– …Бабушка рассказала?

Подавив улыбку, хмыкаю в ответ. Зоран относился к моим визитам в его дом с особым трепетом, опасаясь, что рассказы его бабушки Миры обнажат его уязвимость. Для меня же эти визиты были драгоценной мозаикой в воспоминаниях. Ведь в нашем уединенном мире уязвимость была не недостатком, который нужно скрывать, а скорее драгоценным камнем, который нужно доверять на хранение лишь близким рукам.

– Ты раздуваешь из мухи слона, Зор, – сказала я с оттенком снисходительности, пока мы шли по знакомому маршруту, возвращаясь домой. Мое непринужденное отстранение оказалось неэффективным, чтобы стереть нахмуренные морщинки на его озабоченном лбу.

– Раздуваю?! – взорвался Зоран, кипя от негодования. – Какой-то озабоченный, непривлекательный мужик без устали пристает к моей подруге! И по-твоему я буду молча наблюдать за этим?

– Не такой уж и не непривлекательный… Многие девочки в моем классе находят Харитона весьма… харизматичным, – возразила я, слова сорвались с легкостью. Часть меня питалась азартом, неослабевающей потребность провоцировать ревность моего друга.

– Харизматичным?!! Он?! Из всех людей, населяющих Зету, он – последний, кого я мог бы хоть отдаленно считать харизматичным!

Подавив усмешку, мой голос выдал саркастическую искру: – Ну-ну, Зор! Ты же парень и в тебе просто говорит ревность.

Он мотнул головой, отвергая мои слова. Молчание растянулось между нами, как непроходимый бархан, его возмущение было очевидным.

Обессиленный, Зоран наконец признался: – Харитон… так себе парень, Дар. От одного его взгляда на тебя исходит хищное намерение. Не в том смысле, что он тобой просто увлекается – кто бы не увлекся, – я про то, что в нем есть что-то зловещее. Недоброе.... Понимаешь?

– Не-а!… – дразняще мурлыкнула я.

Зоран вздохнул, в его тоне появилась несвойственная ему твердость.

– …Я не хочу делить тебя ни с кем, Дар.

Слова поразили меня с непредвиденной силой, заставив сердце сжаться в груди. Зоран всегда был рядом со мной, наши дружеские узы были непоколебимы, но это… это была незнакомая территория разговора.

Когда мы наконец добрались до его фермы на краю деревни, Зоран нарушил молчание.

– Тогда у школы… Я имел в виду, что если ты, не дай Бог, завяжешь какие-либо отношения с этим Харитоном или любым другим… парнем из деревни, наши моменты общения укоротятся… а я очень дорожу этим, Дар. Ты моя единственная подруга.

– О… понимаю, – пролепетала я, но сердце странно похолодело. – …На какой-то миг мне показалось, что ты был почти на грани признания в чувствах.

Зоран порывисто хмыкнул с некоторой горечью.

– Еще чего!… Делать мне больше нечего. Ты же знаешь, что как сестра мне.

– Ну-ну! А на лице у тебя кислая мина каждый раз, когда я общаюсь с парнями – это от больших братских чувств, да? – продолжила подтрунивать я, решив отбросить трепет от этого будоражащего разговора.

Зоран непринужденно рассмеялся, и заразительный звук слился с уютной обстановкой кухни его дома.

– Именно так.

Достав нашу книгу о легендах трех Великих Рас, он начал читать поставленным голосом, который уже давно стал убаюкивающим подводным течением в бурной реке нашего повседневного существования.

Наступила еще одна бессонная ночь. Три луны – Тара, Леля и Дивия – призрачно шествуют по чернильному небосводу, их сияние отбрасывает на бескрайнее полотно мерцающие оттенки индиго, изумруда, лилового и золота.

Безмятежная ночь не может быть лучше; воздух настолько свеж, что становится подарком. Следующий день должен был пройти так же буднично, как и предыдущий. Под лучами рассветного солнца я отправляюсь на охоту в пустыню. К полудню буду уже обедать с родителями в столовой. Когда день подойдет к концу, отправлюсь на вечерние занятия.

Однако в этот день что-то пошло не так. Учитель Сионов отпустил нас на несколько часов раньше обычного. По классу быстро поползли перешептывания. Среди какофонии было несложно выделить первопричину этого изменения в нашем расписании – самую вероятную из всех: Харитон. Золотой парень деревни, был предметом разговоров молодежи с самого рассвета. Слухи о вечеринке, которую он собирался закатить, не давали покоя всем молодым жителям Зеты.

При виде сеновала я улыбнулась от приятных воспоминаний. Это импровизированное пространство для сна, аккуратно сделанное мной и Зораном на чердаке его фермерского дома, было нашим секретным убежищем.

– Ну же, Зоран, ты – центр моего мира! – умоляла я, пытаясь уговорить друга присоединиться ко мне на вечеринке сегодня.

"Не в праздничном настроении", – с твердой окончательностью заявил он.

– И что?… – невнятно пробормотал он, глубже зарываясь лицом в сено.

– А то, что мне просто необходимо, чтобы ты меня сопровождал.

– Но зачееем?

– Не прикрывайся унынием! Ты не можешь заставить меня идти туда одну! – воскликнула я с явным разочарованием.

– По-моему, ты прекрасно с этим справишься, – последовал приглушенный ответ.

– Нет! Я отказываюсь участвовать в веселье без тебя, – буркнула я, падая на сено рядом с ним. Мой локоть небрежно ткнулся ему в бок, и мы погрузились в уютное молчание.

– Не сомневаюсь, что Харитон тоже будет там и будет жаждать твоего общества. Быть может, он произведет на тебя яркое впечатление на танцполе.

Хотя его слова были приглушены, дразнящий подтекст был безошибочно уловим.

– Я уже нашла себе партнера по танцам, и это ты, Зор. Меня не будет интересовать никто другой, ни сейчас, ни в будущем. Скажем, даже лет через пятьдесят, когда ты станешь морщинистым, ворчливым стариком… Ой. Подожди! – мой палец ткнул его в щеку и потрепал за ухо. – Да ведь ты и так уже ворчливый! Морщины будут лишь дополнением!

Его смешок украсил пространство.

– Значит, я сварливый старик, а ты слишком стеснительна, чтобы начать общаться с кем-то еще?

– Ну, Зор…

Устало потянувшись, парень наконец-то перевернулся на спину и взглянул на меня. Заспанные глаза внимательно осмотрели мое лицо.

– … Ладно. Ты выиграла. Мы сходим на эту твою тусовку. Но только не на всю ночь. Максимум несколько часов. Это тебя устроит, любитель вечеринок?

– Кто бы говорил, мистер щенячьи глазки! – засмеялась я, наблюдая, как он замедленно моргает.