Она просто дура, если позволяет телу брать верх над разумом!

– Душа моя, – начал он и потянулся, чтобы взять ее за руку. Шарлотта с трудом отлепила пальцы от дверного косяка и очень удивилась, когда он наклонил голову и поцеловал ее пальцы. – У тебя нет причин доверять мне, Шарлотта, но я все равно прошу верить мне. У меня очень срочные дела, иначе я ни за что бы не уехал. Но я обещаю, что вернусь.

– Если пойдет снег, дороги станут непроезжими.

– Я найду способ добраться, – заверил он.

– Карета может увязнуть.

– Как ты помнишь, мы с тобой уже справлялись с этой проблемой.

– Тогда будь осторожен, – наконец произнесла она, отнимая у него свою руку.

– И ты – тоже. Я оставляю здесь Мэтью. Он будет тебе помогать. Мэтью у нас разносторонне одаренный господин.

Но Мэтью все-таки не Джордж. И очень глупо с ее стороны уже начинать скучать по нему.

– А ты не думаешь, что он просто играет роль залога твоей чести? Гарантии, что ты вернешься?

– Я должен вернуться. У тебя есть кое-что, весьма ценное для меня.

Шарлотта отшатнулась.

– У меня нет ничего твоего, Джордж!

Он улыбнулся:

– Еще будет.

Поклонился и пошел по коридору. Мэтью двинулся следом, а Шарлотта еще долго стояла в дверях и смотрела в спину мужа.

Никогда прежде ей не доводилось внимательно наблюдать за тем, как ходит мужчина. И она не замечала, что осанка Джорджа отличается от осанки других мужчин. Он доминировал в любом помещении, и все женские взгляды были всегда обращены только к нему.

Так что же у нее есть такого, что принадлежит Джорджу?

Пожалуй, этот вопрос будет занимать не последнее место в ее будущих размышлениях. И еще один, который она пока не решается себе задать, – вернется ли он в Балфурин?

По дороге катился возок. Шарлотта не узнавала карету. Это был первый экипаж, который сумел пробраться к замку по глубокому снегу. Джордж уехал две недели назад. Две долгих недели. И все это время Шарлотта ждала и смотрела в окно, чувствуя себя сразу и молодой женой, и круглой дурочкой.

Она летела вниз по ступеням, удивляясь, почему Джордж просто не распахнул дверь и не прошел по вестибюлю замка с таким видом, словно ему принадлежит каждый дюйм земли у него под ногами.

У подножия лестницы она помедлила, ожидая, пока Джеффри откроет дверь. Скованные движения старика были медлительны, у Шарлотты хватило времени поправить волосы и корсаж платья, одернуть юбку, снова ее приподнять, чтобы взглянуть на туфли, и горько пожалеть, что не успела переодеться. Именно сегодня ей вздумалось почистить оловянные пивные кружки, так что запах уксуса и соли наверняка сопровождает ее появление.

«Ну пожалуйста, поспеши!»

Дважды она сдержалась и не бросилась обгонять Джеффри, чтобы самой открыть заложенную железным засовом дверь. Старый слуга наверняка бы обиделся.

«Поспеши, ведь он ждет на морозе. Надо скорее его впустить!»

Шарлотта сделала несколько шагов к двери, не заботясь о том, чтобы сохранить самообладание. Наступало время, когда следовало отбросить притворство и честно посмотреть друг другу в глаза. За прошедшие несколько недель ему каким-то образом удалось заворожить, позабавить, очаровать ее, стать тем человеком, о котором она постоянно думает, и от этих мыслей у нее перехватывало дыхание и начинало колотиться сердце. Шарлотте хотелось поведать ему свои тайны, спросить совета, самой что-нибудь ему посоветовать, а потом заснуть в его объятиях.

Когда же она успела влюбиться в собственного мужа?

Наконец Джеффри отступил, пропуская вперед мужчину. Шарлотта приоткрыла рот, чтобы приветствовать его, губы сами собой расплывались в счастливой улыбке. Сердце отбивало поспешный ритм, ладони сделались влажными, от волнения она даже поджала пальцы на ногах.

Но это оказался не Джордж.

К ней, приветливо протягивая руки и сердечно улыбаясь, приближался Спенсер.

– Шарлотта! – воскликнул он так, словно они не виделись несколько месяцев, а не несколько недель. – Вы, как всегда, прекрасно выглядите!

При виде старого друга улыбка Шарлотты померкла, но она с усилием водворила ее на место, понимая, что не следует так грубо демонстрировать свое разочарование.

– Спенсер! – приветливо проговорила она, пожимая протянутую руку. – Как приятно снова тебя видеть! Как тебе понравился Эдинбург?

– Ни одна женщина в Эдинбурге не способна с вами сравниться. Все дамы, кому я был представлен, просто меркнут рядом с вашей красотой.

Когда он успел стать таким льстецом? И зачем он напоминает ей о том, что холост и ищет жену? Почему думает, что ей есть до этого дело? Она-то замужняя женщина, которая ищет мужа.

Месяц назад она, пожалуй, покраснела бы, была бы польщена его похвалой. Но сегодня его внимание казалось ей слишком прямолинейным и даже навязчивым. С другой стороны, ему же неизвестно о том, что произошло в Балфурине в его отсутствие. Бедняжка…

Шарлотта взглянула на Джеффри, который все стоял у открытой двери, как будто собираясь выпроваживать нежданного гостя. Джеффри явно демонстрировал преданность хозяину. Джеффри не одобрял хозяйку. Впрочем, Джеффри никогда ее не одобрял, а с тех пор, как в Балфурине открылась школа и здесь появился целый выводок англичанок, его лицо вообще превратилось в застывшую маску осуждения.

К счастью, Шарлотта давно научилась его игнорировать.

– Джеффри, – обратилась она к слуге, – распорядись, чтобы в зеленую гостиную подали угощение.

Слуга промолчал, не поклонился и никак не выразил готовности выполнить приказание хозяйки, Шарлотта сумела удержать вздох и направилась в одну из парадных комнат, отделанную три года назад.

Спенсер прекрасно знал эту комнату, Шарлотта множество раз принимала его здесь. Однако гость остановился на пороге и с одобрением оглядел убранство помещения, словно видел его в первый раз. И в первый раз этот взгляд показался Шарлотте слишком расчетливым, как будто оценивающим стоимость двух стоящих друг против друга диванов и набора фарфоровых безделушек на каминной полке. Ей почти захотелось сообщить ему цену бронзовой вазы в углу и резного столика за диваном. Сдержавшись, она промолчала и лишь жестом пригласила его сесть у огня.

Шарлотта так страстно ждала Джорджа, что сейчас невольно сравнивала его со Спенсером. Оба одного роста, высокие, но Спенсер светловолос, а Джордж – брюнет. У Джорджа пронзительные синие глаза, у Спенсера – карие, неопределенного оттенка. Как странно, что они ей всегда нравились. И плечи у Джорджа шире. К тому же Спенсер, любитель поесть, становится полноват. Джордж куда более подтянут, его тело в отличной форме. В превосходной форме! Шарлотта почувствовала, как жар приливает к ее лицу.

– Вернулся мой муж, – отрывисто проговорила она.

Как только слова слетели с ее губ, Шарлотта задалась вопросом, намеренно ли она решила огорошить гостя этой нежданной информацией.

Спенсер был поражен, но ведь он – ее поверенный, его реакция могла быть профессиональной.

Должен ли он узнать, что она и Джордж… Леди Элинор называла это «супружескими отношениями».

– Скажите же что-нибудь, Спенсер!

Он сидел и смотрел на нее неподвижным, остекленевшим, как у снулой трески, взглядом.

– Как давно он дома? – сдавленным голосом спросил наконец Спенсер.

– Почти месяц, – спокойно ответила Шарлотта. – Он приехал в день выпускного бала. Нам вас не хватало, – с нажимом добавила она.

– Джордж сейчас здесь?

– Граф Марн, – поправила его Шарлотта, напоминая о титуле своего мужа. Спенсер не был ему представлен и, естественно, не должен был изображать знакомство, которого не было. Как странно, что до сих пор она позволяла Спенсеру подобные вольности, возможно, даже поощряла их! Шарлотта и подумать не могла, что ей может быть неприятно, когда Спенсер произносит имя мужа таким пренебрежительным тоном.

Теперь Джордж вернулся, и все изменилось.