Пролог

Теплым майским вечером я сидела в кабинете начальника кафедры, не в силах оторваться от интереснейшего занятия. В общем-то, все сотрудники и преподаватели давно разошлись – на часах было семь вечера, – и мне не возбранялось сделать то же самое. Но как я могла уйти, если сегодня из учебного отдела прислали нагрузку на следующий учебный год? И впервые в жизни я, именно я и никто другой, могла распределить ее так, как мне заблагорассудится?

Нагрузка – это число часов, выделяемое на учебные дисциплины. От того, кому из преподавателей какие дисциплины и часы дадут, напрямую зависит их зарплата на весь следующий год. И не только зарплата, чего уж там. Достанется тебе дисциплина посложней – и зарплату можно не трогать.

Конечно же, первым делом я распределю нагрузку себе, любимой. Уж я выберу то, что надо. Мне деньги очень нужны. Ну а что, золотишко надо себе покупать? Надо. Я вытянула руку с растопыренными пальцами и насладилась видом колечек со сверкающими бриллиантиками. Опять же, на пляжи Таиланда и Вьетнама надо ездить? Еще как надо! Не отдохнешь в отпуске – потом весь год работать не сможешь.

Конечно, это все оплачивает мой замечательный муж, доктор технических наук, профессор и начальник кафедры. Но, как говорится, деньги лишними не бывают. Что мешает мне откладывать на крупную покупочку? На квартиру в новостройке, к примеру? Несколько таких квартирок купить, и старости можно не бояться. Хотя мне до старости как до Луны пешком, но все же. Сколько у нас на кафедре бедолаг, которые всю жизнь отпахали, а сейчас получают мизерную пенсию! И вынуждены на пенсии работать. А все потому, что в молодости себя не обеспечили.

Итак, приступим. Что я себе возьму? Конечно же, «Управление железными дорогами», там и курсовичок есть, который студенты сами делать не станут. Да и проходят они это на последнем курсе, когда уже работают. Правда, Малькова может обидеться, ведь раньше она эту дисциплину вела. Ну так дам ей утешительный приз – «Деловую игру», там тоже заработать неплохо можно. Впрочем, Малькова женщина неглупая – не станет же она на жену своего начальника обижаться. Пожалуй, «Деловую игру» я тоже себе оставлю. А Мальковой дам что-нибудь другое.

Ой, дипломники! Возьму себе максимум – восемь человек, и все заочники. Заочники сами никогда дипломы не пишут.

– Йес! – я откинулась на спинку крутящегося кресла, потирая руки и представляя, сколько удастся заработать.

Так, самое время перейти к распределению других преподавателей. В первую очередь надо дать моей подруге Наташке то, что она хочет. Подруга все-таки. Хочет она свое «Грузоведение», пусть получит. Но что тогда выделить Тарасовой? Она же ничего, кроме «Грузоведения», не знает. А учиться ей уже поздно, полтинник стукнул. Ох, нелегкая эта работа…

Неожиданно дверь со скрипом отворилась, и мое увлекательное занятие наглым образом было прервано. Да еще и кем!

На пороге стояла бывшая супруга моего мужа – худая женщина в джинсовом костюме, платиновая блондинка с прической «каре». У меня, кстати, прическа один в один, как у нее – Пал Саныч предпочитал такой типаж.Разъяренный вид Татьяны Олеговны ничего хорошего для меня не предвещал.

– Женила все-таки его на себе? – рявкнула она беспардонно.

– Мы! – я подчеркнула. – Мы с Пал Санычем решили пожениться.

– Ага, скажи еще, что ты любишь его, – протянула бесноватая баба. – Нашла себе дедушку, старого, дряблого, тьфу! Тебе тридцать лет – ему семьдесят! Позор!

Ну нет, я поставлю нахалку на место!

– Вы сами на пятнадцать лет его моложе, – напомнила я. Сердце заколотилось как бешеное. – Что-то же вы в нем нашли в свое время!

– Ты не сравнивай! Ему тогда было всего сорок, и я сына родила! У нас было все серьезно.

– Так и я сына могу родить! – Господи, зачем я связываюсь? Надо выгнать ее, и не вступать ни в какие споры.

– Ты? – губы Татьяны Олеговны насмешливо скривились. – Да ты же чайлдфри! И у него без «Виагры» небось не встанет. Да и цель твоя в другом – обобрать дедка по максимуму.

– В смысле «обобрать»? – парировала я. – Я сама из обеспеченной семьи, у меня и машина есть, и карьера в гору идет.

Женщина схватилась рукой за спинку стула. Ну хоть не садится, и то хорошо. Если повезет, то уйдет в скором времени.

– Ты знаешь, – продолжала она, – а я даже рада, что он на тебе женился. Ведь больше, чем так, он не смог бы себя опозорить. И то, что ты выжмешь его как лимон, а шкурки бросишь под ноги, я уверена. Пусть это будет его расплатой за то, что меня бросил, а потом еще и с работы уволил. Ты ведь в курсе, что я здесь проработала много лет, и тоже на руководящей должности?

– Вас никто не увольнял, вы просто вышли на пенсию!

– А вот и нет, мне до пенсии еще два года оставалось, а пришлось уйти в никуда. И знаешь, как ушел от меня всеми уважаемый Пал Саныч? Он унес все до последней ложки! Так что ты сейчас пользуешься тем, что я заработала! Ты спишь на простынях, которые я – я купила! Ты жрешь из моих сервизов! И главное, ты сына моего из собственного дома выгнала!

Это было уже слишком!

– Вон отсюда! – я подскочила со стула и указала ей на дверь.

– А я еще не все сказала! – ее лицо на глазах покрывалось красными пятнами, и даже голова пожилой женщины затряслась. Она судорожно продолжала сжимать спинку стула. – Почему после вашей свадьбы мой сын ушел из дома, ответь! Ему что, на ста квадратах места не хватило? Сейчас ты сына прогнала, а завтра Пал Саныча в могилу загонишь. И квартиркой завладеешь, да?

– Да вашему сыну заботиться надо было об отце! – я тоже повысила голос. – Хотя бы разговаривать с ним иногда, внимание уделять! И принять надо было выбор отца, и со мной подружиться! А он в позу встал, козочка невинная! Не понравилось ему, видите ли, что папе счастье улыбнулось! А теперь поделом ему, пусть останется без квартиры, не моя печаль!

Тут я была права. Сын вел себя высокомерно и вальяжно, как напыщенный индюк. Почему-то он думал, что ему все положено только потому, что он сын. Со мной никогда не здоровался, всем своим видом показывал, что я пустое место. Приходя домой с работы, запирался в своей комнате и отдыхал.

Прежние пассии Пал Саныча, может, и были никем. Бравируя своей молодостью, они ждали от него лишь денег, да побольше. Но я-то – другое дело. Я искренне интересовалась Пал Санычем, я разделяла все его хобби. Мы и с собачкой вечерами гуляли, и на концерты ходили, и каждый вечер смотрели старые фильмы. И как итог – я, чужая по крови, стала ближе любого родственника!

Пал Саныч обожал смотреть старые фильмы, особенно советского производства. Они напоминали ему детство и юность, ушедших родителей. Он вспоминал своих одноклассников и друзей, и себя самого в то время. И мы каждый вечер находили в интернете очередной такой фильм, смотрели и пересматривали, подолгу обсуждали.

«Ты заметила, дорогая, что люди тогда были другие? – спрашивал Пал Саныч. – Только посмотри, какие девушки порядочные, а парни какие!»

«Вообще-то люди всегда одинаковые, – пыталась я возразить. – А тебе не кажется, что этими фильмами людей просто учили, как жить правильно?»

«Нет, – качал головой муж, – тогда именно так и жили, а фильмы лишь отображали действительность».

– Моя жизнь прошла зря! – со слезами в голосе продолжала кричать Татьяна Олеговна. – Все, что я с мужем наживала, ни мне, ни сыну не достанется! Я в общежитии живу, сын – на съемной квартире! И все из-за тебя!

– Да что ты там наживала? – от возмущения перешла я на «ты». – Кем бы ты была без Пал Саныча? Спасибо скажи, что хотя бы…

В следующий момент произошло нечто страшное и невероятное. Прямо в голову мне прилетел железный стул, на который опиралась злобная баба. И я, разгоряченная спором, даже не успела заметить, как это случилось.

Перед моими глазами разлетелись и растаяли разноцветные искры. Неловко падая, я удивилась, почему вдруг стало темно. Как будто выключили свет. Хотя его никто и не включал – дневного света хватало.