А вообще не фига себе банан! Много же на меня физрук ставит, если дает уже личные вещи, с перспективой никогда не получить обратно!

Так вот он в этой спортивной экипировке легко уходил от соперников. И за ее счет, и за многочисленных тренировок. До такой степени напобеждал, что учитель физкультуры уже ни капельки не сомневался, кто выиграет в этих первых для меня официальных соревнованиях. Спортинвентарь ведь какой!

А я вот как-то подрагивал. И даже не разумом, там тоже все было в порядке, а где-то растудыть его, в молодом теле. Как говорят пли этом пожилые мужчины, грубо, но метко, очко подрагивало. И ведь ничего с этим сделать не мог, хотя верхняя чакра существенно злилась.

А теперь что? Под напутственные слова Алексея Митрофановича, под торжественные фанфары (магнитофон) и радостное улюлюканье зрителей я покинул старт, он же торжественный финиш. Несмотря на это, хилый такой временный пункт с первоначальным недолгим осмотром и обязательным инструктированием, что участникам строго нельзя и что им мягко не рекомендуется.

И мы побежали. Хотя про некоторых так и хотелось сказать — попентюхали, так они «хорошо» шли.

Ура, товарищи!

Основная масса участников лыжных соревнований — добровольно-обязательные спортсмены из числа старшеклассников нашей школы. Подстегнутые суровым приказом физрука, они пошли общей кучей и как попало — по нескольким колеям лыжни и даже по целине, с лязгом, визгом и матерщиной. Для них главное было стартовать с обязательно отметкой о старте.

Впрочем, такие отметки были непременны для всех, но для школьников этой категории особенно. Потом пройти, как положит на душу, и облегченно финишировать. Время им ставилось общее, небрежно и е совсем точно. Формально, в общем. Никто и не наделся, что они что-то покажут.

Мы же, пока еще расширенная команда, шли небольшими группами по три участника. Шли по графику с четко отмеченным временем. Конкретно я шел во второй тройке с коэффициентом +0,5. это означало, что мы идем с полуминутным перерывом. И эти полуминутки потом будут вычитать из окончательного времени.

Вот и вся разница. В остальном же мои напарники были из 10 «А» класса, то есть, хотя и из соседней улицы, но чужие. Тем более, я с ними воевал в недавней свирепой драке — свалке в борьбе за место под солнцем. И хотя конкретно их я не бил, но тем не менее. И на школьной лыжне несколько раз обыгранные. Короче не раз битые и в драке и в спорте.

Это мои так называемые соперники? Да вы что? Не смешите мою покойную бабушку, она желает спокойно лежать на местном сельском кладбище!

Обменялись взглядами: я — презрительными, они — ненавидящими и даже какими-то испуганными. И быстренько разошлись, лыжня ведь длинная. Точнее, они попытались от меня убежать. Ха-ха. Ведь все в жизни относительно. Да, они споро ушли вперед. Я, казалось бы, безнадежно отстал позади, бестолковый неудачник и лопух, почему-то подталкиваемый физруком.

На самом деле, этот взрывной рывок, такой бестолковый и неумелый, как и они сами, заставил их «съесть» все и без того свои небольшие силы нетренированных подростков. Вскоре уже я убежал от них еще на глазах у зрителей. Их — обессиленных, даже блюющих, не смотрящих на меня — торжествующего победителя. Как они вообще попали в нашу команду? Массовость соревнованиям создавали? Или по мещанскому блату?

Видимо, не зря учитель физкультуры Алексей Митрофанович неоднократно мне жестко указывал — на идущих соперников не смотреть, бежать только по собственному отмеченному графику

Дальше я шел уже один, двигаясь размашистым, но экономным шагом, когда не столько бежишь, сколько скользишь по накатанной лыжне. Впереди идущие, самые лучшие после меня ребята должны уже убежать. Алексей их четко проинструктировал, сам слышал, если отстанут до меня, то он (я) может их побить и администрация ему ничего не сделает.

Это было сказано не мне, в принципе, я и не должен был слушать, но испуганные парни улетели, как набожные старушки от нечистой силы. Великая сила — подростковый авторитет.

А уж об основной массе позади я и не вспоминал. Как мне говорили в прошлой жизни добровольные члены комиссии из мобилизованных учителей (изобретение сугубо советское): «Иди не торопясь, любуйся на природу, село никуда от тебе не денется».

Вот и они тоже не торопились. Удмуртия — регион сугубо внутренний и сухопутный. Ни за границу, ни под лед крупных водоемов никак не уйдешь. И когда-нибудь все равно дойдешь до финиша. Я к тому времени, разумеется, докончу свою лыжню.

Это, как не говори, а уже уровень профессионального лыжника, квалифицированного и умелого. В прошлой жизни я так не умел, а сегодня, пожалуйста, мой друг. Когда научился? Бог его знает. Или, уточняя, местный Инмар. Тоже всемогущее божество, и, к тому же свой. В общем, если да, то большое спасибо.

При минимуме траты времени и сил, я шел быстро и легко. Тут главное даже не соревноваться с другими бесперспективными участниками, а, как я уже говорил, не выбиться из своего индивидуального графика. Свой, собственный, даже не физруковский, а составленный на основе прожитого опыта.

Правда, просматривать время в период гонки было технически сложнее, поскольку мои ручные часы, старенькие, врученные родителями в честь перехода в десятый класс, тогда последний, встали. Капитулировали перед морозным воздухом или отчего там еще и остановились, подняв условные руки. В первобытном же лесу сами понимаете, ни часов на деревьях, ни помощников под ними не было.

Пришлось надеяться на внутренние часы организма, и любоваться между делом на зимнюю природу. В последний раз это было, бог знает когда в прошлой жизни, примерно в восемь — девять лет назад в абсолютном времени. И вот, пожалуйста, пешая прогулка на свежем воздухе!

Небрежно шагал, с интересом любовался на размашистые ели с грудами норовящего упасть снега, на робкие осины, прижавшиеся к ним с боку. Ах, как все-таки красиво! Великолепно! Bravissimo!

Хотя и здесь понятие «лесной» было относительным. Все-таки Удмуртия уже не столь отсталая. Даже хочется сказать, к сожалению. Лыжня была проложена параллельно старинному тракту Пермь — Ижевск, являвшего частью длинной еще екатерининской дороги в Сибирь. И по ней то и дело пролетали (проползали по зимней поре) машины, уничтожая природный ритм.

Я, разумеется, поглядывал еще и на имеющую лыжню. Красивая природа — природой, но ведь не хватало еще самому упасть с переломом ноги — руки, или сломать ненароком драгоценную лыжу. Потом плюхаться по несколько километров по снежной целине и по ломающемуся насту лыжни, то еще аховое удовольствие.

Или идти по зимней дороге, у который снежные обочины так и норовили встретиться по центру. Залезть под машину в таких условиях проще простого. Вот ведь счастье по юным годам ломать кости!

А на финише обязательно встретишься с обозленным Алексеем. Тот хотя и был учителем, но в душе оставался простым грубоватым мужиком. Не хотел бы я с ним встречаться в этот нехороший миг! В морду не даст, но настроение испортит.

На второй части десятикилометровой лыжной трассы стали встречаться неторопливые лыжники. Ну как встречаться. Это были участники первой тройки, которых я, к своему удивлению, догнал. Не испугал-таки их Алексей достаточно, чтобы бежали, как зайцы. Зато стали то ли обозленными, то ли просто невежливыми.

Короче эти гнилые пацаны наотрез отказывались уступать лыжню, несмотря на мои настойчивые возгласы. Одному, самому наглому, я даже настучал в бубен, не сходя с лыж. Бедняга, зарывшись в глубокий снег, пытался разобраться в кутерьме ног, рук, луж и палок. Он теперь надолго поймет, что лучше соблюдать политес, если ты недостаточно силен, чем получать в морду и лежать в снегу на приличном морозе.

Ближе к концу соревнования похолодало, и я стал откровенно мерзнуть. Проблема даже заключалась не в двадцати градусах со знаком минус, а прерывистом холодном ветре, легко пронизывающем насквозь на открытом поле, куда меня вывела лыжня. Ух, так я не замерзал целую вечность, целые десятилетия!