Теперь, когда Фостер вычеркнут из нашего списка, я могу сосредоточить свои усилия на Нельсоне. Он наиболее вероятный подозреваемый.

И он сейчас с Лондон.

Я стискиваю зубы. Думаю, здесь я совершил серьезную ошибку.

Но если ФБР бдительно наблюдает за Лондон, это может сработать.

Мое внимание привлекает сцена на мониторе. Репортер стоит перед офисом Лондон и сообщает последнюю информацию. Это не прямой эфир. Запись сегодняшнего утра.

Лондон только недавно возобновила свою практику. Из-за внезапно обрушившейся славы, доктор Нобл стала весьма востребованным специалистом. Настоящие психопаты и девианты ехали к ней со всей страны. После того, как мое имя перестало мелькать на первой полосе, это безумие немного улеглось.

Согласно новостям, она снова закрыла свою практику. На кадре отчетливо видны толпы СМИ, кружащие перед ее офисом. Затем появляется агент Нельсон. Мой интерес резко повышается.

Я с любопытством наблюдаю, как Нельсон и пара его доверенных лиц рассекают толпу, отталкивая нежелательные препятствия.

«Источники сообщают, что доктор Нобл временно закрыла практику. Как вы можете видеть, агенты ФБР перекрыли здание в центре Бангора, место последнего появления Ангела Мэна».

Сцена меняется, и в кадре мелькает Лондон на выходе из больницы, где лежит Фостер. В горле появляется комок от внезапных чувств. Пульс учащается. Грудь сжимается.

Я думаю, это чувство сродни ностальгии. Трудно чувствовать тоску по дому, когда единственное место, которое ты когда-либо называл домом, было тем, откуда ты пытался сбежать. Но это самое похожее чувство, с которым я могу сравнить эту эмоцию.

Она мой дом. И она моя болезнь.

Я не отталкиваю это странное чувство — я цепляюсь за него. Я жажду любой эмоции, что связана с ней. Затем я приступаю к работе. Я использую огненную боль в груди, чтобы двигаться вперед.

Я сажусь за ноутбук, и запускаю программу, которую я скомпилировал для маскировки прокси. Я не разбираюсь в технологиях, но Интернет устроен как любая другая система. Вам просто нужно понять механику.

Вы можете быть умным, даже гением, но одновременно и чертовски глупым. Использовать интернет для охоты на агента Нельсона, в то время как ФБР отслеживает мою активность в Интернете, не самое разумное решение.

Это можно было бы охарактеризовать как глупость. Высокомерие. Самонадеянность.

Или отчаяние.

Но усиливающаяся боль в груди мешает думать логично. До сих пор я никогда не понимал концепции жертвоприношения.

Деятельность Нельсона довольно хорошо замаскированы. Он использует оборудование и каналы ФБР, что делает его практически невидимым в сети. Но каждый оставляет след. Отчетливый онлайн — след.

Я также следил за его следами в реальности. Во время моих ночных прогулок я расставил контрольные точки. Устанавливал баннеры. Серия фото, которые станут для него триггером.

Видите ли, несмотря на его натуру подражателя, он также девиант. Просто без фантазии.

С ним связано множество неизвестных переменных. Самое большое неизвестное: ЗАЧЕМ. У него есть инсайдерская информация, помогающая избежать наказания за убийство. Есть определенные триггеры, вызывающие стресс, чтобы в конечном итоге определиться с КОГДА. Нам не нужен мотив, чтобы поймать его, но было бы полезно его узнать, чтобы усовершенствовать конструкцию ловушки.

Однако нам нужно, чтобы агент Нельсон как можно скорее поддался своим импульсам. Мы сжимаем сроки. Если я пойду на дно, то мой коллега пойдет со мной.

Я достаю карту и отмечаю контрольные точки. Локации на его маршрутах к местам преступлений в Рокленде.

Для кого-либо еще стратегически размещенные плакаты социальной рекламы горячих линий по проблемам домашнего насилия не имеют никакого значения. У Нельсона эти картинки пробуждают его извращенные пристрастия. Чем дальше он двигается, тем ярче становятся изображения. Эротические изображения. Бросающиеся ему в глаза.

Сила внушения.

По мере того, как Нельсон перемещается в течение дня в погоне за своей целью, он будет взволнован. Обеспокоен. Его подсознание уже на грани.

В наше время, если кто-то хочет потрахать тебе мозги, это несложно. Чтобы узнать пароль учетной записи, не требуется особых технических навыков. Заполните почтовый ящик спамом с запрещенной порнографией. Атакуйте учетные записи пользователя в социальных сетях, чтобы получать нужный контент. Активируйте веб-рекламу во время поиска в Интернете, чтобы рекомендовать девушек по вызову тем, кто ищет освобождения.

Некоторые ключевые слова, такие как «освобождение», являются триггерами.

Вызывающие воспоминания образы пробудят его, подтолкнут к действию в соответствии с его импульсами.

Один умный человек однажды сказал мне, что ожидание чего-то может свести с ума здравомыслящего человека. Его мудрость помогла мне прожить год в Котсуорте. Этот человек был моим биологическим отцом, и это то немногое, что я о нем помню. Он также заявил, что, когда начнет зарождаться безумие, нет ничего плохого в том, чтобы подтолкнуть судьбу.

Возьми инициативу в свои руки.

Если люди не хотели быть управляемым, то почему управлять ими так чертовски легко?

Заключительная подготовка гарантирует, что, когда агент начнет действовать в соответствии со своими импульсами, он окажется там, где я хочу. В контролируемой среде. Это важно. Это ключ.

А ключ есть у каждого замка.

Глава 48

СОЮЗНИК

ЛОНДОН

Когда мой самолет приземляется в Вашингтоне, горизонт Вирджинии окрашен в оттенки золотого и розового. В последний раз, когда была в столице, я выступала на конференции по криминальному поведению. Я почти не видела город.

Несмотря на то, во что верит агент Нельсон, в этот раз на достопримечательности тоже нет времени.

Я выхожу из самолета, и вижу Сэди, встречающую меня у выхода. На ней обычные джинсы и футболка, пистолет удобно спрятан у бедра. Я улыбаюсь, обнимая ее, успокоенная присутствием.

— Наконец-то ты снова на моей территории, — говорит она. — Где твои сумки? Я возьму их, и мы сможем… — Сэди замолкает, глядя на мое лицо. Не прошло даже минуты, поведенческий аналитик уже заметил мою нерешительность.

— Я знаю, что это не светский визит, — говорит она, понижая голос. — Я слежу за новостями. Так скажи мне, зачем здесь ты на самом деле, и чем я могу помочь.

— Боже, Сэди. Ты уже так мне помогла… — Я смотрю на взлетную полосу за окном. Когда приходится иметь дело с Сэди, я ужасная лгунья, и она заслуживает моей честности.

— Лондон. Что случилось?

Я встречаюсь с ее ярко-зелеными глазами.

— Мне нужно, чтобы ты купила мне билет на самолет.

Но это еще не все, и она внимательно меня изучает. Неприметную внешность. Джинсы и футболку, которые я надела в самолете. Зеленые контактные линзы, скрывающие карие радужки. Ее осеняет, и она поджимает губы.

— Господи, — бормочет она.

— Мне это необходимо, Сэди. Мне больше некого просить.

— У тебя неприятности?

Я качаю головой.

— Мне нужно всего два дня. Два дня, в которые никто не будет знать, где я.

— Например, тот агент ФБР, который ходит за тобой хвостом?

Я улыбаюсь. От нее ничего не скроешь.

— Именно.

Она молча обдумывает просьбу. Я практически слышу, как в ее голове крутятся шестеренки.

— Ты собираешься с ним встретиться?

— Нет, — честно отвечаю я. Я знаю, что она имеет в виду Грейсона. Он был главной темой нашего последнего сеанса. — Мой пациент не в Ирландии, но я поеду туда из-за него. Это единственный способ получить нужные мне ответы.

После еще мгновения пристального наблюдения она кивает в сторону более уединенной зоны оживленного аэропорта. Мы находим несколько свободных сидений у массивных куполообразных окон от пола до потолка. Высокий сводчатый потолок расписан в кремовых и бледно-желтых тонах. Из-за света ламп кажется, будто он покрыт золотом.