Репейник был не обычным. Но вы ж и сами догадываетесь, где магическая академия, а, где обычный репейник!
Пока Селинка с ректором недоуменно оглядывались, в коридоре начали развивать бурные события, сопровождаемые звучным, очень, очень звучным голосовым сопровождением:
– Пусти меня, колючка вредная! Отпусти, кому сказал! Все корни повыдергаю!
Ректор и Селинка выскочили в коридор, и застыли на месте.
Репейник, в срочном порядке отрастивший себе раз в десять больше ветвей, чем обычно, и чем вообще положено репейнику.
Этими ветвями он нежно, но очень крепко прижимал к основному стволу тело. Какое, разглядеть из-за распушившихся цветков, было почти не возможно.
Тело рвалось, извивалось, но вырваться не могло. От репейника вырваться это…мда…
Оставшимися ветвями, с колючими шишечками, репейник цеплялся за всё, до чего мог дотянуться, и таким образом уже доподтягивался до кабинета своего самого любимого, самого обожаемого ректора на свете!
Я не я, вся эта не моя!
– Репинька! Плюнь каку! Ты ж только глянь, какой у него халат сто лет не стиранный! И руки не мыл, наверняка! – тающим от смеха голоса, выдавил из себя ректор.
Селинка ничего не могла из себя выжать, кроме хлюпающих звуков хохота.
Репейник, наконец-то, подтянулся совсем, совсем близко к ректору, нежно затрепетал в его сторону веточками, и каким-то бесконечно брезгливым движением, ректору с Селинкой даже плевок послышался, вытряхнул из своих во истину цепких объятий пленника.
Пленник, весьма и весьма помятый, не нельзя обескураженный, почти потерявший ориентир в пространстве, упал на мягкое… ну, у кого-то может и мягкое, а у него довольно плоское место.
Ректор и Селинка, прекратив смеяться, мрачно смотрели на лаборанта.
Да, да, на того самого, исполнительного, никогда слова поперек не говорящего, аккуратного, обычно аккуратного сотрудника.
Сейчас его вид внушал брезгливость пополам с жалостью. Хорошо так приправленные карикатурно истрепанным видом.
– Я не хотел! Он сам меня вынудил!
– Мда? – задумчиво прогудел ректор, – встал и пошел в мой кабинет! – рявкнул он, – быстро!
Нехороший взгляд ректора в дополнение к тону сделал своё дело моментально. Лаборант подскочил, и нервно оглядываясь на недовольно отряхивающийся цветочек, рванул вперед хозяина кабинета.
– Не так быстро, – ректор начал доставать свой ключ.
Не успел. Лаборант вперед него выхватил связку ключей, молниеносно вставил нужный в скважину, и влетел в кабинет.
– Откуда у тебя ключи?! – заскочил, следом за ним ректор.
– Мне, мне, мне их завхоз выдал! У нас уборщицы уже давно нет, вот он мне и предложил подработку, после основной работы, кабинеты убирать! – подскуливая, пояснил лаборант.
Ректор потёр подбородок.
– Вот жук! – пробормотал он, завхозом у них был гном, славящийся своей способностью экономить на всём, чем только можно, – значит, подработку! Вот жук! – повторил ректор, и пояснил Селинке, – если полную ставку платить, то ему видать дорого показалось, а за подработку можно и поменьше! Вот жук!
И тут же вновь переключился на бледного лаборанта, уже почуявшего тем самым местом, лучшего которого в предсказаниях приключений не бывает, лаборанта:
– Ты для чего травы воровал?!! А?! Что задумал?!
– Какие травы?! – искренне возмутился тощий лаборант, – не крал я никаких трав! Вы чего?!
Ректор и Селинка недоуменно переглянулись, потом решили, что воришка просто отпихивает от себя то, на чём пока не поймали.
– Так! Кончай юлить! Быстро говори, для чего травы тягал?!
Лаборант, до которого окончательно дошло, что во что-то он серьезное вляпался, зачастил:
– Слово даю! Никаких трав не лямзил! Честно, честно!
Селинка внимательно посмотрела на него:
– А ведь он не врет! – утвердительно кивнула она ректору.
– А зачем Репиньку…тьху ты! Репейник зачем полямзил?!
– А чего он обзывается, да ещё колючками плюется! Я его хотел за забор выкинуть! Ему там самое место! – лаборант погрозил кулаком обидчику.
Репейник угрожающе зашелестел листиками, веточками, колючками, делая такое недвусмысленное движение в сторону зоила, что тот зайчиком прыгнул за ректорское кресло, и оттуда принялся голосить:
– А больше я ничего не брал! Честно, честно!
Селинка ещё внимательней посмотрела на лаборанта, и вновь кивнула:
– Правду говорит.
Ректор и Селинка уставились друг на дружку с таким разочарованием, как будто только что получили приказ о лишении их годовой премии, тринадцатой зарплаты и талонов на обед. Бесплатных.
Они уже так обрадовались, что дело раскрыто…
– Так, ладно, этого пока всё равно нельзя оставлять на свободе. Эдак сегодня он мой репейник за забор, а завтра что? На грабли наступит, решит, что весь инвентарь ему вредит?! Да и слухи начнет распускать, что травы у нас пропадают… А, ну! – скомандовал ректор нарушителю, – пошли! Посидишь пока у меня дома. Там у меня такая охрана, что никуда он не денется! А уж жена так готовит, что и деваться не захочет!
Лаборанта, не верящего, что главную бурю пронесло, транспортировали в дом ректора.
А вот он сам, ректор и Селинка, вновь вернулись в кабинет в академии. И в мрачном молчании уставились друг на дружку.
– Мда…– печально протянул ректор, – придётся, видимо, к властям обращаться,…а так не хотелось сор из избы выносить…
Селинка немного помолчала.
– Знаете, мой муж сейчас в отпуске, я пока ничего не обещаю, с ним не переговорив, но если он согласится нам помочь…
Ректор с такой надеждой уставился на сотрудницу, что ей даже стало немного неловко.
А мы идём в поход
Народ подтягивался на место сбора, поглядывая на незнакомую девушку, стоявшую как бы немного в сторонке, но, тем не менее, явно собирающуюся отправляться со всеми.
– Смотрите, новенькая! – кивнула на неё братьям Девясилка
И недолго думая, пошла знакомиться.
– Привет! Ты с кем-то? – с места взяла она.
– Ты меня не узнаёшь? – очень смущенно и тихо спросила в ответ девушка.
Простая такая. В ветровке. Удобных штанах. Берцах. Всё как положено для похода в горы.
Девясилка несколько секунд до неприличия пристально всматривалась в её лицо:
– Файли?! – ахнула она.
– Ну, да, – та ещё больше смутилась, – достала меня эта компания! Хочу начать в дружбе с начала. Примите?
– Почему и да? Ребят, это Файли!
Сначала был полный шок неузнавания. Дева была из той самой ярко попугайной команды побегунец в замужество.
Но сейчас без кричащей одежды, вызывающего макияжа, с нормальной прической,…да они бы прошли мимо и не узнали! Если бы не Девясилка.
– Ты совсем, совсем на себя не похожа, – ответила ей Горынишна, – но тебе так идёт!
На самом деле девушка оказалась очень приятной наружности, и спокойного нрава. Про характер выяснилось уже в походе. Остальное смогли оценить сразу.
Файли застеснялась общего внимания. Хотя раньше все члены их группки только тем и занимались, что старались его привлечь к себе.
Впрочем, долго никому удивляться не дали. Чему девушка была только рада.
Пересчитав всех явившихся, главный скомандовал:
– Выступаем!
Сбор был у самого подножия горы, решили, что до этого места каждый доберётся самостоятельно. Так что, не теряя времени, группа стала подыматься по узкой тропе.
Сначала главный немного опасливо оглядывался на новенькую в их компании. Но очень скоро стало ясно, что она справляется. И к первому привалу Файли уже перестала привлекать к себе столько внимания.
А расспросить, что её подвигло на всё это, Девясилка решила на привале с ночевкой. На самом деле, не начинать же расспросы на тропе, где все идут след в след. Да и говорить, подымаясь в гору, такое себе удовольствие!
А пока… ох, вокруг были такие виды, что все, перекусив и передохнув, вставали и молча, стояли, осматриваясь.
