

Наверное, мое врожденное упорство, или, скорее, вредность, помогли мне наконец обнаружить под толстым слоем грязи, листьев и какой-то трухи обитую железом дверь.