– Миха, что будем делать?

– Ладно мелкий, сразу скажу – бежать глупо, пока будем удирать через вагон нас просто пристрелят.

– Тогда что? Может гранатомёт?

– Ты видишь, где этот гранатомётчик? Бесполезно, высунемся из укрытия – нам тут же конец.

Дмитрий затих, он смотрел на свою винтовку, и прекрасно понимал, что этим оружием не удаться остановить даже одного чистильщика, что уж говорить о трёх, и том чудовище в довесок, страх сковал его разум, и однорукому оставалось лишь надеяться, что всё это было лишь кошмарным сном, что всё это нереально. Однако, даже несмотря на всю плачевность ситуации, с ним был человек, который уже оказывался в подобном положении, и у него уж точно был план.

– Ну так что Миха? Что будет делать? Каков план?

– Эх. Сука, нет никакого плана. Нас тут намертво прижали.

– Но мы должны хоть что-то сделать!

– Должны… должны… Да пошло оно всё к чёрту! – с этими словами Миха выскочил из укрытия, и, вскинув автомат закричал. – Сдохните твари!

Ополченец выпустил длинную очередь, и даже через грохот выстрелов Дмитрий слышал звон, с которым пули отскакивали от непробиваемой брони чудовища. Миха стрелял около двух секунд, высадив почти две трети магазина, но этот отчаянный шаг не дал никаких результатов. Дмитрий не слышал ни криков, ни стонов со стороны чистильщиков, он услышал лишь короткую ответную очередь, и ополченец упал, сражённый четырьмя пулями.

Это был конец, броню монстра не взяло даже оружие его соратников, единственный человек, способный хоть как-то повлиять на ситуацию теперь захлёбывался собственной кровью, а Дмитрий продолжал сжимать в руках бесполезную винтовку. Всё, чего он сейчас хотел это проснуться от этого кошмара, хотел, чтобы всё это закончилось, но этого не происходило.

– Кажись этот был последним, – вдруг послышался голос со стороны чистильщиков.

– Да Костян, неплохой переполох ты тут учудил!

– В задних вагонах никогда ничего ценного не возят, так что это не проблема. Сцевола не соврал, броня действительно творит чудеса, – судя по искажённому шлемом голосу это и был тот самый демон.

– Ладно, порадуешся обновкой потом. Семёныч, ты как там?

– Взрывом немного потрепало, я в норме.

– В норме!? Да у тебя нога сломана!

– Ладно, – вновь напомнил о себе демон, – останься с раненым и обороняй вагоны. Егор пусть попытается связаться с городом, а я проверю есть ли кто живой.

Этот диалог всё-таки вывел Дмитрия из ступора. Во-первых, он напомнил, что враг всё ещё рядом, и всё ещё представляет угрозу. Во-вторых, он напомнил, что его враги были обычными людьми, пусть и закованными в непробиваемую броню. И в-третьих – Дмитрий услышал медленные, тяжёлые шаги, приближающиеся к нему.

Всё это подталкивало хоть к каким-то действиям. Однорукий напряг всю силу воли, чтобы не сорваться, и не поступить как Миха, и напряг мозг, чтобы придумать хоть какой-то план действий, но ничего не приходило в голову. Броня чистильщика казалась непробиваемой, а пробежать по вагону мимо него было невозможно. Вдруг однорукого осенило, у его врага ведь была слабость – это была смотровая щель в шлеме, закрытая бронестеклом. Безусловно, надеяться на столь призрачный шанс было глупо, но альтернатив просто не оставалось.

Как только чистильщик подошёл вплотную, Дмитрий выскочил из укрытия, вскинул винтовку, и выстрелил прямо в бронестекло. Оно потрескалось, стало белым в месте попадания, а пуля вошла внутрь полностью и… Не пробила. Чистильщик отшатнулся, скорее от неожиданности, чем от страха или боли, и Дмитрий подумал, что возможно, у него всё ещё есть шанс, да врага не удалось убить, но удалось ошеломить и, вероятно, ослепить, к тому же своим телом он полностью перегораживал проход, так что и его товарищей можно было не бояться. Однорукий тут же начал разворачиваться, в надежде добежать до конца вагона прежде, чем за ним полетят пули, но он даже не успел даже шага сделать в сторону спасительного выхода. Что-то тяжёлое ударило его по спине, и Дмитрий, не удержав равновесия, рухнул на пол вагона. Превозмогая боль в позвоночнике, он тут же развернулся, и направил оружие в сторону предполагаемой опасности, но вновь не успел, чистильщик схватил ствол винтовки, и вырвал оружие из рук Дмитрия.

– Ну что там Костян? Пристрели уже, хватит сюсюкаться, – донёсся голос одного из чистильщиков.

– Успокойся ты, сам же знаешь, что их лучше брать живыми, она осталась одна, и угрозы не представляет, – вновь подал голос демон, он схватил Дмитрия за единственную нормальную руку, и очевидно был уверен в том, что он в полной безопасности. – Спокойно девочка, мы не причиним тебе вреда, мы просто хотим поговорить.

Однорукий никак не ответил, лишь мысленно выругавшись. Он сейчас изо всех сил пытался подавить панику, и придумать хоть какой-то выход из этой плачевной ситуации. В тот тяжёлый момент даже идея сдаться показалась ему не такой бредовой, но всё же он решил рискнуть. У него оставалась свободной вторая “рука” и оставалось последнее оружие, да, его дробовик был бесполезен против брони, но бронестекло чудовища выглядело плачевно, и, возможно, у него ещё был шанс.

Дмитрий схватил обрез механической рукой, направил его на чистильщика, и… Указательный палец опять заклинило.

Просыпаться было тяжело. Голова раскалывалась, спина болела, Дмитрий будто вообще не спал, но тем не менее он улыбался. Да, сон, который ему приснился, был кошмарным, но всё же это был лишь сон, пусть и невероятно реалистичный. Теперь нужно было забирать со склада винтовку и идти к остальным, конечно, этот чёртов кошмар неплохо ударил по его настрою, но отступать было уже поздно.

Однорукий рывком вскочил с лежанки, и голова разболелась с новой силой, боль была столь сильной, что Дмитрий чуть не упал, к тому же лежанка какого-то чёрта оказалась на возвышении, как кровать. Даже несмотря на эти сюрпризы, он всё же смог сохранить равновесие, и в раскалывающуюся голову закралась мысль, что что-то не так. Однорукий осторожно ощупал лоб, и с удивлением обнаружил, что голова была перебинтована. Дмитрий окончательно перестал понимать происходящее, он точно не получал никаких травм головы, может ему врезали так сильно, что он уже и не помнил? Однорукий постоял минуту с закрытыми глазами, приводя мысли в порядок, и давая угомониться головной боли, после чего пришёл к единственному верному шагу в данной ситуации – стоило найти Валерия, ну или Алексея, они-то уж точно знают, что произошло, и в случае чего помогут.

Дмитрий открыл глаза, и наконец осмотрел помещение, в котором находился, и вот уже второй раз его ждало удивление. То место, где он оказался, явно было непохоже на примитивные палатки его лагеря. Куда сильнее оно напоминало древние строения, в которых иногда селились племена, но в отличие от тех мёртвых бетонных коробок, это место не выглядело столь заброшенным. Вновь появился веский повод для паники, но Дмитрий держал себя в руках, и первым делом решил осмотреться.

Начать он решил с себя, потому-что одежда и протез казались ему слишком лёгкими. Ощущения его не обманули, на нём не было ни куртки, ни шапки, лишь штаны из какой-то непонятной ткани, и свитер. Закономерен был вопрос – почему он не замерзал? И действительно, в столь лёгкой одежде ему было на удивление комфортно, а привычного ледяного ветра не ощущалось совсем, но вот настоящим удивлением послужила рука.

Дмитрий был уверен, это был не его протез, слишком он был правильным, не было видно ни газового баллона, ни ржавчины, везде, где можно и нельзя. Эта рука выглядела так, будто только что сошла с конвейера древнего завода. Движимый любопытством, Дмитрий попытался поуправлять новой рукой, и, к его удивлению, все пальцы не отличались от нормальных в подвижности, и моментально реагировали на команды. Протез ощущался как настоящая рука… Да, он буквально ощущался, как настоящая часть тела, в то время как старый протез можно было сравнить скорее с утюгом, примотанным к культе. Это было невероятно, с идиотской ухмылкой он вертел рукой, и двигал пальцами, впервые за пятнадцать лет ощущая себя нормальным человеком. Сразу захотелось опробовать обновку, попробовать пострелять из арбалета, или даже лука, обсудить всё с Валерием, поподробнее изучить механизм…