— Что заставило тебя вернуться в Колумбию? — Спрашиваю я, специально меняя тему. — Ты снова работаешь в Арлингтоне?

Сэди вздыхает.

— Не совсем. Теперь я консультант. Помогаю старому напарнику. Вот и все.

Я приподнимаю бровь.

— То есть ты заключила долгосрочный договор аренды на квартиру в Вашингтоне только для работы консультантом. — Перед моим приездом она сказала, что сняла квартиру, и я могу остаться у нее столько, сколько нужно.

— Кроме того, моя мать… — Она замолкает. Сэди никогда сильно не распространялась о подробностях личной жизни. — Мне нужно быть рядом. Но что касается работы, давай просто скажем, что я не исключаю возможность возвращения. — Она переводит взгляд на окно. — Это было единственное место, которое действительно ощущалось… как дом.

Это удивительное заявление для Сэди. Моя университетская подруга никогда не привязывалась к какому-то месту или человеку. На предыдущей работе она путешествовала по штату Вирджиния, занимаясь профилированием преступников. То, что она хотя бы задумывается о том, чтобы поселиться в одном месте, означает, что ей не просто здесь нравится — она сформировала семейные узы с другими людьми.

Для моей подруги это почти невозможно.

— Я рада за тебя, — серьезно говорю я.

Ее мимолетная улыбка подтверждает мой вывод.

— Когда мы в последний раз говорили, ты боролась с контрпереносом твоего пациента. — И снова Сэди превращается в профессионала. — Учитывая все, что произошло, скажи мне, скажи честно, зачем ты отправляешься в эту поездку.

«Все, что произошло». Она ссылается на мое похищение. Психологические пытки. Открытие, что меня похитили, что у меня были биологические родители и сестра… Все в результате действий Грейсона — моего пациента.

На месте Сэди, я бы серьезно задумалась над тем, чтобы сдать меня полиции вместо того, чтобы позволить мне покинуть страну.

Я смотрю ей в глаза, ничего не скрывая.

— Мне нужен последний кусочек паззла.

Я не стремлюсь раскрыть ложь — Грейсон говорил правду. Я в это верю. Он просто не рассказал мне всю правду.

Я пытаюсь понять, почему Грейсон вообще обратил на меня свое внимание.

— Я чувствую себя как на качелях, — признаюсь я. — Мотаюсь туда-сюда между двумя своими личностями. Обе одинаково живы и одинаково сломлены. Это не может продолжаться вечно, и, когда качели остановятся, мне нужно убедиться, что перевесит правильная личность.

Она внимательно меня оценивает, этот проницательный взгляд срывает слой за слоем. На этот раз я не боюсь того, что она найдет. Сэди — единственный человек, которому я могу доверить свои секреты.

Она торжественно кивает.

— Когда отправление?

Проверяю телефон.

— Меньше, чем через час, — отвечаю я, успокоившись. — Девять часов до Дублина с пересадкой в Бостоне. Самый быстрый и самый дорогой рейс, который я смогла найти.

— Отлично. — Она встает.

— Куда ты собираешься?

Она ненадолго оборачивается.

— Взять свой паспорт.

Я сдерживаю улыбку, когда меня охватывает облегчение. Пока Сэди нет, я быстро перебираю сумку и проверяю новости в Интернете. Фостер покинул отделение интенсивной терапии, но по-прежнему находится в больнице. Агент Нельсон был замечен, отправляющимся из Бангора в Портленд. Я нахмурилась, проверяя новость про Портленд. Что такого в Портленде?

Сэди возвращается, когда я уже начинаю беспокоиться.

— Не уверена, что это успокаивает, — говорит она, вкладывая конверт в мою руку. — Но тебе невероятно повезло, что наше описание совпадает. Цвет волос. Рост. Единственное заметное отличие — это цвет глаз, но ты об этом позаботилась.

Я полностью осознаю, мне повезло.

— У меня уже были контактные линзы, — признаюсь я. — Мой врач предложил их мне, и я согласилась несмотря на то, что никогда не планировала их использовать. — Я улыбаюсь и качаю головой. — Грейсон сказал бы, что это не совпадение и не удача. Что мы целенаправленно строим свою жизнь. И приводим события в движение задолго до того, как поймем, с какой целью.

Она приподнимает бровь.

— Кто-то верит в судьбу?

— Больше похоже на то, что нас с самого начала тянуло друг к другу, потому что наше подсознание решило, что в какой-то момент мы будем друг другу полезны.

Она смеется.

— Я скучала по тебе, Лондон, но не по головной боли, которую вызывает дружба с тобой.

Я примиряющее улыбаюсь.

— Туше.

Она придвигается ближе и понижает голос.

— Я приложила к документам свои водительские права, а также одноразовый телефон и кредитную карту. Лимит в десять тысяч. Делай то, что нужно, а обо всем остальном мы позаботимся позже. А теперь отдай мне свой телефон. — Увидев, что я растерянно смотрю на нее, она поясняет. — Чтобы тебя не отследили.

Я отдаю ей свой мобильник.

— Спасибо. — Ее доверие помогает мне утвердиться в своем решении. Я достаю бумажник и вручаю ей кредитную карту. Она пытается отмахнуться. — Это для того, чтобы подтвердить мое местонахождение. Безлимитная. Повеселись.

Принимая карточку, она усмехается:

— Что ж. Может, я зайду в парикмахерскую. И обновлю гардероб. Так что я могу насладиться городом как уважаемая доктор Нобл. — Она откидывает волосы и вздергивает нос.

— Ты меня дразнишь?

Она сближает большой и указательный пальцы, пока между ними не остается чуть больше дюйма.

— Самую малость. — Затем на ее лице появляется серьезное выражение. — Будь осторожна.

Я обнимаю ее. Я удивлена, когда Сэди обнимает меня в ответ.

— Обещаю.

А потом я уезжаю со своей новой личностью, и лишь смутным представлением с чего мне начать после прибытия в Дублин. Веря в то, что мы с Грейсоном — и наш замысел — не станем причиной катастрофы.

Моя метафора с качелями может превратиться в реальную ловушку смерти, но и то, и другое уже давным-давно было приведено в движение.

Глава 49

БОЖЕСТВЕННЫЕ МОНСТРЫ

ГРЕЙСОН

За последние двадцать четыре часа новости о нападении на Фостера стали вирусными. Некогда мирные фанатики и протестующие столкнулись и начали войну друг с другом. Драки, беспорядки. Повсеместная истерия. Полицейские в шлемах и бронежилетах заполонили улицы. Новости полны сообщений о нарастающем безумии. Для наведения порядка вызвали сотрудников правоохранительных органов со всего штата.

Столько же часов я не спал.

Хаос превратился в своего рода убежище, которое помогает мне скрываться, пока оперативная группа сосредотачивает свои силы в Бангоре. Имя Лондон не исчезает из выпусков новостей, но самой ее не видно.

Меня сжирает беспокойство. Не знать, где она — где Нельсон — это не дает мне спать. Растет раздражение. Я жажду освобождения. Импульсы никогда не удается подавлять надолго.

Идя по улицам, я начинаю задаваться вопросом, возможно, я заразен, распространяю психоз и отравляю умы. Все это могло быть в моей голове. Все происходящее вокруг может быть искаженным восприятием мира, в то время как на самом деле я сижу в кабинете Лондон в смирительной рубашке.

Я тру лицо руками, дезориентированный, умирая от желания выпить кофе. Я слишком мало сплю. Это меня убивает.

Я натягиваю капюшон и вливаюсь в толпу работников, курсирующих по Рокленду. Это тот же путь, по которому Нельсон идет к месту преступления. Он проходит прямо мимо бара Убежище.

Я ныряю в бурлящий поток маленьких рабочих муравьев, мигрирующих по тротуару. Впереди хорошо виден большой деревянный знак — вывеска бара. Агент Нельсон видел его раньше. В сети у него постоянно сплывают случайные рекламные объявления, манящие его в бар с обещанием легкодоступных девушек. И возможностью быстро снять напряжение.

Я занимаю пост в кофейне через дорогу. Два зайца. Один выстрел. Я заказываю большой кофе у баристы, мучащегося от похмелья, затем сажусь у окна, где могу наблюдать.

Я уже опустошил кружку, а Нельсон так и не появился.

Я оставляю на столе несколько долларов и ухожу. Я не могу рисковать оставаться на одном месте слишком долго. Может быть, Нельсон не хочет поддаваться соблазну днем. Когда я снова выхожу на свет, боль пронзает мой череп. Черные пятна пляшут перед глазами.