– Я должна ее увидеть!
Сауд смотрит прохладно, но говорит с теплом:
– Понимаю, дорогая.
– И больше ничего не скажешь? – хмурюсь я. Не могу заставить себя вслух попросить его о помощи, но он наверняка все понял.
– Не скажу, – качает головой Сауд. – Но возможно завтра, если ты подчинишься, когда войдешь в мою спальню… я стану более разговорчив.
Пожелав мне доброй ночи, он уходит.
А я подхожу к окну и впускаю в комнату ночной воздух.
Сердце тревожно бьется в груди. Кажется, слишком громко.
Смотрю, как по территории ходит охрана и не могу выбросить из головы то, что Сауд напоследок сказал.
Завтра…
Глава 7
– Не хочу в гарем! – упрямо повторяю я. – Лучше умереть!
– Умная женщина такого не скажет, – говорит Нарима, бережно достает из моего чемодана одежду и складывает в гардеробную. – В гареме ни забот, ни печали. Шейх Сауд любит, когда женщины веселы и беспечны. Поэтому следит за тем, чтобы им всего хватало. И ты получишь все, о чем попросишь.
Нариме чуть за сорок.
Вчера, спустя некоторое время после ухода Сауда, в гостиную пришла она и назвалась моей служанкой.
Женщина она очень мягкая и приятная, с ласковым убаюкивающим голосом. Ко мне она относится чуть ли не с материнской заботой. И кровать постелит, и завтрак принесет, и ванну подготовит…
А еще постоянно рассказывает про гарем.
И сильно меняет мое представление о нем.
Я думала, что гарем синоним разврата. Но оказалось, что говоря “мои женщины” Сауд имеет в виду и любовниц, и незамужних родственниц, и даже служанок. Все женщины в доме живут на женской стороне – в гареме. И для немногих из них открыты двери спальни шейха.
Нарима говорит, что мне очень повезло. Что я счастливица!
Как она может такое говорить?!
Я заложница!
Меня заперли, а за дверью стоит охрана. Она впускает Нариму. И не выпускает меня.
Вот так шейх решил вопрос с моим побегом.
И правда, сбежать невозможно, мимо охраны незаметно не пройдешь.
Разве что в окно…
– Но я не хочу быть веселой и беспечной, – не перестаю возмущаться я. – Я хочу сама решать, какой мне быть. И как мне жить.
– Так было раньше, – с пониманием смотрит на меня Нарима. – Но теперь все будет по-другому. Не перестанешь упрямиться и порядки свои шейху диктовать, так быстро узнаешь цену своего упрямства. Выдаст он тебя за какого-нибудь бедуина – погонщика верблюдов, и вся жизнь твоя пройдет под палящим солнцем в пустыне. Со слезами будешь гарем нашего шейха вспоминать.
– Выдаст меня?! – ужасаюсь я. – Он не имеет права.
Нарима тяжело вздыхает и закрывает шкаф.
Подходит к креслу, на котором я сижу и ставит передо мной большую коробку.
– Примерь, – просит и открывает ее. Опускает на мою голову красивый платок. – Они все твои. Выбери тот, что покрасивее. Сегодня ночью ты должна быть неотразима.
При упоминании о ночи, мое и без того плохое настроение окончательно портится. Меня так старательно наряжали для Сауда, что сил моих больше нет это терпеть!
– Обойдется, – раздраженно дергаю плечом и срываю платок с головы. – Оставь меня, Нарима. Я хочу побыть одна.
Она не спорит, молча уходит в соседнюю комнату.
Всего в гостиной пять дверей. У меня есть своя спальня, ванная комната и уборная, обеденный зал и еще одна спальня, поменьше – для Наримы.
Такая вот “квартирка” в моем распоряжении.
Но та дверь, что ведет из гостиной в коридор дворца – единственный выход отсюда. И она заперта.
Время уже позднее, за окном стемнело совсем.
Я как на иголках.
Места себе не нахожу.
Хожу по гостиной как маятник. Туда-сюда. И с тяжким чувством приближения чего-то необратимого, оглядываюсь на ту запертую дверь.
С минуты на минуту…
А если откажусь идти к нему? Так сам придет. Еще и недоволен будет.
Подхожу к окну, открываю настежь. Окидываю взглядом двор, замечаю то тут, то там охранников. Наблюдаю за ними несколько минут и замечаю, что в сторону окон они почему-то не смотрят.
Делаю глубокий вдох. И опускаю взгляд вниз.
Высоко-то как…
Второй этаж всего лишь, но кажется будто третий или даже четвертый. Потому что в доме очень высокие потолки.
Нет. Не могу.
Безумие! Боже, о чем я думаю?!
Закрываю окно и… тут же открываю снова.
А есть ли разница? Как будто в постели шейха меня ждет что-то получше…
Вздыхаю. Не ждет.
На мне белое летнее платье, которое я привезла с собой в Дубай. Я в нем такая легкая и воздушная, как облачко. Приметная.
Достаю из шкафа черную абайю и прячу платье под ней.
Бегу в спальню и хватаю два покрывала. А после в ванную комнату. Намочив покрывала, чтобы ткань прочнее стала, хорошо выжимаю воду.
И связываю края крепкими узлами.
Возвращаюсь к окну и дожидаюсь, пока охранников на виду станет поменьше.
Батареи нет, это и понятно – жаркий климат. Поэтому привязываю покрывала краем к комоду и выбрасываю другой край из окна.
Залезаю на подоконник.
И застываю, не решаясь.
Страшно так, что дыхание сбитым свистом вырывается из горла и все тело дрожь охватывает.
Некогда набираться смелости. Времени совсем нет. В любую секунду охранники могут заметить…
Боясь упасть, крепко держусь за покрывала и осторожно начинаю спускаться вниз.
Несколько движений, и ткань под моим весом грозно так натягивается.
Не на шутку испугавшись, я не то что спускаться дальше… я дышать не решаюсь!
Сползаю медленно, едва ли не вися на одних лишь руках… по сантиметрам. Иначе никак.
Не так я себе представляла спуск из окна по покрывалам. Думала, легче будет.
Где-то на середине моего пути, становятся слышны торопливые шаги. Откуда-то с земли.
Злюсь, но только на себя. Ползла ведь как улитка!
Выругавшись вслух, я упрямо стискиваю зубы, крепче впиваюсь пальцами в покрывало и начинаю быстрее перебирать руками.
– Вижу, ты увлекательно проводишь время, – слышу снизу спокойный голос Сауда и от досады закатываю глаза.
Сам шейх пожаловал!
– Помочь тебе? – следует вопрос.
– Нет-нет, воздержись, – вспыхиваю я, живо представив, за какие части тела он ощупает меня, когда будет снимать с покрывал.
Вид у него заинтересованный. И совсем не злобный. Что хорошо, ведь мне все-таки придется спуститься на землю, а там он.
– Ну продолжай, – разрешает Сауд. Не отступает, а наоборот, ближе подходит. – Крепко завязала?
– Постаралась, – киваю. – Я же жить хочу… – и не сдержавшись, добавляю: – … но не с тобой.
Спешить мне теперь некуда. Спускаюсь очень осторожно и ворчу:
– У вас так принято, что мужчина один, а женщин в гареме много не бывает… Шейх Сауд, подумаешь, одна сбежала! Ты даже не заметишь.
– Предлагаешь мне отвернуться и сделать вид, что я тебя не заметил?
– Если тебя не затруднит…
Я перехватываю рукой покрывало, и в ту же секунду раздается надрывный треск.
Ой!
Миг в невесомости, и сильные руки подхватывают меня в воздухе. Сауд прижимает меня к себе и сообщает, глядя в глаза:
– Из моего гарема еще ни одна не сбежала.
Не зная, куда деть руки, опускаю их ему на плечи.
– Люблю быть первой. Во всем.
– Ты первая, – говорит он. – Первая, которую приходится удерживать насильно.
– Так отпусти меня, шейх Сауд, – прошу. Серьезно прошу, напрочь забыв про гордость. – Я не желаю быть твоей.
– Знаю, дорогая. И говорил уже – мои желания важней, – он чуть наклоняет голову вбок и хитро ухмыляется: – Но кое в чем они у нас совпадают. Я тоже люблю быть первым, – чуть понизив голос, произносит он и вгоняет меня в краску.
Щеки обдает жаром смущения, что с величайшим удовольствием замечает Сауд. В глазах его загорается оно – то самое желание. И по своей обычной манере, скрыть его он и не старается.
И не теряя больше ни минуты, Сауд разворачивается и несет меня к дому.
Глава 8
– Пусти меня, – громко требую. – Поставь на ноги сейчас же!
