Человек из пустошей

Всё началось двести лет назад.

Двести лет назад на планете был рай, который сейчас почти невозможно себе представить. Люди почти не испытывали холода, а воздух был чист. Люди строили города, постилающиеся на километры, и возводили здания, возвышающиеся на десятки этажей. Были забыты войны, забыта скука, забыт голод.

Всё изменилось, когда сама планета взбунтовалась, решив уничтожить этот рай. Землетрясения стёрли города, а вулканический пепел отравил воздух, и закрыл поверхность от солнца.

Наступила зима, и всё живое должно было умереть в этом царстве чёрного пепла и белого снега. Однако, как и многие тысячелетия назад – человечество воспротивилось самой природе, направив всё своё могущество на защиту от окружающего ледяного ада.

Города купола – вершина развития инженерии и архитектуры. Громадный генератор обхватывал вулкан, забирая его тепло, и преобразуя его в электричество. Прочный фундамент, уходящий вниз на многие этажи, защищал от любых землетрясений. И наконец купол – спасение от пепла. Под куполом всегда был чистый воздух, идеальная температура, и яркий свет громадных ламп. Эти монструозные сооружения были построены по всему миру и объединены нитями железных дорог. Человечество, гордо встав в полный рост встретило новую угрозу, миллионы людей нашли спасение под защитой куполов…

… А миллиарды были оставлены умирать.

– Чистильщики! Чисти…

Семёну надоело это слушать, он на полсекунды вдавил гашетку, и крупнокалиберный пулемёт послушно выпустил три снаряда, разорвав паразита пополам, и окрасив снег его кровью. Бронетранспортер продолжал продвигаться вглубь снежной пустыни, его гусеницы были специально спроектированы так, чтобы безо всяких проблем двигаться по снегу, эта конфигурация не раз показывала свою эффективность, так и сейчас, машина даже не заметила препятствия на своём пути, и проехала труп даже без тряски.

– Пристрелил-таки его? – донёсся голос из десантного отсека, из-за искажения и шума двигателя нельзя было понять кто конкретно говорил.

– Он сам напросился. На хрен орать, если вокруг всё равно никого?

– Может остановимся? Соберём…

– У нас есть дела поважнее.

– Кстати об этом – мы ведь вроде уже почти приехали?

– У водилы спрашивай, я тут вижу один только снег.

– Понятно. А что с пунктом назначения? Есть какие-нибудь нюансы, о которых нужно знать? – донёсся уже другой голос, более молодой.

– Обычное гнездовье паразитов, ничего особенного. У них и огнестрел то вряд ли будет.

– Будем надеяться, что так.

На этом диалог и закончился, даже несмотря на обыденность подобной вылазки, все всё равно нервничали перед боем. В следующий раз Семён подал голос лишь когда отчётливо увидел вдалеке примитивные палатки.

– Уже подъезжаем, приготовьтесь.

Семён напрягся и прижался глазом к оптике, высматривая потенциальные угрозы. Во "дворе" небольшого поселения бегали дети, охотник возился с тушей оленя, и, что более важно, стояло два дозорных, однако слишком рано было начинать волноваться, ибо увидев их оружие Семён лишь усмехнулся – у одного из них была примитивная, и скорее всего самодельная винтовка, а у второго и вовсе не было огнестрела, лишь топор. Зачистка обещала пройти без происшествий.

– Подъедем поближе, не открывать огонь пока они нас не заметят, – раздался по радио голос командира.

– Вас понял, сэр, – ответил Семён и направил пулемёт на дозорного с винтовкой.

Бронетранспортеры были выкрашены в белый цвет, и отлично смешивались с окружающим ландшафтом, к тому же дозорные не были сильно заинтересованы в выполнении своих обязанностей, поэтому первые признаки беспокойства появились только когда машины подъехали уже слишком близко. Дозорный прервал разговор со своим коллегой, и начал всматриваться вдаль, а Семён в предвскушении ещё сильнее вжался в оптику и ещё лучше прицелился.

Наконец паразит всё понял, и потянулся к оружию, а пулемётчик улыбнулся и вдавил гашетку…

Весёлая детская игра прервалась моментально. Раздался оглушительный грохот, и одного из солдат разорвало на куски, разбросав его останки по всему двору. Охотник потянулся за луком, но его смела очередь из другой машины. Люди начали разбегаться, но далеко убежать не могли. Некоторые успевали добежать до противоположного конца лагеря лишь для того, чтобы убедиться, что люди из куполов наступают со всех сторон. Оставшимся в живых оставалось лишь прятаться по палаткам и землянкам, и надеяться, что чистильщики обойдут их стороной.

Одним из таких был Дима – маленький мальчик прижимался к своей дрожащей от страха матери, в то время как отец заряжал обрез винтовки. Крики и выстрелы снаружи маленькой землянки раздавались всё громче и ближе, и три почти беззащитных человека с каждой секундой нервничали всё сильнее.

Вдруг в проёме показался силуэт человека в тяжёлом бронекостюме, отец нажал на спусковой крючок, прогремел выстрел и силуэт пропал, а снаружи послышались крики.

– Л-я-я-ять!

– Миха трёхсотый! Броник вроде не пробит.

– Гранату этим тараканам!

Пока отец возился с винтовкой, пытаясь загнать самодельный патрон в ржавый механизм, в землянку влетел маленький и с виду неопасный предмет, но лица обоих взрослых исказились гримасой ужаса, мать прижала Диму к себе, надеясь закрыть его от смертоносного снаряда. Ничего не понимающий ребёнок попытался обнять её свободной рукой, и в этот момент прогремел взрыв.

– А-а-а! Сука! – закричал Дмитрий и схватился за механическую руку, вдруг разразившуюся фантомной болью.

– Прости, похоже я слегка ошибся с калибровкой. – Начал оправдываться Валерий. Он был старый человеком, волосы которого уже давно поседели, лицо покрылось морщинами, а голос охрип от болезни лёгких. Его лучшие года уже давно прошли, и потратил он их на воспитание Дмитрия и его брата, а также на совершенствование своих знаний о ремонте и создании механизмов. Валерий был человеком, которого однорукий искренне уважал.

– Да нет, ничего страшного, – успокоил старики Дмитрий.

Юноша посмотрел на кусок металлолома, заменяющий ему нормальную руку, нейронная связь была примитивнейшей, часто слетала, и постоянно била культю электричеством. Механизм был не лучше, мизинец, безымянный и средний пальцы были объединены в единый блок, и двигать ими отдельно было невозможно, указательный постоянно заедал, а большой был сильно ограничен в движении. И как вишенка на торте – механизм работал на сжатом воздухе, баллоны постоянно забивались пеплом, пропускали воздух, и банально лопались при сильной накачке. Дмитрий от всей души ненавидел этот металлолом, и с грустью вспоминал свой старый протез, найденный братом в развалинах, и прослуживший однорукому всего пару лет. Тем не менее он был благодарен Валерию, старик хотя бы попытался сделать из остатков нормального протеза что-то рабочее, и получившийся металлолом всё равно был лучше полного отсутствия руки.

– С калибровкой вроде всё, попробуй подвигать пальцами.

Блок и большой палец работали нормально, а вот указательный, как всегда, заедал.

– Чёрт, подожди секунду.

Валерий с трудом встал и пошёл в другой конец палатки, к ящику с инструментами, однако на полпути он остановился, и, сгорбившись в три погибели, закашлялся так, будто был готов выплюнуть свои лёгкие. Увидев, как изо рта старика вырывается кровь, вперемешку со слюной и вулканическим пеплом, Дмитрий встал с лежанки и, инстинктивно поправив самодельный респиратор, кинулся помогать технику.

– Ты в порядке?

– Да, да, всё хорошо мальчик мой, я… – старика прервал очередной приступ кашля, по одному только звуку было понятно, что всё ни черта не хорошо, а от вида страданий Валерия, у однорукого кровь стыла в жилах.